Приходилось ли вам в морозную вьюжную ночь, когда руки прикипают к металлу, готовить к вылету боевой самолет? Приходилось ли долгие дни болтаться в море, когда стальная поверхность дыбится могучими валами, а тучи, цепляясь за мачты, тревожно висят над кораблем? Приходилось ли вам отдавать все силы, когда на это зовет воинский долг, или быть первым, когда требуется помощь товарищу?
Если вы носите форму солдата или матроса, значит, приходилось. И вы по достоинству сумеете оцепить и почувствовать стойкость, смелость, величие духа советских людей, которые несут службу у берегов далекого Тихого океана. Ну а если не приходилось? Тогда давайте вместе перелистаем эти страницы, и вы увидите своих сверстников — замечательных ребят, у которых под полосатыми тельняшками бьются добрые отважные сердца. Вы поймете, что, когда зовет воинский долг и дело чести, они, не задумываясь, идут на подвиг, когда в беде друг — они рядом. Гордое, светлое имя носят эти люди — тихоокеанцы.
Тихоокеанцы… Они говорят: «Мы живем на день раньше». Говорят так потому, что первыми встречают утро Родины. Они видят, как яркими сполохами вспыхивает у горизонта рассвет и солнце, взяв разбег у Тихого океана, начинает свой большой путь по стране.
Тихоокеанцы зорко стоят на страже этих рассветов.
Автор книги — Вячеслав Иннокентьевич Протасов — сам тихоокеанец, капитан-лейтенант.
ШТОРМ
Я смотрю на Витьку Безручко, и мне становится жаль его. Ошалелыми глазами он впивается в серые бугры волн и бежит к обрезу. У обреза Витька останавливается и закладывает в рот два пальца. Потом он поворачивает ко мне побледневшее круглое лицо и виновато говорит:
— Вот дает, все нутро наизнанку выворачивает…
СОВЕСТЬ
Мы с Санькой Пузыревым совершенно разные люди. В этом я убедился еще в первый день нашего знакомства.
Поезд Москва — Владивосток мчался по Забайкалью. У окна вагона стоял парень в ковбойке и синих спортивных шароварах. Он был небольшого роста, с круглой, словно арбуз, головой, на которой смешно торчал соломенный чубчик. Парень смотрел сквозь серое немытое стекло на разлапистые ели и восхищался:
