Я очень обрадовалась, когда позвонила Софи и пригласила меня к себе в гости с ночевкой. Хоть я и перешла в другую школу, Софи, Шарлотта и Мэдди по-прежнему мои лучшие подруги. У меня учеба обычно заканчивается чуть раньше, поэтому вот уже несколько дней я отдыхаю. Не могу сказать, что мне скучно, но с девчонками будет точно веселей, чем с занудным старшим братом Джереми.

Мои родители ужасно влиятельные люди. Папа — адвокат, мама — финансовый консультант. Можно подумать, что и отдыхают они по высшему разряду, как бы не так! Оба считают свою работу на удивление захватывающей. Отпуск — слово, которое в их словарном запасе не значится. И вообще, они редко проводят свободное время вместе. Так что счастливые семейные выезды у нас не в почете. В понимании родителей каникулы — это такое время, когда в школе нет занятий, а мы с Джеем все равно должны заниматься дополнительными предметами. Для меня это музыкальные курсы (я играю на флейте), а для Джея — продвинутые курсы по астрофизике. Он наметил поступать в Оксфорд, а от меня ждут, что я так или иначе его превзойду. Все это очень напрягает.

Ну вот. Моя дополнительная неделя каникул на исходе, родителей уже раздражает, что я не вылезаю из кровати до обеда, зато я наконец-то выспалась и привела себя в норму. А вот мои подруги пока об этом только мечтают.

Когда я пришла к Софи на ночевку, Мэдди и Шарлотта уже были там. Мэдди у нас просто прелесть. Когда-нибудь ее будут показывать по телевизору. Она потрясающе красива, я ей даже немного завидую: у нее есть все, чего нет у меня — чудесная фигура, классный загар, медово-золотистые волосы и черные ресницы. Мэдди может запросто свести с ума любого мальчишку. От нее всегда вкусно пахнет дорогими духами, она такая нежная и возвышенная — ангел во плоти! Говорит Мэдди медленно, нараспев, как будто мурлыкает.

Софи живет за углом. Я познакомилась с ней раньше, чем с остальными, еще когда мы пешком под стол ходили. Мы все время забегали друг к другу в гости во время каникул. Мне нравится ощущение заботы, покоя и уютный беспорядок в ее доме, а ей нравится отсутствие всего этого у нас. Она зашла во время ланча. Джея не было, и я сидела дома одна. Софи проследовала за мной в нашу только что отремонтированную кухню.

— Ух ты, Ханна. Здорово вы тут все перестроили! Как картинка из журнала.

— Ну да. Так и есть. Мама сказала: «Это хорошая кухня, у нас будет такая же». Три недели, десяток рабочих, и вот! — я повела ее на экскурсию. — Встроенная холодильная камера, конфорки с антикоррозийным покрытием, микроволновка, бар, посудомоечная машина… — Все устройства были спрятаны за одинаковыми дверцами, так что пришлось открывать их и давать попутные объяснения.

— Круто, — Софи была в восторге. — Ладно, где у вас морозилка с пиццей? Сейчас умру с голода.

— Нигде! Пицца по телефону.

Во всех школах вечно чем-то воняет. Вот и в этой, куда я приехала, последние несколько дней шла активная уборка после учебного года, так что сейчас в школе пахло лаками и дешевой мастикой. В таком зловонии я оказалась задолго до обеда, в жутко жаркий четверг, который обещал стать еще жарче. Софи никогда не оказалась бы в такой дурацкой ситуации. И Мэдди тоже. А я вот сижу на кровати в безупречно чистой, безликой, однотонной спальне на четверых, скрестив ноги как маленькая девочка, не в силах придумать, что делать дальше.

Папа привез меня сюда и уехал. Как первый прибывший я была чересчур приветливо и тепло встречена в фойе тремя женщинами из персонала и одним мужчиной с козлиной бородкой (я помнила, что у него есть прозвище — Козленок, хотя по-настоящему его зовут мистер Гэльт). Он всегда готов встретить и разместить приезжающих. Меня должным образом поприветствовали и отправили читать объявления на досках: бесконечные списки, в которых значилось, кто в каком оркестре, какие произведения мы будем играть, где будем спать, чем заниматься в свободное время — еда, игры, экскурсии — а-а-а! Что я делаю здесь, в такой чудесный июльский день? Отныне я несвободна и не принадлежу сама себе?

На доске объявлений я обнаружила, что живу в спальне «Нарцисс» на первом этаже, вместе с двумя шестнадцатилетними девчонками, которых я немного знала по прошлым годам, Джессой и Джеммой (Джесса была первой флейтой), и еще одной девчонкой моего возраста по имени Адела. В голове почему-то раздался тревожный звоночек, когда я прочитала ее имя, но я так и не поняла, почему. На доске объявлений также значилось, что я в первом оркестре, играю вторую флейту и пикколо

[3]

. Не стоит удивляться, я играю довольно хорошо, могу смело это сказать. Четвертая флейта был Дональд Огилви. Слава богу, мы были разделены третьей флейтой, еще одной Ханной. (Нас, Ханн, тут много.) Я просмотрела список в поисках знакомых имен. Там оказалась пара мальчиков, играющих на рожках, на которых я с удовольствием посмотрела бы (издалека), и ударник, в которого все девчонки поголовно были влюблены. Абсолютно точно, он внесет оживление в здешнее общество. Было еще несколько девочек, с которыми я общалась вполне нормально, так что следующие десять дней обещали весьма приятное времяпрепровождение.

