Звон мечей Бастиан услышал еще издали. Он доносился со стороны крепостного вала, где народу было больше всего. Где-то в этой толпе Сандра и скрылась, стоило только ему отвернуться. Зачем он вообще обратил внимание на эти дурацкие сушеные травы!

Бастиан сдвинул очки вверх, на волосы, и протер глаза. Сегодня ночью ему точно стоило променять зубрежку на сон. А кофе на этой средневековой ярмарке вообще нет — только мёд,

[1]

пиво и сок. Ах да, еще любовные напитки, как это он забыл!

Бастиан улыбнулся. В лавке, где продавались колдовские зелья, Сандра поднесла ему к носу флакон, из которого резко пахло ванилью.

— Один глоток — и ты навсегда в моей власти, — шепнула она, бросив на него многозначительный взгляд из-под ресниц. В следующее мгновение девушка исчезла, затерявшись среди посетителей ярмарки, спешивших на турнир.

Бастиан снова опустил на нос очки и попытался отыскать в толпе светлые локоны Сандры.

Айрис пересчитала монеты в сумке. За это бренчание у Доро, час продажи амулетов на стенде Альмы и дежурство возле крепости из соломенных тюков, где играли дети, — всего лишь 23 евро 48 центов. В любой, самый холодный и дождливый день, в любом, самом грязном и неудобном подземном переходе она зарабатывала, черт побери, больше. Но теперь уже всё равно. Сегодня хватило бы и этого. На выезд, который намечен через месяц, она давно накопила, даже еще немного останется, чтобы дней десять продержаться на плаву. Так что эту лавку с тряпьем она караулила скорее по дружбе — в конце концов, право на свиные ребрышки, жаренные на лагерном костре, имеют все, и Надя в том числе. С тем же успехом она могла бы просто закрыть лавку — всё равно покупателей нет.

Айрис настороженно огляделась по сторонам, но, насколько она могла судить, всё было в порядке. Толпы людей, целый день разгуливавших по крепости и развлекавшихся в ее стенах, одновременно и успокаивали, и пугали девушку. Успокаивали потому, что они, как камуфляж, маскировали ее присутствие, среди них легко было затеряться. Пугали — потому что каждому из них было нужно одно и то же, а это мешало заранее обнаружить грозящую ей беду.

Но сейчас уже царила тьма, тоже одновременно и защита, и угроза. Айрис еще раз осмотрелась, замечая каждую группку людей, каждую парочку, оказавшуюся поблизости, но ничего подозрительного не увидела. Может, попробовать заработать еще парочку евро?

Она достала из сумки арфу и начала ее настраивать. Каждый день — упражнения, каждые две недели — новая пьеса… Приходилось расширять репертуар — тем, кто разгуливает по подземным переходам, не нравится слушать одно и то же. Но рано или поздно всё это закончится — и к этому тоже приходилось быть готовой.

Айрис откинулась на спинку стула, коснулась струн, и зазвучали первые такты “Greensleeves”.

[9]

Эта песня притягивала зевак, словно мух на мед, потому что каждый мог подхватить мотив и что-нибудь прогорланить, пусть и, как всегда, невпопад. Повторяя основную тему, она добавила пару вычурных вариаций, в исполнении которых тоже нужно было постоянно упражняться. Но всё получилось. Отлично. Мелодия, как и следовало ожидать, привлекала внимание. Айрис уже услышала шаги и заставила себя потупиться, смотреть только на инструмент. Эти люди не опасны. Опасные не стали бы так глупо хихикать; они приближаются беззвучно, их шаги доносятся из ниоткуда, из обманчивой тишины.

— Она надоедливая, но безобидная, — пояснила Сандра.

Бастиан сидел рядом с ней на невысокой каменной стене. Перед ними простиралась ночная ярмарка. Всё вокруг было окутано мраком, только посреди луга пылал громадный костер да кое-где перед палатками мерцали его маленькие собратья. На зубцах крепости горели факелы, бросая по стенам пляшущие тени.

— Вы, похоже, недолюбливаете друг друга, — подытожил Бастиан.

Сандра как-то странно, неопределенно махнула рукой и рассмеялась.

— Я бы так не утверждала. Мне Айрис совершенно безразлична. Да вообще трудно сказать о ней что-то конкретное, ведь она сама о себе никогда толком ничего не говорит. Я даже не в курсе, сколько ей лет, только знаю, что она может быть настоящей злючкой, если ей что-то не нравится.

