Роман `Баязет` посвящен одному из драматических и героических эпизодов русско — турецкой войны 1877 — 1878 годов — обороне немногочисленным русским гарнизоном крепости Баязет, вошедшей в историю под названием `Славного баязетского сидения`. Это была первая проба талантливого автора на поприще отечественной исторической беллетристики. Как показали последующие книги В. Пикуля, отечественная история стала для него главнейшей темой творчества.
ОТ АВТОРА — ЧИТАТЕЛЮ
Это мой первый исторический роман.
Первый — не значит лучший. Но для меня, для автора, он всегда останется дороже других, написанных позже. Двадцать лет назад наша страна впервые раскрыла тайну героической обороны Брестской крепости летом 1941 года.
Невольно прикоснувшись к раскаленным камням Бреста, я испытал большое волнение… Да! Я вспомнил, что нечто подобное было свершено раньше. Наши деды завещали внукам своим лучшие традиции славного русского воинства.
Отсюда и возник роман «Баязет» — от желания связать прошлое с настоящим. История, наверное, для того и существует, чтобы мы, читатель, не забывали о своих пращурах.
В этом романе отражены подлинные события, но имена некоторых героев заменены вымышленными.
Часть первая. ВСАДНИКИ
ПОРУЧИК КАРАБАНОВ
Офицера трясла лихорадка. Трясла не вовремя — на службе, на кордоне. Он схватил ее, заодно с Георгиевским крестом за храбрость, в тяжком Хивинском походе.
Это было четыре года назад.
— Неужто четыре? ..
За стеной ревели некормленые верблюды. Он лежал на топчане, старенькая шашка свисала на земляной пол. Хитрющие персидские клопы падали с потолка.
НОЧНЫЕ ВСАДНИКИ
В горах лежали снега, проливные дожди, нагнанные ветрами с Каспия, лили три дня подряд, расквашивая и без того дурные дороги, потом на землю хлынуло солнечным нестерпимым жаром, грязь быстро испепелило в горькую пыль, и тогда по этой пыли, проклиная ее и глотая ее, двинулся баязетский эшелон Эриванского отряда…
Арарат — как зернистые головы рафинада в синей обертке древних небес; он слева от дороги, а сама дорога — будто дьявол проложил ее здесь: раскидал кое-как камни, повырывал деревья, напетлял, напутал и перекинул на страх путникам легкие скрипучие мостки над ущельями. Орговский пост! .. Кордонные казаки сворачивают службу: хранить уже нечего, коли прошла вперед армия.
Дорога забирает вправо, потом все вверх и вверх… Чингильский перевал; пока пройдешь его, захочешь рубаху переменить, нелюбимую жену вспомнишь, лютому врагу обиды простишь.
«Агры-Даг» — таково название горным страхам.
АРАРАТСКОЕ ПЕКЛО
Пацевич лежал на кровати паши. Ножки у кровати были из чистого хрусталя. Исхак-паша, очевидно, больше всего в жизни боялся грозы. Перед полковником стоял кувшин для ритуальных омовений перед намазом. А в кувшине что? Винишко, конечно.
Хорошо полковнику. Даже очень хорошо. Ведь он не кто-нибудь, а полковник. И его должны слушаться. И уважать. Кровать удобная, молнией тоже никак не убьет; вина отхлебнешь, а потом можешь читать изречения из Корана. Вон их сколько намалевано по стенкам!
Но полковник арабского не знал.
— Хи-хи-хи, — тоненько смеялся Адам Платонович, подпискивая от удовольствия, — хи-хи-хи… Ой, не могу, хи-хи-хи! ..
ПОД ЯТАГАНАМИ
И вот — горы. И вот — простор. И вот — ночь, «И вот я, поручик Андрей Карабанов. Чего хочу я от этой жизни? Чего не хватает мне? .. Все, кажется, уже было: и любовь, и пороки, и гордость, и унижение, и все-таки что-то не пережито…
Знать бы — чего я хочу? »
Карабанов повернулся в седле к одному казаку:
— Послушай, ты чего-нибудь хочешь сейчас?