Я затащила сумки наверх. Все еще никаких признаков прибытия остальных ребят. До моего слуха долетела лишь радостная болтовня трех женщин, разбавляемая время от времени хриплым басом и смешками Козленка. Около каждой кровати стоял комод с выдвижными ящиками, а в маленькой комнате в конце коридора был платяной шкаф.

Я разложила одежду, поставила зубную щетку в стаканчик на комоде и подошла к окну. Окрестности школы были довольно красивые. На аллеях розы и жимолость, а вон огромный старый-престарый каштан с круговой скамейкой, опоясывающей ствол. За стадионом с выжженной травой я разглядела бассейн и кабинки для переодеваний. Школьные здания и домики для персонала утопали в деревьях и живых изгородях, окружавших территорию школы. Все так и плыло в зное. Я услышала, как по дорожке проехали две машины, но это было за углом, поэтому видеть их я не могла. Тут-то я поняла, что мне нравится мое одиночество, я не хочу, чтобы его кто-то нарушил. Я прилегла с книжкой: если кто-нибудь войдет, я занята делом.

Без пятнадцати восемь ранним утром в пятницу нас разбудил отвратительный дребезжащий звонок. Я не сразу сообразила, что это «утренняя побудка».

— Какого черта? — вскрикнула Адела.

Джесса еще нежилась в постели, а Джемма бодро села и посмотрела на часы.

— Время вставать, — сказала она и спустила ноги с кровати.

— А… восколькоунассекции? — невнятно пробормотала Адела.

Ненавижу дискотеки.

Аделы не было, а Джемма, Джесса и я следующий час провели в приготовлениях. У меня были влажные руки (и чего это я так нервничаю?), и я никак не могла решить, что же надеть, даже примерила одно из платьев Джессы. Оно сидело хорошо, но потом я подумала, что в джинсах мне будет комфортней, и я принялась натягивать все подряд топики, пока не остановилась на одном из гардероба Джеммы. Джесса удачно накрасила меня, так что я расхрабрилась и решила идти без очков. В конце концов мы добрались до танцпола. Джесса разоделась слишком откровенно, а я совершенно ничего и никого не видела.

Особого веселья не наблюдалось. Уже подошли несколько ребят постарше, в том числе и Макс, но в основном толпились дети, человек пятьдесят, прыгали в полутьме под какую-то девчачью группу. Никакого следа «наших» мальчиков. Джесса откуда-то привела незнакомого парня и предложила присоединиться к ним. Мы попытались потанцевать, но не получилось. Макс пошел к аппаратуре менять диск. В это время в зал ворвалась Адела.

— Ребята, пошли к бассейну! Эта дискотека для малышей. Чао, Джесса, — добавила она, когда Кевин и другие ребята откуда ни возьмись возникли за спиной Аделы, — ты ведь собиралась танцевать?

Я не могла видеть, как покраснела Джесса, но точно почувствовала это. А следующий подарочек Адела приготовила для меня.

В последний день весеннего семестра мы ночевали у Софи.

Мама разрешила бы переночевать и у нас, если бы я захотела, и у Ханны в доме полно места, но мы обычно ночуем у Софи. У Софи в распоряжении целый чердак с отдельными ванной и туалетом, даже телевизор свой есть, так что мы все без проблем там размещаемся. Вообще для Софи, на мой взгляд, мало что представляет проблему, такая уж она у нас крутая девчонка.

Чего не скажешь обо мне! Итак, я — Шарлотта. У меня блеклые светло-русые волосы, я немного полновата, что особенно заметно по большой попе. Моя старшая сестра говорит, что у меня «личико младенчика», и это самая невинная характеристика из тех, которыми она меня награждает. Помню, когда ей было четырнадцать, она сама была похожа на бочку. Но у нее сногсшибательная фигура — и это еще одна моя проблема. Мишель шестнадцать лет, и она богиня красоты. Когда звонит телефон, можно не сомневаться, что спросят ее. Мишель сдала экзамены несколько недель назад и укатила с друзьями на Корфу — «приходит в себя». О да! В результате я получаю все шишки, выслушиваю папины язвительные замечания насчет девчонок-тинейджеров, хотя выполняю всю работу по дому за нас двоих и кормлю ее хомячка и кота вместе со своими. Я очень люблю животных. И, разумеется, не ем мяса, чем раздражаю маму, и не использую косметику, которая испытывалась на животных. Зверушки меня тоже любят, им не важно, толстая я или нет. Ах, если бы с парнями было так же!

