Очерки политической экономии капитализма. Том I

Пезенти Антонио

Книга впервые вышла в свет в издательстве Итальянской коммунистической партии «Эдитори риунити». Автор книги Антонио Пезенти (1910—1973) — итальянский экономист-марксист, профессор Пизанского университета. Опираясь на марксистскую экономическую теорию, автор критикует классическую политэкономию и современные буржуазные политэкономические учения.

В книге наряду с общетеоретическими марксистскими категориями политэкономии рассматриваются современные денежные системы, теория инфляции, характер и основные черты современного финансового капитала. Излагаются такие основные понятия субъективистской политэкономии, как предельная полезность, эластичность спроса, факторы производства, предельная производительность, предельные затраты и т. д., и дается детальная критика субъективистских концепций. Автор с марксистских позиций анализирует экономические кризисы и обосновывает их неизбежность в условиях капиталистического производства.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Автор публикуемого труда Антонио Пезенти (1910—1973) был видным деятелем Итальянской коммунистической партии. В 1936 г. за подпольную политическую деятельность он был осужден особым фашистским трибуналом на 24 года тюремного заключения и избежал неминуемой гибели благодаря вооруженной борьбе итальянских партизан. Восемь лет строгого тюремного заключения не сломили воли А. Пезенти к политической борьбе и творческой работе. Сразу же после освобождения из тюрьмы в 1943 г. А. Пезенти становится членом Комитета освобождения Юга Италии, принимает активное участие в борьбе против фашизма, а затем — в борьбе за восстановление и демократизацию Италии. В 1944 г. А. Пезенти, как один из ведущих экономистов ИКП, занял пост статс-секретаря министерства финансов в коалиционном правительстве Бодольо. В 1945 г. он был назначен министром финансов в правительстве Бономи. В эти же годы Пезенти являлся вице-президентом ИРИ — мощного объединения государственных предприятий.

[1]

А. Пезенти был избран от ИКП членом учредительного собрания, а затем депутатом итальянского парламента первого созыва (1946 г.). В последующие годы Пезенти на протяжении почти двух десятилетий избирался членом сената и в качестве представителя ИКП входил в состав ряда экономических и финансовых комиссий парламента.

С конца 40-х годов Пезенти становится членом ЦК ИКП, сосредоточивает свои силы на научной и преподавательской работе. В 1946 г. он основал марксистский теоретический журнал «Критика экономики» («Critica economica») и в течение 11 лет руководил им. Журнал сплотил вокруг себя большую группу прогрессивных итальянских экономистов и внес большой вклад в разработку экономической программы ИКП. С 1949 г. Пезенти являлся профессором сначала Пармского, а затем Пизанского университета и вел большую преподавательскую работу. Он читал курс лекций по политической экономии, финансовым и кредитно-денежным дисциплинам. Помимо большого числа статей в различных журналах и выступлений на конференциях, А. Пезенти создал два фундаментальных исследования — «Лекции о науке финансов и финансового права» и «Учебник политической экономии капитализма», которые несколько раз переиздавались и представляют собою ценный вклад в марксистский анализ проблем современного капитализма. Через эти книги студенты многих итальянских университетов приобщились к марксистско-ленинской политической экономии.

Учебник политэкономии, написанный марксистом для студентов буржуазных вузов в рамках традиционной программы подготовки дипломированных специалистов,— явление довольно уникальное. Его использование в вузах Италии стало возможным благодаря большому идейному влиянию Итальянской коммунистической партии, а также ее авторитету в среде ученых и студентов. Наглядным примером того, как это достигается, может служить книга Пезенти. Его блестящую эрудицию и компетентность в политической экономии не может подвергнуть сомнению ни один противник марксизма. Никто из них не может найти доводы, чтобы опровергнуть убедительность и логичность той полемики с позиций марксизма, которую Пезенти ведет в порядке диалога с буржуазными экономистами, чьи взгляды, как это предусмотрено университетской программой, он последовательно излагает, иллюстрируя их графиками и схемами.

