Настоящая книга — продолжение выпускавшихся в конце 50-х — начале 60-х годов томов «Всеобщей истории кино» Жоржа Садуля, критика-коммуниста, выдающегося историка-кинематографа. Данный том состоит из материала, подготовленного, но не изданного Садулем и охватывающего один из наиболее ярких периодов истории развития киноискусства — 20-е годы. В первом полутоме рассматривается кинематограф наиболее развитых кинематографических стран Европы — СССР, Франции, Германии, Швеции. Книга представляет ценность для всех, кто интересуется киноискусством.
ОТ РЕДАКЦИИ
Книга известного французского историка кино коммуниста Жоржа Садуля (1904–1967), перевод которой мы предлагаем вниманию читателей, представляет со
-
бой четвертый том его «Всеобщей истории кино». Первые тома этого основополагающего труда мировой кинематографической историографии уже выпускались издательством «Искусство»: в 1958 году вышел 1-й том — «Изобретение кино. 1832–1897», «Пионеры кино (от Мельеса до Пате). 1897–1909»; 2-й том — «Кино становится искусством. 1909–1914»; в 1961 году вышел 3-й том — «Кино становится искусством. 1914–1920»; в 1963 году вышел 6-й том — «Кино в период войны. 1939–1945».
Книга, лежащая сейчас перед читателем
., —
посмертное издание собранных и наработанных Садулем материалов, предпринятое спустя восемь лет после смерти историка и отредактированное известным французским киноведом Бернаром Эйзеншицем. Перевод ее на русский язык — это попытка хотя бы частично заполнить пробел, вызванный особенностями работы автора над историей
[1]
.
Настоящая публикация преследует несколько целей. Во-первых, компенсировать недостаточную разработанность в отечественном киноведении периода 20-х годов в мировом кино, чрезвычайно важного в историческом плане, ибо именно в эти годы кинематограф окончательно утверждается как искусство. Здесь точка зрения одного из крупнейших зарубежных историков кино должна вызвать немалый интерес. Во-вторых, дать читателю возможность почувствовать атмосферу времени, духовный климат 20-х годов, в котором и развивалось искусство кино разных стран, ибо слишком часто история кино представляется только как смена направлений, тенденций, фильмов и описание творческих биографий отдельных мастеров. В-третьих, познакомить читателя с подлинными документами эпохи: малоизвестными статьями и мемуарами, рекламными объявлениями и деловыми бумагами — словом, со всем тем, что позволяет документировать события любой истории — будь то история искусства, культуры или общества.
Жорж Садуль умер, только начав работу по осмыслению, отбору и приданию историографической цельности всему накопленному материалу по кинематографу 20-х годов. Заканчивать эту работу пришлось ученикам и последователям выдающегося историка. Отсюда — неизбежные потери: утрата целостности изложения, изменения в исходной предпосылке всего исторического исследования, знакомой нам по уже опубликованным томам; в ряде случаев — некорректность в отборе публикуемых документов. Внимательный читатель отметит необязательный, случайный характер некоторых материалов, субъективность и произвольность иных оценок, причем подчас трудно определить, принадлежат ли эти оценки самому Садулю или редактору французского издания. Для прояснения спорных проблем читатель всегда вправе обратиться к точкам зрения других историков кино — например, С. В. Комарова, Е. Теплица, к четырехтомной «Истории советского кино» и к другим исследованиям.
Любая книга полезна постольку, поскольку она выполняет поставленные ее публикацией задачи. Если четвертый том труда Жоржа Садуля рассматривать в силу упомянутых обстоятельств не как систематическую историю кино 20-х годов, но именно как сборник документов эпохи, как ряд исторических очерков, посвященных киноискусству ведущих кинематографических держав мира, то польза от чтения этой книги будет несомненной, ибо обогатит наши представления о кино одного из самых интересных периодов его истории. Перевод же этих очерков на русский язык станет данью нашего уважения выдающемуся историку
Глава XXXIX
КИНОПРОМЫШЛЕННОСТЬ ВО ФРАНЦИИ (1919–1925)
В 1919 году в Париже все распевали песню «Мадлон Победы», которая появилась после Версальского договора (28 июня), предназначенного навсегда урегулировать судьбу континентальной Европы и предоставить в ней Франции первенствующую роль. В скором времени Национальный блок
[2]
одержал победу на ноябрьских выборах (433 депутата против 86 радикалов, 26 республиканцев и 68 социалистов), и его министр финансов Стэг (Steeg) заявил: «Платить будут боши».
Однако обещанное процветание так и не наступило, а демобилизованные воины не обрели ни легкой жизни, ни работы.
«Безработица начинает причинять нам серьезный ущерб, — пишет 29 января 1921 года журнал «Ла Сине-матографи франсэз». — В провинции были вынуждены закрыть изрядное число кинозалов. В Париже отмечают значительное снижение выручки. В одном крупном пригородном зале сборы снизились до 800 франков в день вместо прежних трех тысяч».
Через несколько месяцев положение еще ухудшилось. Та же газета писала в апреле 1921 года:
