Роман чукотского писателя Юрия Рытхэу В долине Маленьких Зайчиков построен на интересном и необычном событии. Много лет назад пособник американских скупщиков пушнины Локэ увел группу чукчей в глубину полуострова. Он сумел запугать и убедить пастухов стойбища, что "настоящим" чукчам, живущим древними обычаями своего народа, не место в колхозе.
Стойбище кочует, скрываясь в самых глухих местах Чукотки, но советские люди находят его, и от встречи с ними самого Локэ избавляет только его неожиданная смерть.
Люди стойбища, в первую очередь пытливый пастух Коравье и его любознательная молодая жена Росмунта, пытаются понять смысл происходящих вне их стойбища больших событий и принимают в своих ярангах людей из далекого мира – советских геологов.
О чукчах, которые с трудом и вместе с тем радостно входят в новый мир великих дел, и о советских людях, помогающих им в этом, живо и увлекательно рассказывает Юрий Рытхэу в своем романе.
1
Коравье стоял на краю сугроба, уходящего подтаявшим боком в горячую темную воду. Покрытые беловатым налетом камни устилали дно теплого ручья.
Солнце слепило глаза, блестел снег, и казалось, что уже кругом все тает и этот журчащий ручей только что родился из белого снега. Но воздух был холодный, снег сухой, шуршащий, и кончики ушей пощипывал мороз.
Время весны еще не пришло. А этот теплый ручей никогда не замерзает, даже в самые сильные холода. Никакая пурга не может закрыть снежным покрывалом горячую воду. Многоводные реки, ворочающие большие камни, оказываются бессильными перед холодом, но даже лютому морозу не под силу победить этот маленький родник.
Коравье пошевелил ногой, и снег тонкой струйкой потек вниз. Кипящая вода подхватила его и поглотила. Сколько ни вали в воду снега, пар по-прежнему будет подниматься над горячим источником. Воистину силен Гылмимыл, обладающий чудодейственной целебной силой!
– Мэй! Что ты тут делаешь?
2
В стойбище Локэ смерть не была такой редкостью, чтобы вызвать переполох. Поэтому к похоронам готовились, как к знакомой, неизбежной работе, и делали ее с такой же добросовестностью, как если бы пасли оленей, мастерили новую нарту, собирали ярангу.
Когда Коравье увидел распухшее тело мудрейшего, он не смог сдержать жеста отвращения и отвернулся, чтобы не смотреть на выпученные, как у вареной рыбы, побелевшие глаза.
В пологе выла косоглазая Тилмынэу, жена Локэ, незаметная, тихая женщина, всю жизнь страдавшая от неутоленной жажды материнства.
Локэ не собирался так рано умирать, поэтому у него не было готовых погребальных одежд. По всем ярангам собрали лучшие белые выделанные шкуры и отдали их шить мастерицам стойбища.
В чоттагине яранги Локэ было оживленно, как во время празднества. О чем-то своем разговаривали женщины, проворно, в лад языкам, двигая иглами. Изредка, словно спохватившись, кто-нибудь из них взвывал, и плач, в котором слышалось больше усердия, чем чувства, заглушал громкие голоса мужчин.