Труд А. Пезенти представляет большой интерес для советского читателя во многих отношениях.

Во-первых, он содержит интересную и оригинальную трактовку ряда вопросов марксистско-ленинской политэкономии капитализма, в которых, кроме общих ее закономерностей, теоретически обобщаются конкретные особенности капитализма в ряде стран.

Часть I. ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ

ГЛАВА 1. МЕТОД И ПРЕДМЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ

Нет ничего неожиданного в том, что мы начинаем с выяснения методологии изучения политической экономии как науки в целом, а следовательно, и методологии изучения отдельных экономических явлений.

Это необходимо как с принципиальной, так и с практической точек зрения.

Цель научного исследования состоит в том, чтобы начав с тщательного анализа отдельных явлений прийти к выявлению связей, существующих между ними, к познанию действительности в ее глубоком единстве и постоянном обновлении. Подобного результата нельзя достичь без соответствующего метода исследования, берущего на вооружение все инструменты, которые мышление человека смогло выработать в ходе своего развития.

Это требование предъявляется ко всем наукам, но его легче удовлетворить, когда дело касается научной систематизации явлений в области физической структуры вселенной или физического строения человеческого организма.

Конечно, и в этих областях исследования в силу глубокого единства человеческих знаний методология, т. е. общий подход к изучению явлений, единое понимание действительности, или философия, всегда были связаны с общим развитием мысли, т. е. всегда были выражением уровня, которого это развитие достигло в наиболее общих аспектах понимания жизни и места человека во вселенной. Не раз в прошлом господствующая идеологическая структура и следовавшая за ней методология, используемая в данный исторический момент, приходили в яростные столкновения с научными результатами, достигнутыми к этому времени на пути объективных научных исследований, т. е. фактическим уровнем знаний человека и степенью овладения им реальностью.

ГЛАВА 2. РЫНОК и ЦЕНЫ

Мы показали, какой метод будет применен в исследовании экономических явлений. До сих пор о нем говорилось в общем виде, т. е. сравнивалась постановка вопроса, принятая в общераспространенных университетских учебниках политэкономии, с той постановкой, какую в отличие от них намерены предложить мы. Теперь нужно рассмотреть, как конкретно проявляется это различие с тем, чтобы установить, какой из методов является наилучшим для объяснения экономических явлений.

Один из способов приступить к изучению политической экономии состоит в том, чтобы начать с анализа поведения субъекта экономики исходя из потребностей человека, из разной их настоятельности, иерархии этих потребностей и из констатации того, что для их удовлетворения существуют блага, причем количества этих благ недостаточно в сравнении с потребностями. При выявлении степени ценности этих благ по отношению к потребностям возникает понятие полезности; понятие не абсолютное и абстрактное, но зависящее от количества блага, призванного удовлетворять данную потребность. Изучение, таким образом, начинается с анализа экономического равновесия отдельного субъекта (микроэкономический анализ) с тем, чтобы постепенно достичь уровня экономики всего общества в целом (теория общего экономического равновесия).

Такая форма постановки задачи экономической науки будет соответствующим образом рассмотрена в дальнейшем, когда речь пойдет о субъективистской экономии.

В отличие от указанного метода авторы наиболее современных учебников предпочитают, как мы упоминали, исходить из описания некоторых фактов, рассматриваемых в качестве центральных проблем хозяйственной жизни. Для примера читатель может обратиться к «Экономике» Самуэльсона и «Введению в экономику» Хикса. Их точка отправления в изучении экономических проблем может быть правильной, если явление, с рассмотрения которого начинается исследование, действительно является основополагающим и если от анализа этого явления и заключенных в нем противоречий исследователь восходит, строго следуя логической нити, к раскрытию общих законов системы. В противном случае подобный способ исследования с неизбежностью приводит к фрагментарности: даже пополняя наш запас полезных понятий и проницательных наблюдений, он затрудняет понимание политэкономии как целостной научной системы.

