Круг творческих интересов Богомила Райнова, одного из наиболее ярких представителей современной болгарской литературы, необыкновенно широк. Будучи профессором Софийского высшего института изобразительных искусств, он публикует монографии и критические статьи, освещает в ряде очерков и статей вопросы эстетики и теории искусства. Б.Райнов известен и как киносценарист и драматург. Важное место в творчестве Богомила Райнова занимают его исследования, в которых он разбивает буржуазные эстетические позиции — «Художественное мастерство», «Чёрный роман» и «Эрос и Танатос».

Богомил Райнов — не только популярный писатель, но и видный общественный деятель. Он является заместителем председателя Союза болгарских писателей, членом ЦК Болгарской коммунистической партии, членом-корреспондентом Болгарской академии наук.

Подобно писателям, принадлежащим к поколению, «рождённому в период между двумя войнами», — таким, как Валерий Петров, Александр Геров, Веселии Ханчев, Божидар Божилов, — Богомил Райнов начал свой творческий путь как поэт. И хотя критика ставит его поэтические произведения в один ряд с лучшими образцами современной болгарской лирики, славу ему приносит его проза.

В прозе Богомила Райнова живы традиции классического реализма 19 века, подтверждением чего могут служить присущее ему добросовестное изучение представляемого жизнью «материала» склонность к тонкому психологическому анализу характеров, строгая социальная определённость образов, «флоберовское» построение фразы.

Круг беллетристических тем Богомила Райнова можно разделить — тематически, а в некоторой степени и хронологически, — на три части. Первая — это его «парижская проза», или рассказы и новеллы о жизни за рубежом, собранные в книгах: «Человек на углу» (1958 г.), «Дождливый вечер» (1961 г.), «Ночные бульвары» (1963 г.). К этому циклу относится и его новелла об алжирском движении Сопротивления «Как только мы можем умирать». Во вторую часть вошли приключенческие повести и романы писателя главным героем одной серии которых является инспектор милиции («Инспектор и ночь», «Человек возвращается из прошлого» и «Бразильская мелодия»), а главным героем другой серии контрразведчик Эмиль Боев («Господин Никто», «Нет ничего лучшего, чем плохая погода», «Реквием одной негодяйке»). Указанные произведения, как и книги других современных болгарских «классиков» этого жанра (Андрея Гуляшки, Павла Вежинова), отличаются не только занимательностью; в них мы находим верную обрисовку социальных явлении опирающуюся на изощрённую наблюдательность и психологизм.

Если вам скажет кто-нибудь, что профессия инспектора милиции романтична, пошлите его ко мне. Или к чёрту.

Половина восьмого утра. Я жду телефонного звонка и изучаю пейзаж в окне: тёмное декабрьское утро, свет уличных фонарей, с трудом рассеивающих плотный туман, пригоршни дождя, которые ветер остервенело швыряет в стекло, плюс отражение собственной физиономии. Словом — лучезарное лицо на лучезарном фоне.

Я жду телефонного звонка, но отнюдь не сгораю от нетерпения: единственное, что мне предстоит, это свидание с мертвецом. Вообще мертвецы — это мои ребята, хоть и создают мне массу неприятностей. Только успеешь разделаться с одним, как тебе уже преподносят другого, а антракта между этими историями никогда не хватает для того, чтобы сделать что-нибудь полезное. Сходить подстричься, например, или сменить эту сорокасвечовую лампочку, от которой портятся глаза, или, на худой конец, убрать со стены портрет старой немецкой овчарки с всепонимающей улыбкой и лиловатой шерстью.

Телефон всё ещё не звонит. Я отрываюсь от пленительного пейзажа и начинаю расхаживать по кабинету, между четырьмя пустыми письменными столами. Нас четыре инспектора в комнате, но мне редко случается видеть остальных, а им — меня, потому что каждый из нас вечно возится с очередным покойником. Зато столы всегда налицо. И эти пустые канцелярские столы, освещённые вышеупомянутой лампочкой, придают комнате изумительный уют. Тот особый уют, от которого хочется задрать голову, как овчарка на стене, и завыть во весь голос.

Мне удаётся подавить это атавистическое желание, и я только поднимаю шляпу; это означает на моём тайном языке: «Выше голову, дорогой! Смотри на вещи веселей!»