Некрашеное шерстяное одеяло. Пять этих коротких брюк, похожих на большие пеленки, Сандра называет их «брэ». Три просторных рубашки, войлочная куртка темно-зеленого цвета. Пара полотняных шоссов, пояс, кожаная обувь со шнурками, завязывающихся на лодыжках. Большая пустая холщовая сумка; нож с роговой рукояткой; небольшая деревянная миска; деревянная ложка. Кожаная фляга. Полотняные платки разной величины. Несколько баночек с сушеными травами. Немного еды: круглый каравай хлеба, который, как надеялся Бастиан, вполне себе в духе четырнадцатого столетия, и полкило копченого шпика одним большим куском. Холщовая сумка, как объяснила Сандра, полезна вдвойне: разумеется, в ней можно носить вещи, а если набить ее папоротником и листвой, получится отличный матрац.

Бастиан с довольным видом осмотрел стопку вещей, лежавшую на кровати. Теперь я снаряжен на все случаи жизни, подумал он. Не хватало только одной вещи, которая должна была увенчать все хлопоты по подготовке к поездке.

И вот из шкафа был извлечен тяжелый деревянный меч, который Бастиан приобрел два дня назад. Этой покупке предшествовал долгий спор с хозяином оружейного магазина, который настаивал, что для подобной поездки годится только меч из пенопласта, обтянутый латексом. Да, он действительно оказался великолепен, но латекс? В четырнадцатом веке? Бастиан настоял на деревянном мече, клинок которого был покрыт лаком, отчего оружие металлически отблескивало.

— Для поединков он не годится, — предупредил продавец. — Вы можете им кого-то поранить!

Бастиан и так не собирался ни с кем сражаться; этот меч казался ему чем-то вроде ключа, с помощью которого он мог проникнуть в мир Сандры, чем-то вроде…

Пауля невозможно было не заметить. Водруженный на его голову рыцарский шлем украшали красные перья, трепетавшие всякий раз, когда по вокзалу проносился ветер. Вокруг уже собралось несколько человек; среди них Бастиан знал лишь Штайнхена и Доро — ну и, разумеется, Сандру, которая бросилась к нему, едва увидев. Девушка повисла у Бастиана на шее и поцеловала в губы.

— Я так рада, — шепнула она. — Просто фантастика, что ты с нами.

Он тоже радовался, хотя никак не мог позабыть недавний разговор с отцом.

Не думай об этом. Лучше смотри на Сандру.

За месяц, прошедший после ярмарки, они несколько раз встречались, подолгу разговаривали, вместе готовились к поездке, однако ближе друг другу так и не стали. У Бастиана сложилось впечатление, что Сандра не хочет торопить события, словно лишь эта поездка могла решить, действительно ли они подходят друг другу. Сейчас она смотрела на него сияющими глазами; ее голос дрожал от волнения.

Все неприятные события сегодняшнего дня — неожиданный визит отца и анонимный телефонный звонок — уже стали забываться. Несколько минут Бастиан колебался, не зная, как себя вести и стоит ли рассказать Сандре об этом звонке. Ему, конечно, вовсе не хотелось прослыть параноиком и портить хорошее настроение себе и другим. Да с какой вообще стати? В конце концов, он решил ехать вместе с Сандрой, он здесь, и он просто счастлив. Анонимный звонок был, конечно, всего лишь глупой шуткой; может, звонил тот самый тип, который тогда, на средневековой ярмарке, жаловался, что Бастиана берут в поездку, а его нет. Скорее всего, это он.

Ничего у тебя не вышло, парень.

Поднявшийся легкий ветер приносил откуда-то запах торфа. С каждым шагом ремень сумки с арфой всё глубже впивался в плечо Айрис, но на душе у девушки все-таки было очень хорошо — уже несколько месяцев она не чувствовала себя так замечательно. Тихо напевая какую-то песенку, Айрис смотрела на полоски голубого неба, выглядывавшие из-за верхушек деревьев.

Две метки отыскались быстро, но вот уже добрых полчаса никаких новых знаков не попадалось. На лицах участников отряда всё заметнее проступало раздражение. Впрочем, Айрис даже не задумывалась, идут ли они по правильному пути или сбились с дороги. Она радовалась каждой проведенной здесь секунде, хотя продвигаться вперед было порой очень нелегко. Приходилось то пробираться среди деревьев, сбившихся в кучу, словно частокол, то карабкаться по камням, то увязать в траве, доходившей до колен и расстилавшейся таким пышным ковром, что под ним не было видно земли. В конце концов они вообще остановились, потому что Ральф проорал: «Стойте!» — и поднял меч.

— Молчите и слушайте, что я вам скажу! — завопил он. — Мы уже проделали немалый путь, многие устали.

И ты первым делом, насмешливо подумала Айрис. Побагровевшее лицо Ральфа, жадно хватавшего воздух после каждой произнесенной фразы, оказалось куда более красноречивым, чем слова.