Существует еще один способ подступа к изучению экономики, который был широко распространен вплоть до великого кризиса 1929—1933 гг.; этот способ, по существу, совпадает с позицией Аморозо в Италии.

ГЛАВА 3. СТОИМОСТЬ

Приступим непосредственно к этому вопросу. Как уже было сказано, превращение продуктов в товар предполагает широкое разделение труда. Отмечалось, что всякий продукт, ставший товаром, в общественном смысле сохраняет также свою

потребительную стоимость

, иными словами, — способность удовлетворять ту или иную потребность человека. «Природа этих потребностей,— говорит Маркс, — порождаются ли они, например, желудком или фантазией, — ничего не изменяет в деле»

[37]

. Совершенно ясно, что если бы товар не обладал способностью удовлетворять потребности человека, он не был бы произведен, а будучи произведенным, не был бы продан.

Однако именно в процессе обмена выявляется различие между потребительной стоимостью и стоимостью, которую называют меновой. Обмен происходит в том случае, когда товар перестает представлять для его продавца потребительную стоимость. Поэтому потребительная стоимость является необходимым условием существования собственно товара, но сама по себе еще не объясняет отношения, в котором различные товары обмениваются на рынке.

Далее мы увидим, что теория предельной полезности уже пыталась дать объяснение, привнося иное значение в понятие «потребительная стоимость», исходя при этом из предпосылки, что количество тех или иных товаров ограничено, тогда как это, напротив, должно было бы стать конечным результатом научного исследования.

Потребительная стоимость и меновая стоимость

Продолжим разговор о

потребительной стоимости

. Эта стоимость вытекает из способности товара удовлетворять те или иные потребности человека. Это свойство всегда было присуще продуктам труда. Наличие потребительной стоимости можно проследить на всех этапах человеческого общества. Ее можно обнаружить даже при первобытно-общинном строе, когда не существовало товаров для обмена. Именно в таком обществе наиболее непосредственно проявляется экономическое значение этой категории. Когда развитие производительных сил находилось в столь зачаточном состоянии, что человеку с трудом удавалось вырвать у природы средства к существованию, именно на основе

потребительной стоимости

и отдельных потребностей человека происходило распределение труда между различными видами экономической деятельности: охотой, рыбной ловлей, войной и т. д. Отсюда следует, что потребительная стоимость является универсальным свойством всех благ, поскольку они обладают способностью удовлетворять потребности человека. Установив для себя это, вернемся к нашему обществу простого производства товаров. Обычно его называют «простым товарным производством». Оно характеризуется наличием производителей, которые обладают собственностью на орудия труда (и на другие средства производства) и которые обмениваются произведенной продукцией на рынке. Здесь мы сталкиваемся с новой экономической категорией — свойством продукта, которое не выступает столь очевидно, но в определенном смысле внутренне присуще самому продукту человеческого труда — категорией

меновой стоимости

.

Мы уже видели, что в этом обществе развитие производительных сил привело к производству какого-то избытка общественного продукта, превышающего естественную потребность человека. Это позволяет производителю обменивать продукты своего труда. Тот же самый процесс вызвал к жизни новые важнейшие явления — разделение общества на классы, разделение труда и обмен. Таким образом, мы видим, что произведенный человеком продукт, имевший ранее только универсальный характер потребительной стоимости, теперь обретает новое свойство, которое позволяет ему быть предметом обмена; иными словами, появляется меновая стоимость товара.

