Федор Михайлович Полканов известен читателю пока только по детским книгам: «Подводный мир в комнате», «За стеклянным берегом» и другим. «Рабочая гипотеза» – его первая «взрослая» книга.
Родился Федор Михайлович в 1919 году, окончил биологический факультет и аспирантуру Московского Государственного университета, был учителем, комсомольским работником, воевал, работал редактором в издательстве Академии наук.
Роман «Рабочая гипотеза» посвящен людям науки. Его герои – молодые ученые-радиобиологи и их убеленные сединами руководители – вступили в борьбу со страшным врагом человечества – лучевой болезнью. Неудачи, поражения, первые победы и горячая вера в полную победу – их трудная дорога.
Автор хорошо знает мир, о котором он рассказывает, знает жизнь людей – прототипов своих героев. Как удалось ему воплотить все это в художественном произведении – судить читателю.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Они прогуливаются по коридору. В восемь утра нужно было дать животным повторный наркоз, и они дали его, а вот теперь восемь тридцать и приходится им гулять – в рабочих комнатах царство уборщиц. Нет худа без добра: Леонид Громов в лаборатории новичок, не вредно лишний раз осмотреться.
А рядом с Громовым Лиза Котова.
– Ты кошмарный догматик, талмудист и начетчик! – говорит Елизавета, переплетая с рекламными целями кончик рыжей косы. – Ну как я буду работать с такой угрюмой личностью, скажи? Спрятала табель Титова – что ужасного? И ваши, товарищ псевдо-Макаренко, воспитательские устремления…
– Ох уж, Лизонька!..
Лаборатория большая, институты меньше бывают. Коридор, начинаясь от лестницы, тянется через весь этаж. С одной стороны коридора окна, с другой – двери. Дверей восемь, и за каждой – столы научных сотрудников; что ни дверь, то несколько тем. Дальним от лестницы концом коридор упирается в лаборантскую – комнату, более чем другие заставленную столами, приборами. Отсюда дверь в маленький, отгороженный фанерною переборочкой поперечный участочек коридора, именуемый в просторечье «аппендиксом». А из «аппендикса» опять двери, за ними столы, сотрудники. Но и это еще далеко не все: виварий с животными, облучательские, склады уже за пределами здания.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Яков Викторович Лихов, величественный, спокойный, сидит в кресле у письменного стола. На высокий, изрезанный морщинами лоб ниспадает прядь знаменитого лиховского «серебряного руна» – седых кудрей, не утративших густоты, блеска. В кресле напротив студентка. Волнуясь, рассказывает она о своей дипломной работе. Лихов слушает, потом делает рукой останавливающий жест.
– Мы не будем больше гоняться в пробирках за следам лучей! Поставьте серию на агаре. Если закономерность повторится, пусть кто-либо скажет, что мы с вами менее очаровательны, чем Раиса Петровна. Мы опровергнем ее вывод в два счета!
Тут же, у стола, сидит ассистент Лихова Степан Андреевич Михайлов. Это его дипломницу консультирует Лихов, и Михайлов спешит студентке на помощь: то, что сейчас предложил шеф, нарушает все планы.
– Необходим ли, Яков Викторович, полемический задор? Нужно ли заранее нацеливать студентку на неизбежность противоречий с Мельковой?
Лихов откидывается на спинку кресла, запрокидывает голову. Теперь он смотрит на Михайлова из-под очков, и глаза у него изучающие.