Итак, о ночевке. Мы вчетвером дружим с начальной школы. Ханна потом перешла в школу для девочек, но она живет рядом и по-прежнему проводит свободное время с нами. Мы с Ханной довольно застенчивые и прекрасно понимаем друг друга. С Софи Ханна общается еще дольше, они живут совсем рядом. И еще есть Мэдди. Она очень сильно отличается от меня, вы еще сами убедитесь в этом. Иногда я даже удивляюсь, почему они все дружат со мной… Порой мне кажется, это потому, что на моем фоне они кажутся еще стройнее и красивее!

Через четыре дня мы встретились с Ханной и Софи в торговом центре.

— Ты уже собралась, Шарлотта? Упаковала бикини? — спросила Софи. — Мы с Ханной сейчас как раз идем примерять купальники.

— Меньше всего мне там понадобится бикини, — сказала я.

— Ну пожалуйста, примерь хоть одно! — стала умолять меня Ханна.

— Ладно, только ради тебя…

У нас есть такой обычай — в первый день мы всегда идем на плотину смотреть, как прыгает лосось. Наш дом стоит недалеко от водяной мельницы, которая, естественно, стоит на реке и находится под строгим контролем, чтобы всегда было достаточно воды крутить колесо. Тут устроена целая система запруд и плотин. Каждое лето лосось совершает фантастический переход к местам нереста, куда плывет против течения. Если лосось натыкается на препятствие вроде плотины, он напрягает все свои силы и прыгает. Рыбы снова и снова бросаются на стену воды, пока наконец не преодолевают ее. Можете себе представить, как они прыгают — раз за разом, устают все больше и больше, но все равно старательно плывут вверх по течению. С ума сойти, честное слово.

Тетя Вив осталась дома готовить ужин, а все остальные пошли к плотине — трое моих двоюродных братьев, Джо и Кейт Роулинсоны, и собака — куда без нее. Кейт и Нед скакали рядом, держа меня за руки. Олли и Джо ушли вперед, а Том и Скраппи бегали туда-обратно. Дождь перестал, было свежо. Вечерело, и вокруг было очень красиво. Под ногами шуршала мокрая трава, над головой на все лады заливались птицы. Ах, если бы Джош тоже пошел с нами, вот тогда было бы совсем хорошо. Но с другой стороны, без него мне было как-то проще.

Мы прошли мимо мельницы, перелезли по ступенькам через заграждение и попали на поле, которое идет вдоль реки. Каждый год неизменно меня поражает эта тяжелая мощь реки, ее запах. Том разрывался между желанием бежать вперед за старшими мальчиками и быть со мной. Тогда он нашел золотую середину — он стал докладывать нам, что делают Олли и Джо.

— Они вышли на берег… — И умчался. — Они переходят плотину… — Снова исчез. — Джо нашел лосося, который запутался в водорослях! — Следующее сообщение: — Джо спас лосося! Он бросил его наверх, и лосось уплыл. Давайте быстрей, а то все пропустите!

Я вдруг заметила, что Скраппи нет.

Когда я проснулась на следующее утро, я сначала не могла сообразить, где нахожусь. Ах, да! Озерный Край. Джош, любовь всей моей жизни. И Мишель нет. Надеюсь, здесь никто особо не расстроится, что на этот раз приехала только я. В дверь тихонечко постучали, и вошел Том с чашкой чая для меня. Хотя почти весь чай оказался в блюдце, Том был очень горд, что принес его. Он плюхнулся на кровать и начал рассказывать, что мы будем делать сегодня.

— Нед придумал, куда мы поедем — на пикник на Блэк-Джилл. Это его любимое место.

Я тоже люблю Блэк-Джилл. Это место высоко на холмах, там есть озерцо, а вокруг ни души. Ну, кроме овец.

— Будем только мы. Роулинсоны поехали в город с мамой.

Я даже не знала, радоваться мне этому или нет. В целом я была рада.

Только в Озерном Крае может так лить дождь, как он лил на следующее утро. Мир за окном слился в зелено-серый туман. Я поздно спустилась к завтраку, Вив уже убирала со стола.

— Не торопись. Ребята соседей играют в компьютер, — сказала она, — а я еду с Томом в супермаркет, заодно заброшу Олли и Джо в спортзал. Джош присмотрит за малышами. — Сердце привычно заколотилось, услышав родное имя. — Если хочешь, поехали со мной, но я бы на твоем месте осталась дома, не спеша позавтракала и приняла ванну. В бойлере полно горячей воды. Просто делай что хочешь, как дома.

— Уговорили, — сказала я.

И Вив ушла.

Я наполнила ванну, добавив пену, и провела блаженные полчаса в шикарной глубокой ванне, воображая, будто я стройная и спортивная. Я отмокала и мечтала о Джоше. Интересно, когда же я его увижу? Может, теперь он будет приветливее?