От мощного толчка дом как будто вздрогнул: тихонько задребезжали оконные стекла, жалобно звякнула посуда в буфете. Мерлинда решила было, что это очередное землетрясение, но потом вспомнила о предупреждении, полученном ранним утром, и вышла на крыльцо.

Космический корабль приземлился почти рядом с домом. Он обжег землю и некрасиво завалился набок. Прекрасный луг был испорчен, как и настроение Мерлинды. Впрочем, она знала, что нельзя ждать ничего хорошего от пришельцев с других планет.

Приземление космических кораблей давно уже перестало быть чем-то необычным. Несмотря на то что их планета была объявлена мертвой несколько веков назад, все же находились смельчаки, желавшие увидеть прародину обитателей этой части Вселенной. Но люди, чьи предки обрекли на смерть целую планету, не имели права на возвращение. Так решила Коллегия Учителей.

Воины разрешали посадку всем прилетающим. Затем они внушали им ложную память и изменяли показания приборов их кораблей. Оказавшись за пределами Системы, посетители могли вспомнить лишь облик мертвой планеты, а компьютеры хранили информацию о чудовищном уровне радиации и отсутствии жизни.

Но сегодняшний случай был особенным. Космический корабль оказался всего лишь межпланетным катером, на котором невозможно преодолеть скорость света, а следовательно, его нельзя отправить обратно. Воины выяснили, что внутри катера кто-то есть, и безуспешно пытались наладить связь. Согласно всем предварительным расчетам, посадка должна была произойти в горах.

Ночь пролетела незаметно. Об отдыхе никто не вспоминал. Все понимали, что именно от них зависит решение Коллегии Учителей.

Через несколько часов все вновь собрались в гостиной, чтобы обсудить то, что они узнали. Из воспоминаний каждого ребенка, как из кусочков мозаики, сложилась целая история, но основную ее часть Конрад и Леон «считали» у взрослого.

Его звали Данован. Он родился и вырос на планете Терра-5 из системы альфы Водолея. Его предками были переселенцы, которые покинули Землю за несколько лет до начала ядерной войны. Позже планета вошла в Систему Новых Миров.

На борту грузового корабля «Звездная Зайчиха» Данован оказался случайно. Он совершал небольшое путешествие в систему Реггидо и опоздал на лайнер. Данован очень спешил и поэтому согласился с первым же предложением транспортного агентства.

По пути на Реггидо «Звездная Зайчиха» должна была доставить оборудование и продовольствие на несколько мелких астероидов. Но во время первой остановки случилось непредвиденное. Внезапно началось землетрясение, и искусственный купол над поселком дал трещину. После осмотра стало понятно, что быстро устранить повреждение не удастся и люди вскоре останутся без воздуха. Непрекращающиеся толчки только усугубляли положение.

Ядерная Катастрофа произошла так давно, что стала почти легендой. В Системе Новых Миров помнили лишь то, что Земля была планетой-прародительницей и что жизнь на ней уничтожена ядерной войной. На самом деле история была несколько иной.

Все началось, когда изобрели нуль-передатчик, позволивший преодолеть скорость света, и дальний космос стал доступен. После возвращения первых межзвездных исследовательских экспедиций стало ясно, что возможно освоение новых планет. Это произошло как нельзя кстати — Земля была перенаселена и истощена. Войны вспыхивали одна за другой. И хотя они носили разный характер — религиозный, политический, экономический, — причина была одна: странам не хватало земель и ресурсов.

Вскоре первые три корабля с переселенцами покинули Землю, затем еще пять. Экспедиции организовывались богатыми людьми в крупных странах, с условием полной независимости от Земли. Права на заселение первых исследованных планет были куплены, однако основная проблема осталась нерешенной. Многие хотели улететь с Земли, но единицы могли оплатить место на корабле. И даже среди тех, кто мог себе это позволить, проводился жесткий отбор. В результате появилась новая причина для конфликтов.