Но для того чтобы мог произойти обмен товаров, как упоминалось ранее, должно произойти нечто парадоксальное: изделие не должно больше иметь потребительную стоимость для человека, который хочет обменять его, изделие должно превышать его потребность. Это, несомненно, справедливо для производства, работающего на рынок. Вот первое противоречие предмета, который при простом товарном производстве через обмен получает название товара. Основная характеристика товара следующая: товар не должен иметь потребительной стоимости для того, кто его хочет обменять. Владельца (продавца) книги интересует потребительная стоимость вовсе не самой книги, а товара, на который он намерен обменять ее (например, на галстук). Этот же принцип mutatis mutandis

Поэтому «товар» является классическим образцом для диалектического анализа экономических проблем. Мы видим, как два противоречивых свойства одного и того же предмета сливаются в единое целое, которое раскрывается в таком социальном явлении, как рынок, где один товар встречается с другим.

Следующим шагом в анализе меновой стоимости должно стать раскрытие ее природы. Короче говоря, необходимо выяснить, что именно в противоречивом соединении потребительной и меновой стоимостей на рынке определяет диалектическое единство, представленное в товаре.

Труд

Легко заметить, что вокруг нас имеются такие блага, которые невозможно обменять, хотя без них нельзя представить нашего существования. Невозможно, например, обменять воздух, воду из естественных источников и т. д. Но есть и такие блага, которые имеют определенную стоимость и которые можно обменять. Почему это происходит? В предыдущих двух главах мы уже говорили об этом, но теперь необходимо точнее установить, что именно труд создает стоимость и дает возможность обменять товары. Для того чтобы благо обладало стоимостью, оно должно быть продуктом определенного человеческого труда. Следовательно, все товары являются продуктом человеческого труда. Можно, не затрачивая труда, подойти к источнику и напиться свежей воды или спокойно подышать воздухом, не производя при этом никаких трудовых действий, кроме вдохов и выдохов. Поэтому мы можем заявить, что воздух и вода представляют собой блага, не имеющие стоимости, т. е. они не являются экономическими благами, как их будут представлять субъективистские теории. Слова «не имеющие стоимости» означают только, что они не имеют меновой стоимости. Но оставив в стороне воздух, воду и подобные им блага, не имеющие меновой стоимости, потому что для их производства не требуется человеческий труд, мы видим, что все остальные блага созданы трудом человека. Говоря еще более конкретно, они являются продуктом дифференцированного человеческого труда. Книга, например, есть продукт умственного труда писателя, продукт труда рабочих типографии, бумажной фабрики, продукт труда химика, изготовившего целлюлозу, продукт труда лесника, посадившего дерево и т. д. Это продукт, состоящий из нескольких потребительных стоимостей, которые в своей совокупности составляют предмет, называемый книгой и удовлетворяющий определенную потребность человека.

Для большей ясности следует ввести некоторые формулировки. Потребительные стоимости представляют собой результат

конкретного труда

, который осуществляется согласно определенным нормам. Поэтому работа типографа совершенно отличается от труда крестьянина и требует другой подготовки, другого производственного опыта, т. е. обладает такими характеристиками, которые никогда не позволят нам спутать эти разные виды деятельности.

Что же позволяет нам на определенной ступени уравнять один и другой вид конкретного труда, два предмета, которые представляются разными? — Труд иного рода —

ГЛАВА 4. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЗАКОНЫ КАПИТАЛИЗМА СВОБОДНОЙ КОНКУРЕНЦИИ

В нашем изложении теории стоимости мы исходили из гипотезы, соответствующей определенной социальной действительности, даже если (как это всегда происходит в научных исследованиях) явления действительности были упрощены, чтобы выделить их в чистом виде и сделать более очевидными. Эта действительность была представлена обществом так называемого простого товарного производства, в котором существовали предпосылки разделения труда и, следовательно, рынка, имеющего свои особые черты. Напомним еще раз, что разделение труда в нем состояло преимущественно в разделении по продукту в целом: т. е. плотник делал стол, а не часть стола, также как сапожник изготовлял туфли полностью и т. д. С другой стороны, рынок расширился, но все еще основывался на производстве, предназначенном непосредственно или главным образом непосредственно удовлетворять нужды потребления. Классический пример этих непосредственных связей — работа на заказ, преобладающая в обществе простого товарного производства. И наконец, наиболее важная черта: производитель был также и собственником товаров, которые он продавал на рынке. Социальные условия меняются, и та действительность, которую мы взяли как исходную, отличается не только от сегодняшней, но и от той, которая была сто лет назад. Если мы хотим понять сущность современной действительности, нам нужно сделать еще один шаг и ввести другие переменные, т. е. учесть изменения, происшедшие в результате исторического развития, и посмотреть, опровергают ли эти изменения логику рассуждений, которой мы до сих пор придерживались, или же, напротив, они лишь уточняют ее.

