Великий охотник Микас Пупкус

Петкявичюс Витаутас

ВМЕСТО

ПРЕДИСЛОВИЯ

Говорят, что ни рыбак — то хвастун. Спорить не стану. Однако рыбак на рыбу сквозь воду глядит, а обыкновенные люди ее только на сковородке и видят.

Болтают, будто охотники — еще похлеще выдумщики. А того не понимают, что по лесам бродить — не на печке лежать, всякого насмотришься.

Сплетничают, будто великие путешественники, мол, самые отчаянные врали. А что удивительного? Кто много повидал, тот побольше и нарассказал.

Только с тем ничего не приключается, кто целый день напролет дома киснет, сутками дрыхнет, упрятав голову под подушку, кто толстых книг не читает.

Вот я, скажем, с малых лет по пестрому свету странствовал, стрелком был заправским, рыболовом удалым, но никогда ни словечка не приврал. Не до выдумок, — правду, и ту не успеваю рассказать.

САМОЕ-САМОЕ НАЧАЛО

Родился я в кустарнике, вырос в лесу и в младенчестве вместо соски ножку подберезовика сосал. Туманы меня пеленали, гуси пеленки стирали, колыбельку вихри качали, а верхушки деревьев песенки мне напевали.

И под эти песни спал-проспал я без малого неделю. Продрал глаза и слышу: над моей головой комариное полчище гудит-зудит, а их король своих подданных муштрует.

— Много ли нас? — спрашивает король.

— Тьма-тьмущая! Тьма-тьмущая! — пищат наперебой комары.

— А сколько удальцов за лето головы сложили?