После старта «Терры-8» обстановка накалилась до предела. Земляне ждали возвращения очередной звездной разведки. Одновременно несколько стран строили новые корабли и готовили оснащение для переселенцев. Многих людей охватила настоящая лихорадка, они желали покинуть планету любой ценой…

— То же самое написано и в наших учебниках по истории! — воскликнул Данован, перебивая Конрада. — Когда очередная группа переселенцев улетела, оставшиеся люди развязали Четвертую мировую войну, страны стали использовать ядерное оружие…

Прошел почти целый месяц, прежде чем Конрад смог навестить «неземлян». Именно так называли теперь Данована и детей. Новость быстро облетела всю планету и вызвала целую лавину дискуссий, сочувствий и протестов.

Новые жильцы дома, затерянного где-то в предгорьях Северного Кавказа, ни о чем не подозревали. Коллегия позаботилась о том, чтобы их никто не тревожил.

Конрад корил себя за то, что надолго оставил без внимания Данована и детей. Да и Мерлинде, скорее всего, нужна была помощь. Но у него просто не было свободного времени: отчеты, экзамены его подопечных, патрулирование, неделя практики на СУСе… Конрад успокаивал себя тем, что Мерлинда, возможно, попросила о поддержке кого-то из родственников. И Странствующие, конечно, уже поселились в гостевом домике.

Чтобы не напугать детей внезапным появлением, Конрад телепортировался в ближайший лес. Издалека он заметил на крыльце дома одинокую фигурку. Это была Лиза. Девочка сидела на нижней ступеньке, уткнув лицо в колени. Подойдя поближе, Конрад деликатно кашлянул, чтобы привлечь ее внимание.

Лиза вздрогнула, подняла голову и сказала, с трудом подбирая слова:

Определившись с направлением, Конрад отправился прямиком в лагерь Странствующих, который, как он и предполагал, разместился неподалеку.

На большой поляне, окруженной со всех сторон почти непроходимым лесом, стояло с десяток палаток. Возле одной из них сидели двое. Мужчина курил трубку, задумчиво выпуская в небо колечки дыма. У женщины была гитара, и она медленно перебирала ее струны. Несколько человек стояли вместе и, размахивая руками, о чем-то оживленно спорили.

Когда Конрад появился на поляне, мужчина медленно поднялся и сказал:

— Мы не нарушали законов, Советник-Воин. Твое присутствие здесь неоправданно.

— А где же ваше гостеприимство, Странствующий? — отразил его замечание Конрад.

Языки пламени, вырывающиеся из пасти летящего дракона, внезапно обожгли руки. Полина взвизгнула и выронила кисточку. Огонь быстро и безжалостно слизывал парус, разложенный на полу в мастерской.

— Что ты наделала! — завопил Донат, отталкивая Полину в сторону.

Вместе с Баженом они суетливо забегали по мастерской, пытаясь сбить или затоптать пламя. Полина выскочила наружу и торопливо огляделась. Под водосточной трубой стояла бочка, наполненная какой-то жижей. Через несколько секунд с пожаром было покончено. Пустая бочка медленно поплыла на место, а на полу образовалась огромная грязная лужа.

Облегченно переведя дыхание, Полина взглянула на близнецов и невольно попятилась назад. Мокрые и злые, крепко стиснув кулаки, они приближались к ней с двух сторон. Их намерения не вызывали сомнений.

Наученная собственным горьким опытом, Полина поняла, что времени на объяснения у нее не будет. Ей совершенно не хотелось получить пару затрещин, к тому же ни за что ни про что, поэтому она приняла единственно верное решение: бежать, пока не поздно. Но, круто повернувшись, она тут же в кого-то врезалась.

Джуль тяжело дышал, высунув язык. Бедняге пришлось бежать всю дорогу, потому что Полина левитировала. Она хотела вернуться домой как можно быстрее, чтобы мама не заметила ее отсутствия. Ник настоял, чтобы она взяла с собой собаку. Полина ничего не боялась, но спорить не стала. Аксений одобрял дальние прогулки Джуля, который любил валяться без дела и от этого быстро толстел.