В начале нашего исследования мы ограничимся областью, которая в университетских учебниках определяется как «статика», и даже отдельным аспектом этой области. Мы знаем, что это слово неточно выражает настоящее положение вещей, что действительность всегда находится в движении, так что даже «статика» не может быть ничем иным, как моментом динамики, т. е. она подчинена тем же законам динамики. Под этим словом нужно понимать, что в данном случае наша цель заключается лишь в исследовании того, как складывается уровень, вокруг которого в течение длительного времени колеблются рыночные цены; при этом предполагается, что основные условия производства остаются неизменными.

В определенный момент общество, основанное на простом товарном производстве, в результате действия присущих ему законов развития преобразуется в «капиталистическое общество свободной конкуренции». Что означает это понятие? Каковы исторические и экономические предпосылки капиталистического общества?

В нашем методе исследования анализ предпосылок является существенным условием понимания экономических законов. Экономическая история учит нас, что в определенный момент благодаря углубляющемуся разделению труда, а затем и появлению новых орудий производства стало расти производство, возникло массовое производство товаров для рынка, повысилась производительность труда. Все эти явления диалектически связаны между собой, т. е. они были выражением и причиной возникновения новой экономической системы, которая зарождалась в то время. Рассмотрим, например, такое явление, как разделение труда. Тот, кто читал теоретика мануфактуры Адама Смита, помнит, конечно, что он посвящает рынку и разделению труда первые главы своей работы, приводя пример с булавками, с булавочной мануфактурой, на которой количество продукции увеличивается, потому что один работник делает головку, другой — острие булавки и т. д., т. е. имеет место разделение труда по частям продукта. Именно с этим разделением труда связано расширение рынка, к теоретическому анализу которого Адам Смит сразу же и переходит. Эти два факта связаны: действительно, углубление разделения труда означает увеличение взаимозависимости производителей, дальнейшее отделение производства от потребления. Непосредственной, прямой целью производства является уже не производство для потребления, а производство для рынка. Следовательно, рынок постепенно приобретает преобладающее положение, т. е. в абсолютной степени подчиняет себе производителя.

Из истории развития экономической жизни мы знаем, что за этим явлением последовало другое: открытие и применение машин. Что означает применение машин, кроме того, что оно приводит к росту производительности труда, более глубокому разделению труда, к дальнейшему отделению производства от потребления? Применение машин означает появление различий между производителями. В настоящее время мы рассматриваем только этот аспект, хотя и не забываем, конечно, о других сторонах процесса. Действительно, среди различных явлений, которые сопутствовали развитию и укреплению капиталистического общества и которые получили название «промышленной революции», использование машин имеет огромное значение. Однако здесь следует высказать некоторые соображения. «Промышленная революция» характеризовалась великими открытиями в технике производства, которые на место орудий производства, приводимых в действие мускульной силой человека, поставили орудия, где в качестве источника энергии использовалась сила воды, а затем пара. Эти открытия сделали возможным применение новых производственных процессов и в колоссальной степени увеличили количество производимого продукта, т. е. увеличили производительность труда. «Промышленная революция» явилась качественным скачком в технике производства, но она не сводилась только к этому скачку, как это часто пытаются представить некоторые авторы. Она не представляла также набор случайных событий. Промышленная революция была грандиозной совокупностью диалектически связанных между собой экономических явлений, а не только техническим переворотом. В ней, без сомнения, проявилась диалектическая связь между техническим развитием производительных сил и развитием экономических отношений; более того, на этой диалектической (но не механической причинно-следственной) связи Маркс основывал свою концепцию экономического и социального прогресса.

