УДК 94

ББК 63.3(2)62

Слова из песни про далекий пограничный конфликт «Но разведка доложила точно…» стали фирменным знаком разведывательных органов Красной Армии. Свой светлый образ они пронесли даже через всеобщую головомойку лета 1941 г. Танкисты, о которых, собственно, пелось в песне, тогда надолго потеряли народную любовь, потеряв свои танки. Созданные могучим советским ВПК, чудо-танки вместо того, чтобы останавливать за один раз по целой немецкой танковой группе, стояли брошенными на обочинах дорог. Позднее, в 1943 г., их преемники горели под огнем «Тигров». Поэтому мудрые разведчики были вынуждены выяснять планы противника на лето 1943 г., чтобы измотать танковые войска противника в обороне и выбить ненавистные «Тигры» с «Фердинандами» до того, как с ними столкнутся «тридцатьчетверки» и их меньшие братья. «Сталинские соколы» проспали уничтожение своих машин на аэродромах и затем уныло взирали на догорающие «ишаки» и «миги». А уж после того, как через прессу в общество выплеснулась информация о сотенных счетах немецких асов, репутация пилотов была испорчена окончательно. Одним словом, на репутации танкистов и летчиков даже в советское время были какие-то досадные пятнышки. Глуховатые артиллеристы вообще стыдливо прятались вместе со своими прозрачными линейками, стереотрубами и заумными расчетами где-то на задворках народной любви. Впрочем, человек, умеющий пользоваться логарифмической линейкой, по определению не может стать кумиром миллионов.

На этом фоне только одна группа людей в военной форме оказалась вне критики. Как-то само собой подразумевалось, что уж разведчики-то все делали на совесть. В худшем случае они всегда могли пожаловаться на то, что от их предсказаний отмахивались вожди или глупые генералы. В позднесоветский период разведчики определенно стали любимцами публики. Самые популярные фильмы и сериалы были посвящены именно им – «Семнадцать мгновений весны», «Щит и меч», «Вариант «Омега», «Подвиг разведчика», польская «Ставка больше, чем жизнь», болгарский «На каждом километре» и поддержавший общую тенденцию продукт соцлагеря «Фронт без пощады». Лучшие актеры воплощали на экране образы умных и хладнокровных бойцов разведки. Им на совершенно легальной основе разрешалось надевать и носить изящную немецкую униформу. Уже одно это делало их совершеннейшими душками. Лучше сверкающих лакированными сапогами штандартенфюреров был только золотопогонный «Адъютант его превосходительства». Впрочем и армейские разведчики тоже отличались от унылой массы «махры»-пехоты камуфляжными маскхалатами.

В какой-то мере этому способствовала атомизация общества, рост индивидуалистической идеологии. Бежать в атаку с нестройным «Ура-а-а-ыы…» было наиболее реалистичным, но наименее интересным вариантом участия в боевых действиях. Хотелось, естественно, другого – свободы принятия решения, отсутствия череды начальников наверху. Точнее, начальники-то были, но где-то далеко. Чтобы не нужно было стоять перед ними навытяжку и слушать гадости, а лишь периодически отбивать принимаемые с благодарностью шифровки.

Однако с практической точки зрения при изучении истории войны мифы только мешают. Если мы принимаем вводную о хорошей (удовлетворительной) работе разведки, то куда больше вины взваливается на военачальников. Ведь теоретически они имели все данные для принятия решений. Фактически причиной катастроф становится недостаток внимания к данным разведки. Получается, что многих неудач первых лет войны можно было избежать, лишь прислушавшись к разведчикам.

История с Рихардом Зорге, якобы предупредившем всех и обо всем, как и восхваление деятельности советской разведки перед войной в целом, сейчас является уже практически мантрой. Непреложным является, однако, тот факт, что разведчикам не удалось вскрыть план «Барбаросса» и своевременно представить военному и политическому руководству убедительные доказательства намерения немцев напасть на СССР. Если быть точным, то проблема в первую очередь именно в своевременности предоставления информации. То есть данные разведки требовались тогда, когда было еще не поздно принимать нужные решения. Следует отметить, что немцы также не сидели сложа руки и старались максимально затруднить действия разведчиков. Ими был впервые использован прием, который впоследствии стал базовым для маскировки крупных наступлений, – выдвижение механизированных соединений к фронту происходило в последний момент, незадолго до начала операции. Так, например, XXXXVIII танковый корпус еще в начале июня 1941 г. дислоцировался в районе Бреслау, то есть на территории Рейха, а не Польши. Он находился далеко к западу от Вислы, и даже выявление разведкой его точного местоположения не давало ответа на вопрос «Собираются ли немцы нападать на СССР?».