Год две тысячи двенадцатый выдался очень тяжелым для всего мира. Рецессия, казавшаяся стабильной и даже вроде бы сменявшаяся ростом экономики, внезапно сменилась таким кризисом, что две тысячи восьмой вспоминался с ностальгией. Реакция элит была привычной и опробованной уже не одно столетие. Требовалась "маленькая победоносная война". Ну, и конечно же повод для нее.

В начале марта в Нью-Йорке силами агентов ФБР США была обнаружена подозрительная группа людей. А через неделю на тихой улице Гринич-Виллиджа шел настоящий бой. Под командованием специального объединенного штаба подразделения Hostage Rescue Team, усиленные несколькими бронетранспортерами армии и при участии флотского тяжелого вертолета, доставившего на крышу дома штурмовую группу подразделения Delta Force, с большими потерями (трое убитых и двадцать раненых), уничтожили группу террористов. Семеро великолепно подготовленных арабов и иранцев планировали взорвать статую Свободы, как символ Соединенных Штатов Америки.

Естественно, после такого события резко обострилась ситуация вокруг Ирана. Но не только. Неожиданно выяснилось, что один из иранцев имел подозрительные контакты с кубинцами и венесуэльцами, а два араба до появления в Штатах прожили целый год в Белоруссии. Чем они там занимались, выяснить не удалось, как и не удалось объяснить происхождение новейшего ручного противопехотного гранатомета российской разработки, оказавшегося в руках террористов. Но одного подозрения оказалось вполне достаточно. Отношения между Беларусью и Евросоюзом, и до этого отнюдь не дружественные, испортились окончательно и, казалось, бесповоротно. Батька в глазах политиков стран НАТО стал выглядеть не просто тираном и деспотом. Режим его западные СМИ иначе, чем "кровавой деспотией, поддерживающей исламских террористов" больше не называли. Напряженность в международных делах нарастала лавинообразно. Заговорили о возможности очередной "Бури свободы".

Польша и Литва, ко всему прочему, умудрились затеять большие маневры у самой границы. Причем с полного согласия "больших дядей" из НАТО. В ответ Лукашенко приказал привести войска в полною боевую готовность. Александр Григорьевич обязан был и мог поступить именно так. Обязан, поскольку был не на месте товарища Сталина и, в случае вторжения "демократоносцев" отступить до Москвы и Сталинграда просто по географическим причинам имел возможности. Мог, ибо чувствовал за собой поддержку Москвы и Киева, отнюдь не горевших желанием увидеть у своих границ новую Сербию (ну или Ирак, или… Мало ли было таких "миротворческих" операций с момента вторжения Хуссейна в Кувейт?). Но все же, чрезмерно полагаться на Россию и Украину было глупо. Последние президенты Российской Федерации едва начали приводить армию в безобразное, после никакого, состояние. Что касается "самост╕йно╖ та незалежно╖", то та только-только начала сплачиваться и пытаться вести вменяемую самостоятельную политику. Поэтому создавать прецедент "заражения демократией ракетно-бомбовым путем" на территории бывшего СССР Киев, несмотря на вполне приличные отношения с Западом, не желал. И, как и Москва, готов был поддержать Батьку — желательно, конечно, политическими мерами. Но на всякий противопожарный случай, к южным и восточным границам Республики Беларусь перебрасывались российские и украинские войска, а Черноморские флоты РФ и Украины впервые в жизни начали полноценные совместные маневры.

И, надо же было такому случиться, что тринадцатого мая, в последний день совместных литовско-польских учений, границу Беларуси пересек польский Су-22М4К. Причем не просто пересек, а, не отвечая ни на какие запросы, рванул прямиком к Барановичам, где расположилось Западное оперативно-тактическое командование. Включающее в себя авиационную базу, три зенитных ракетные бригады, одну радиотехническую бригаду, четыре пункта наведения авиации, и это еще не говоря про подразделения охраны и обслуживания, и приехавшего с инспекцией на шестьдесят первую истребительную авиабазу президента Лукашенко.