— Как старший по рангу, я обязан заботиться о вашем благе и наставлять вас. Для тех, кто еще не знает меня, сообщаю: мое имя — Аларик фон Таннинг, и в моих жилах течет кровь первых франкских королей. Я сражался в многочисленных битвах и побеждал!

— Доро последние остатки разума растеряла!

— Она мне как-то по руке гадала и посоветовала держаться подальше от женщин с крашеными волосами. Тогда же вообще не к кому будет клеиться!

Смех.

О Доро сплетничали вполголоса, но Бастиан всё равно слышал почти всё. Сама Доро, наверное, тоже всё слышала, с легким сожалением подумал он.

— В прошлом году она мне гадала на рунах и напророчила страшное несчастье. Но ничего так и не случилось.

Бастиан не стал присоединяться к остальным участникам игры, выполнявшим задание, — он был слишком счастлив, что не надо ничего делать, не надо выполнять никаких обязательств. Он даже почти забыл, зачем вообще игроки куда-то пошли. Кажется, искать какого-то врага или чужака. Этого типа они найдут и сами, без Бастиана.

Сытый и счастливый, он лежал на траве, посматривая то на Айрис, пощипывавшую струны арфы, то на облаченную во всё черное Доро — та неслышно обходила поляну по краю, бормоча заклинания. Ладно, пусть делает, что хочет. Здесь свобода. Завтра Бастиан тоже поучаствует в каком-нибудь квесте, если появится желание. А если не появится, то он будет просто лежать и пялиться в небо, пока глаза не начнут слезиться. Или соорудит еще одну выгребную яму… Какая разница, что делать? Всё равно никаких особых планов Бастиан не строил. Всё, что ему было нужно здесь и сейчас, — чистый воздух и лес, жалобные крики птиц с веток деревьев и ветер, разгоняющий мошкару.

Вскоре из леса вернулся первый из отправившихся на поиски врага игроков — Штайнхен. Он громогласно объявил, что, к своему стыду, не нашел ни одного из разбойников, разоривших деревню, зато теперь может предаваться своему призванию — быть трактирщиком и что-нибудь приготовить. Сложив хворост в окруженном камнями кругу-кострище, он достал из поясной сумки камень, небольшой лоскут ткани и изогнутый железный прут, затем обмотал лоскутом камень и ударил им о прут. Без очков Бастиан не смог подробно разглядеть, как именно следует высекать пламя, но уже через считанные минуты Штайнхен вовсю хлопотал у костра: раздувал огонь, запылавший среди хвороста, подкладывал дрова потолще, а затем, взяв котел, отправился за водой к ручью.

Бастиан еще раздумывал, не предложить ли Штайнхену помощь в приготовлении обеда, как вдруг царившую в лагере тишину взорвали голоса и треск ломаемого валежника. Впрочем, весь этот шум легко перекрывал визгливый голос Ральфа:

— Где врачеватель? У нас раненый!

Снаружи вновь повеяло свежим ветром. Айрис слышала, как беспокойно ерзал пай-мальчик. Среди его вещей, промокших под грозой, определению было что-то шерстяное — она чувствовала запах сырой овчины.

Издалека донесся слабый раскат грома.

— О нет, неужели снова гроза? — простонал Бастиан.

— Увы, но вполне возможно. В этом районе часто сталкиваются сразу несколько атмосферных фронтов. Не удивлюсь, если ночью спектакль повторится… и хорошо, если только один.

— Я не должен был ее отпускать, — пробормотал он уже, наверное, раз в пятый. Да этот Бастиан, похоже, настоящий герой, прямо рыцарь без страха и упрека. Благородный, вежливый, всё время готов помочь. Просто идеально вписывается в это идиотское ряженое Средневековье, разыгрываемое отрядом Saeculum.

Разрытая могила вызвала в душе Бастиана смешанные чувства. Разумеется, никакого трупа в ней не было, и уж конечно, она не сама собой разверзлась. Но все-таки при виде этой ямы у него засосало под ложечкой. «Дурное знамение, дурное знамение» — слова Доро эхом отзывались в голове.

— Надо спросить у организаторов, что это значит, — сказал он, обращаясь к Айрис. — Но сначала нужно разыскать Варце. Я не могу больше просто стоять тут и ничего не делать. Есть добровольцы? От одного меня с моей близорукостью не слишком много толку. Что-бы найти Варце, мне нужно о него споткнуться.

Айрис подняла руку.

— Если тебе не хватит моей помощи, то придется немного подождать. Посмотри-ка на наших героев. У них же глаза слипаются.

Бастиан и сам это заметил. Видимо, ему, по сравнению с остальными, еще удалось вполне хорошо выспаться — по крайней мере, не в сырой насквозь одежде на мокрой траве.

Еще немного невезения и к вечеру нам обеспечены десять ОРВИ

.

[27]