На юге славного острова Британия, на каменистом побережье пролива стоит небольшая и уютная деревенька Бриджсвил. В ней живет много добропорядочных англичан, и наш рассказ о семье Митсвудов. Их небольшой домик живописно расположился на окраине Бриджстауна и утопает в зелени, создавая контраст с пейзажем за деревней: дороги в каменистых развалах побережья, пожухлая трава и вид пенящегося прибоя.

Семья Митсвудов не велика, но и не мала. Посчитайте сами: глава семьи мистер Ник Митсвуд — бывший капитан, умеющий много порассказать о жизни, миссис Тора Митсвуд — его жена и домохозяйка, их дочь — Вэлла Порксайд, художница, их зять — Симон Порксайд, мелкий бизнесмен, все время находящийся в разъездах, и, наконец, наша главная героиня — внучка бабушки и дедушки, дочь мамы и папы — Элен Порксайд.

Элен этим летом исполнилось шесть лет, у неё голубые глаза и белокурые вьющиеся волосы, нос кнопкой и всегда критически поджатые розовые губки. Никто из родственников, знакомых или друзей не желал бы попасть ей на язычок, так как она очень ехидна и остра на словцо, к тому же при плохом настроении она ещё и ворчлива, что иногда осложняет жизнь окружающим. Но Вы, уважаемый читатель, не подумайте плохо про нашу милую Элен. Она, как все маленькие и хорошенькие девочки, хохотушка и болтушка, а ворчливость её, хочу вас уверить, качество наследственное. Дедушка Митсвуд славился во всей округе своей ворчливостью, а старожилы Бриджсвила ещё помнят прабабушку Элен, мать мистера Митсвуда — старую миссис Керолайн Митсвуд. Уж с её ворчанием и дурным характером не мог сравниться никто в округе. Вообще-то, Элен понемногу похожа на всех своих родственников: например, нос и глаза у неё от бабушки Гвендолен Порксайд, которая живет в городе Йорк на реке Уз, прекрасные вьющиеся волосы — от папы Симона, который в далеком детстве был платиновым блондинчиком и страдал от насмешек друзей и повышенного внимания старых леди, звавших его «ангелочком» и одаривавших при всяком удобном случае конфетками в золотых оберточках.

Теперь, когда вы познакомились со всей семьей Митсвудов, обратим внимание на дом, в котором они живут. Кстати, вы заметили, что семью называют Митсвудами, а не Митсвудами и Порксайдами? Этим все обязаны мистеру Митсвуду — главе семьи и её капитану в бурном плавании по морю жизни. И дом свой он строил с расчетом, что в нем будет жить его дочь Вэлла со своими будущими детьми. Ведь мистер Митсвуд обожает детей и, в первую очередь, свою единственную внучку Элен, проказницу и озорницу.

Дом Митсвудов стоит на дороге, ведущей к морю. Старые деревья шумят в саду, цветники и клумбы украшают дорожку, выложенную камнями и ведущую от ворот к самому дому. Вся семья очень любит свой сад и следит за тем, чтобы он выглядел живописно и опрятно. Элен часто работает в саду с бабушкой Торой и дедушкой Ником, который считает, что нет грязной работы, и приучает Элен к трудолюбию. У неё есть свой инвентарь, который смастерил ей дед: маленькие зеленые грабли, лопатка с красной лакированной ручкой, фиолетовое ведерко. Все это Элен хранит в большом пустующем гараже рядом с инструментами взрослых.

Утро в семье Митсвудов начинали бабушка Тора и собака Глэдис. Как, уважаемый читатель, мы не познакомили тебя с собакой Элен? Эту непростительную ошибку мы должны немедленно исправить! Итак, познакомьтесь. Это Глэдис — собака породы бассет-хаунд. Ей почти столько же лет, как и Элен. Они выросли вместе в этом доме, и Глэдис по праву считается членом семьи Митсвудов. Так вот, миссис Митсвуд и Глэдис — самые ранние пташки в доме — начинали утреннюю жизнь на кухне, где миссис Митсвуд, шурша накрахмаленным передником, готовила завтрак, а Глэдис, лежа в облюбованном углу на цветных плитках пола, следила за передвижениями старшей хозяйки внимательными и грустными глазами цвета перезрелого крыжовника. Но грустный взгляд Глэдис — игра и сплошной обман, на которые мог купиться только человек, впервые её увидевший. Эта собака, длинная, как торпеда, приземистая, с широкой грудью и мощными лапами, могла с одного прыжка свалить теленка. Но её флегматичная морда, забавно висящие до земли уши и грустные глаза, смущавшие своей кротостью, сбивали с толку. Но у того, кто видел, как она носилась по каменистым склонам, поросшим травой, слышал грозный лай, пропадали всякие иллюзии относительно ее безобидности. Однако все домочадцы и соседи любили Глэдис за добрый и веселый нрав, приветливость и незлобивость. Когда мистер Кларк, одинокий сосед Митсвудов, замечал в густой траве длинное черно-бело-рыжеё тело и высоко поднятый серповидный хвост, он всегда подзывал Глэдис и долго разговаривал с ней, облокотившись на изгородь. Темы его бесед были разнообразные, начиная с международного положения, которое не давало спокойно жить этому джентльмену, заканчивая последней светской сплетней из «Таймс».