ГЛАВА 5. СУБЪЕКТИВИСТСКАЯ ПОЛИТЭКОНОМИЯ

Предпосылки

Весь ход предшествующих рассуждений приблизил нас к пониманию действительного положения вещей. Однако они еще не завершены и должны быть продолжены, а для этого необходимо провести дополнительный анализ. Объектами его должны стать экономические категории, действующие в капиталистическом обществе, законы, управляющие ими, и в особенности законы, определяющие развитие капиталистического общества в целом. Именно эти законы, связывающие экономические категории и определяющие общее развитие, позволят нам лучше понять и законы формирования цен на рынке.

Для этого целесообразно прервать логическую нить рассуждений, которой мы до сих пор придерживались, чтобы рассмотреть вклад, который внесла в разработку некоторых понятий экономики предприятия и экономики потребления (скорее чем политической экономии) экономическая школа, игравшая столь важную роль в развитии экономической мысли капиталистического мира. Эту роль, хотя и в меньшей степени, она сохраняет до сих пор. Речь идет о субъективной школе, и я говорю о необходимости прервать логическую нить наших рассуждений потому, что логические предпосылки, из которых исходит эта школа, совершенно отличны от тех, которым следовали мы. Наш анализ будет, однако, ограничиваться изложением основных понятий и проводиться возможно более простым способом, без частностей и применения сложного математического языка. Читатель, который захочет более глубоко изучить проблемы, упоминаемые здесь, может обратиться к более распространенным учебникам. Более пространное и специальное изложение этих проблем содержится в обширном приложении к этой книге, подготовленном Ла Грассой.

Трудно объяснить в кратком изложении с достаточной точностью великий переворот в методе политической экономии и в анализе экономических явлений, происшедший в 70-х годах XIX в. Мы попытаемся указать основные черты этого поворота и будем считать, что этого достаточно для вводного, элементарного курса, предупредив, однако, читателя, что излагаемые понятия не всегда легко воспринимаются.

И именно поэтому для большей ясности и полноты необходимо углубить эту тему, рассмотреть более подробно некоторые понятия. Особенно это относится к понятиям, выработанным после 1870 г. известным систематизатором английской экономической мысли Маршаллом и некоторыми его последователями, а впоследствии экономистами-основателями так называемой австрийской школы и авторами, которые после первой мировой войны провели новые исследования. И наконец, необходимо рассмотреть понятия, разработанные так называемой математической школой общего равновесия.

Отметив это, можно задать вопрос: в чем же заключались основные изменения, происшедшие в экономическом анализе? Важнейшим философским и методологическим аспектом переворота явился переход от

Предельная полезность

Самое важное понятие, которое было выработано вначале, — это понятие «предельной полезности». Ход логического рассуждения маржиналистов весьма прост и состоит в следующем.

Человек имеет потребности различного рода. Потребность — это любое тягостное ощущение, которое должно быть устранено. Оно устраняется благом, способным удовлетворить именно данную потребность.

Некоторые блага находятся в природе в неограниченном количестве: для них не нужен никакой экономический расчет — они просто потребляются и не являются экономическими благами. Таков воздух — благо, которое необходимо, чтобы дышать и поддерживать жизнь человека; такова вода, которая существует в природе.

