— Все, хватит, надоело! — бросив саперную лопатку, Сергей выбрался из окопа и, усевшись на краю, вытер грязные потеки на лице. — Второй месяц бегаем, копаем, стреляем, а дядя Коля только сидит и ухмыляется. Ни одного дня не дал нам отдохнуть. Пусть наказывает, домой отправляет, родителям жалуется, мне теперь безразлично. Я устал и хочу отдыхать! Хватит, устраиваю забастовку, — сказал он, посмотрел на друзей и шмыгнул носом.

— Санька, слышал, — подтянувшись, Славик тоже выбрался на край окопа, — графинёнок взбунтовался? Эй, Серега, в вашей родне были декабристы?

— Откуда я знаю? — буркнул Сергей и взглянул исподлобья на друга. — А что про них ты вспомнил?

Славик посмотрел на брата, который, тоже бросив лопатку, сидел, прислонившись к яблоне, и жмурился, подставляя лицо под яркие солнечные лучи и легкий полуденный ветерок.

— Да так, Сережка, кое-что вспомнил, — хитровато сощурившись, сказал Славик. — В те времена часть декабристов расстреляли, а других отправили в Сибирь за то, что они против царя пошли. А ты решил в июле бунтовать. Юлист! Так и думаешь, как бы от работы съюлить, отвертеться. Мы пашем, как пчелки, а ты крутишься как юла, да еще тетка Аглая за тебя заступается. Сачок, а не будущий военный, продолжатель своего рода. Ничего, дядь Коля появится, он не станет тебя в Сибирь угонять или домой отправлять, а вожжи возьмет и…