Глэдис лежала, вытянувшись на траве, положив голову на передние лапы, и смотрела на мистера Кларка умными глазами, в которых мелькало некоторое сожаление и сочувствие. «Да, — казалось, думала она, — как хлопотна и непонятна жизнь людей, и как я ценю свою собачью свободу. Нет, ни за что на свете не хотела бы я быть на их месте и мучиться с пар-ла-мен-том, кри-зи-сом и бюд-жет-ным (Р-р-гав!) де-фи-ци-том!». Все это можно было прочитать в её взгляде, и мистер Кларк, думается нам, это понимал. Но ценил Глэдис за то, что она была единственным существом, которое выслушивало его до конца, не перебивая и не внося свои соображения во время его речи.

Мистер Симон Порксайд первым вышел из машины и сразу же подхватил на руки болтавшую от радости руками и ногами Элен. Затем потрепал Глэдис, обнял Вэллу, пожал с чувством руку мистеру Митсвуд и издалека поклонился миссис Митсвуд.

— Разрешите вам представить… — сказал он, повернувшись к незнакомцу. — Мсье Жиль, директор цирка шапито, который я имел честь посетить сегодня в городе.

— Очень приятно! — учтиво сказала миссис Митсвуд.

— Очень любезно с вашей стороны, что вы нас посетили! — сказал мистер Митсвуд.

— Привет! — прокричала Элен под лай Глэдис.

Когда страсти слегка улеглись, и вновь прибывшие отдохнули, переоделись и спустились в гостиную, то увидели следующую картину: за красиво сервированным столом с голубой вышитой скатертью, разместились мистер Митсвуд с газетой в руках и Вэлла с мотком пряжи. Глэдис лежала рядом с холодным камином.

Окинув цепким взглядом всю эту благодушную обстановку, мсье Жиль изрек:

— Мне всегда нравился покой и уют в таких сельских домах, как ваш.

Мистер Митсвуд и Вэлла приятно улыбнулись на это замечание. В это время Элен с подносом в руках, а за ней миссис Митсвуд с сервировочным столиком на колесах, появились в гостиной.

— Прошу к столу, — важно сказала миссис Митсвуд.

Вечером все члены семьи и мсье Жиль вышли полюбоваться автомобилем. При свете заходящего солнца, на фоне зеленых деревьев и пышных розовых кустов, растущих перед домом, он смотрелся великолепно. Элен с мамой и бабушкой собирали свежие букеты для дома. Мсье Жиль и мистер Порксайд курили и тихо разговаривали. Мистер Митсвуд прохаживался вокруг машины, тер пальцем краску на её боках, бил ботинком по шинам и ощупывал сиденья. Наконец, хитро взглянув на мсье Жиля и Симона, гордо открыл дверцу и уселся за руль.

— Дорогой, — обеспокоено сказала миссис Митсвуд, — не хочешь ли ты сказать, что собираешься прокатиться на этой… э-э-э… машине?

— Дорогая! — в свою очередь отозвался мистер Митсвуд. — Не знаю, помнишь ли ты, но в своё время я был весьма и весьма неплохим шофером.

— Как раз это-то я и помню! — парировала миссис Митсвуд. — Так же я помню, как ты упал в канаву в «Лендровере» моего дядюшки мистера Мэрдока Флэша, и как несколько месяцев к ряду я посещала госпиталь в Портсмуте, где тебя успешно лечил уважаемый доктор Вакси.

— Да, это опытный и знающий врач, — с энтузиазмом перевел разговор на любимую тему своей жены мистер Митсвуд. — Ты помнишь, как виртуозно он накладывал гипс? Мне даже иногда казалось, что в нем пропал скульптор, с таким вдохновением он работал над сломанной ногой.