Потребности неограничены в своем разнообразии и имеют собственную жизнь, изменяясь в количестве и в качестве в зависимости от уровня общественного развития. Уже то обстоятельство, что каждый из нас сталкивается, к сожалению, с ограниченностью во

времени

, выдвигает проблему «выбора», поскольку молодой человек, например, не может быть в одно и то же время на прогулке с невестой и на стадионе на футбольном матче. К сожалению, время ограничено, и его всегда не хватает для всего того, что хотелось бы сделать. Но это такое ограничение, которое имеет значение также и вне явлений, интересующих экономическую науку. Для этих же последних граница определена тем, что благо, которым можно распорядиться, ограничено как некоторое «количество». Кроме того, другое общее наблюдение, которое имеет большое значение в качестве логической основы субъективистской теории, говорит нам о том, что отдельная потребность рано или поздно показывает степень насыщения, т. е. постепенно удовлетворяется по мере того, как используется благо. Это совершенно очевидно, когда речь идет о физических потребностях, таких, как еда, которые могут быть быстро удовлетворены соответствующим благом — пищей. В случае с интеллектуальными потребностями, которые удовлетворяются более медленно, это менее заметно. Общеизвестно, как трудно отделить одну потребность от других: потребности, таким образом, представляются не изолированными, а дополняющими друг друга; однако можно сопоставить одну, потребность с другой, расположив их по шкале. Можно заметить также, что мы переходим от неполного удовлетворения потребности к ее полному удовлетворению не внезапно (кроме исключений), а через более или менее многочисленные ступени.

Теперь попытаемся связать вместе эти наблюдения. Потребности неограниченны в своем количестве и имеют разную напряженность; количество благ, напротив, ограниченно. Отсюда следует первое определение:

Теорема о распределении блага между различными способами применения

Благо достигло конечной полезности, одинаковой для трех различных способов применений. Так иллюстрируется основная теорема теории, базирующейся на конечной степени полезности: когда мы имеем в распоряжении благо, мы распределяем его между нашими потребностями в соответствии с критерием, по которому использование блага в каждом из различных направлений доводится до того пункта, где взвешенная предельная полезность уравнивается с соответствующими полезностями на других направлениях.

В денежной экономике это явление находит выражение в том, что полезности уравниваются по ценам: иными словами, каждый расширяет отдельные виды потребления до тех пор, пока предельные полезности не оказываются пропорциональны ценам, или пока не оказываются одинаковыми взвешенные предельные полезности.

Проще говоря, последняя лира, затраченная на различные виды потребления, должна представлять одну и ту же предельную полезность. Последняя лира, затраченная на мясо, должна представлять ту же полезность, что и последняя лира, затраченная на макароны. Если бы это было не так, если бы последняя лира, затраченная на макароны, имела большую полезность, то никто не запретил бы потребителю расширить потребление макарон. Это рассуждение о сравнении между предельными полезностями применяется для объяснения всех других проблем индивидуального хозяйства: проблемы производства (причем затраты рассматриваются как отрицательная полезность), проблемы обмена и, наконец, теории экономического равновесия. В самом деле, линия спроса на товар представляется результатом слияния и пересечения различных индивидуальных линий спроса, предопределенных, как мы видели, предельной полезностью, которую данный товар представляет для экономического субъекта по сравнению с предельной полезностью, которую для него представляют другие товары. Соотношение между положительной полезностью и отрицательной полезностью (затратами) определяет в соответствии с этой шкалой производство и предложение, а также обмен и цену.

Теория предельной полезности, которую мы здесь кратко изложили, подвергалась различного рода критике. Некоторые авторы, не затрагивая ее методологического подхода, выдвинули возражения лишь против отдельных понятий, таких, как убывание предельной полезности, делимость благ и т. д.

Действительно, было показано, что можно говорить не о бесконечно малых количествах, а лишь о конечных количествах, что могут существовать позиции безразличия по отношению к различным благам, различные сочетания видов потребления и т. д. Читатель хорошо сделает, если расширит свои познания, обратившись к упомянутым работам и прочитав обширное приложение по данной теме. Мы не будем здесь касаться этих соображений, поскольку теория предельной полезности, даже в своей самой последней и сложной форме, по нашему мнению, порочна в своей основе и, следовательно, не представляет логического орудия, позволяющего понять действительность, а, напротив, стремится отвлечь внимание от существа экономической проблемы.