Добравшись до нужного места, Полина произнесла пароль и огляделась. Джуль первым заметил Матвея и тихонько зарычал.

— Тихо, Джуль, — приказала ему Полина и вопросительно посмотрела на мальчишку, который вышел ей навстречу.

Ник сказал, что рюкзак можно отдать только тому, кто назовет отзыв. Все это напоминало интересную игру, и Полина решила твердо следовать ее правилам, хотя чувствовала, что это тот самый мальчик. Джуль, убедившись, что ей ничего не угрожает, убежал обследовать кусты.

Полина разглядывала Матвея, не скрывая своего любопытства. Он был примерно одного возраста с близнецами, невысокого роста, немного полноват и совсем не похож на мужественного путешественника, как описал его Ник. Если бы Полина была постарше, то смогла бы оценить небесную голубизну его глаз, но сейчас она не нашла в нем ничего примечательного.

Всю обратную дорогу Матвей ворчал, что не понимает, зачем надо было убегать и прятаться, если все равно приходится возвращаться. Ученый кот сначала отмалчивался, но потом признался, что испугался.

— Баюн страшен в гневе! — сказал он. — Сожрать не сожрет, но покалечить может. Ему и так за открытие портала влетит, а если узнают, что он отлучился и кто-то совершил переход… Б-ррр! Кстати, посидите пока в кустах. А я осторожненько разведаю обстановку. Если представитель Конклава ушел, пойду сдаваться.

— Может, не надо его беспокоить? — предложила Полина, с опаской поглядывая на избушку.

— Как же? — удивился Ученый. — Разве вы не хотите вернуться домой?

— А разве Баюн не сообщит о нас в Конклав? — вдруг спросил Матвей.

Кирюша не обманул: вскоре из-за деревьев действительно показалась избушка на курьих ножках. Матвей прекрасно помнил, что в сказках Баба-яга персонаж отнюдь не положительный, и побаивался встречи с ней. Но все оказалось значительно проще. Ступа стояла неподалеку от избушки, вокруг было тихо. Кирюша осторожно подкрался к ступе, сорвал с нее какую-то табличку и только потом поманил к себе Матвея, который прятался за деревом.

— Давай залезай! — шепотом приказал он.

— И что, это полетит? — удивился Матвей. — А помело? И что это за табличку ты оторвал?

— Какое еще помело! Скажешь: «Земля, прощай!», а потом: «В дальний путь!» Давай-давай, пока нет никого!

— Я думал, мы попросим разрешения… — начал было Матвей, но Кирюша его перебил:

Тюрьма — деревянный сарай с маленьким окошком, забранным решеткой, — оказалась совсем не страшной. Пол был устлан сухой и чистой соломой, а темноты и мышей Матвей не боялся. От мыслей о предстоящем наказании сердце уходило в пятки, а желудок выворачивало. Но это было ничто по сравнению с той обидой, которую он испытывал.

У него не оставалось сомнений в том, что Кирюша его обманул и бросил. Он не стал сваливать на него вину только потому, что считал это бесполезным. «Сам вляпался, сам теперь и выпутывайся!» — думал он, глотая горькие слезы.

Сначала до него доносились голоса детей, играющих неподалеку, потом все стихло. В деревне ложились спать с наступлением темноты и вставали рано, на рассвете. Громкое подскребывание и поскрипывание Матвей поначалу принял за мышиную возню и вскочил на ноги, только когда тихонько щелкнул замок.

Первой мыслью было, что Кирюша все же вернулся, чтобы его спасти. Но когда дверь немного отворилась, в сарай боком протиснулся маленький незнакомый мальчик. В темноте Матвей не смог разглядеть его лица.

— Тс-с! — Палец, приложенный к губам, приказывал молчать.