Семь раз проверь... Опыт путеводителя по опечаткам и ошибкам в тексте

Рисс Олег Вадимович

Автор настоящей книги знакомит читателя с испытанными средствами и приемами, которые целесообразно использовать в борьбе за точность печатного слова, предупреждает о тех «опасных перекрестках», на которых чаще всего возникают ошибки и опечатки, говорит о типичных ошибках — грамматических, логических, технических, — которые засоряют печатные издания.

Приведенные в книге сведения будут полезны и интересны как непосредственным участникам создания книги — авторам, редакторам, корректорам и т. д., так и самому широкому кругу читателей.

От автора

Первую ошибку допустит тот читатель-оптимист, который преждевременно обрадуется, что наконец-то в его руки попала книга, предлагающая средства верные и решительные, чтобы покончить с надоедливыми опечатками и ошибками в многочисленных изданиях. Углубившись в чтение, он поймет, что автор, при всей своей профессиональной нетерпимости ко всяческим «сорнякам» на книжных и газетных страницах, отнюдь не собирается разделаться с ними при помощи «силовых» и «волевых» приемов, отдавая себе полный отчет, что это практически невозможно. Минимальная польза, которую может принести наша книга, — это предостеречь от небрежности в работе.

Знаменитый физик Нильс Бор, касаясь ошибочной работы своего коллеги, заметил, что этот ученый все же считается одним из лучших знатоков в данной области. «Ибо знатоком является тот, — пояснил Нильс Бор, — кто на собственном опыте познал, какие горькие и глубокие ошибки можно совершить в самой узкой, избранной им области исследований».

Эта превосходная мысль настолько универсальна, что мы вправе отнести ее к любому виду человеческой деятельности. Знатоки могут ошибаться в своем деле, как все прочие люди, но каждая осознанная и прочувствованная ошибка прибавляет им знания и мудрости. Естественно, что в ряде наук (прежде всего в медицине и математике) возникает стремление опереться на опыт знающих людей, чтобы предостеречь их собратьев по профессии от повторения горьких и обидных промахов.

Существует необъятная область человеческой деятельности, в которой сходятся, как в фокусе, интересы буквально всех наук, искусств и литературы. Это — книгопечатание.

В производстве печатного слова совершается качественный скачок от рукописи — творения и достояния автора (одного или «со товарищи»), к книге — коллективному достоянию масс, воздействующему на их мысли и чувства. Пушкин точно сказал: «Действие человека мгновенно и одно; действие книги множественно и повсеместно».

Муки точности

Поиски точной меры и формы для закрепления своих мыслей на бумаге издавна составляли предмет неустанной заботы большинства авторов. Муки слова, которым посвящены сотни писательских признаний, это ведь, в сущности, не что иное, как муки точности. Претерпевает их каждый, кто стремится к идеалу, указанному более тысячи лет назад арабским философом, историком и путешественником Абу-ль-Хасаном Али ибн-Хусейном Масуди:

«Нужно писать так, чтобы не только было понятно, но чтобы при всем желании нельзя было истолковать написанное по-другому»».

Значение точности в процессе письменной передачи мысли получило признание задолго до того, как возникло само определение «точные науки». На эту сторону литературного процесса обращали внимание многие из выдающихся писателей и ученых.

Так, Лабрюйер утверждал, что «весь талант сочинителя состоит в умении живописать и находить (для этого) точные слова».

Математик Пуанкаре усматривал в точности слова неограниченную возможность сбережения умственных сил. «Трудно поверить, — писал он, — какую огромную экономию мысли... может осуществить одно хорошо подобранное слово». Не кажется слишком категоричным и утверждение нашего современника академика Л.В. Щербы, что писать кое-как — «значит посягать на время людей, к которым мы адресуемся, а потому совершенно недопустимо в правильно организованном обществе» [

134

, с. 57]

[1]

).