Критика теории предельной полезности

По нашему мнению, ошибочна сама логическая основа построений этой теории. Теоретики предельной полезности исходили из исследования абстрактного потребителя, оторванного от реального мира, т. е. абстрактного потребителя, который должен давать оценки полезности, строя иерархию благ, стоимость которых он не мог, формировать, поскольку она уже сформирована рынком. Оценка полезности товара предполагает, что потребитель знает его цену. Цена предполагает существование общества, разделения труда, денег, распределения общественного продукта. Даже если мы захотим не принимать в расчет деньги, оценка полезности предполагает, что экономический субъект знает, какое количество блага ему доступно, а это зависит от его положения в обществе, т. е. от распределения доходов.

И нельзя отвести эти возражения, указывающие на причинные, т. е. качественные связи, выдвигая «кривые безразличия» или анализируя «воздействия дохода и замещения». С помощью этих инструментов можно лишь описать рыночные явления и реакции экономического субъекта, по-прежнему исходя из уже данного рынка и отказываясь от причинного объяснения самого рынка.

Иначе говоря, с общественной точки зрения количество есть не что-то данное, а нечто производимое. Количество определенного блага может быть данным для отдельного субъекта, но для всего общества оно есть продукт, продукт человеческого труда.

Таким образом, до того как сложилась экономическая структура, структура цен, невозможна оценка полезности, или выбор. Чтобы сделать такую оценку, приходится принимать как исходный пункт, как не подлежащий обсуждению факт, уже существующий рынок, уже определенные общественные отношения, завершенные и сформировавшиеся. Но ведь все это должно быть итогом, а не исходным пунктом исследования.

Это ведь антиисторический абсурд — полагать, что можно сконструировать систему общественной экономики, систему экономических отношений между людьми, отправляясь от абстрактного индивида, рассчитывающего данные, которых он не ведает, и количества, которые падают с неба.

Единство экономической проблемы

Таким образом, было объяснено, почему увеличение предложения может вызвать снижение продажной цены даже ниже стоимости или цены производства. Однако говорилось, что если это не соответствует действительному улучшению техники, которое влечет за собой снижение издержек производства или стоимости, то это снижение цен не будет длительным. И действительно, снижение цен означает, что прибыль капиталистов сокращается. Следовательно, они будут пытаться изъять свой капитал из данного производства, чтобы вложить его в другие отрасли. Величина предложения уменьшится и, если спрос как мы допускали прежде, остается неизменным, цена станет расти. Констатировалось, что эти изменения величины предложения имеют большее или меньшее значение в определении движения цен в зависимости от общих условий рынка (от того, предвидится ли общее повышение или снижение цен) и в зависимости от рода товара (портящийся ли он или сохраняемый, модный или обычный и т. д.), в зависимости от того, произведен ли товар с постоянными издержками, с растущими издержками на единицу товара или с убывающими издержками и т. д.

Было отмечено также, что обратная картина наблюдается, когда по какой-либо причине предложение товара уменьшается. Рассуждение, которое мы привели, сколь бы кратким оно ни было, помогло нам показать то значение, которое могут иметь изменения предложения для определения более или менее временных изменений рыночных цен. Ясно, однако, что приведенное нами рассуждение является только примерным, не может охватывать всю действительность, поскольку; нельзя думать, что предложение изменяется, а спрос остается неизменным. Все в экономическом мире находится в движении, и нельзя пытаться изолировать движение одного элемента от движения других элементов, поскольку они все взаимно обусловливают друг друга. Абстракции, которые мы выводим, служат лишь для того, чтобы приблизить нас к действительности, чтобы лучше понять, а не для того, чтобы ее воспроизвести полностью.