Родился в Индии в семье чиновника Восточно-Индийской компании. Учился в Англии, окончил Кембриджский университет. В студенческие годы проиграл в поэтическом состязании Альфреду Теннисону, будущему поэту-лауреату британской короны. В Кембридже Теккерей познакомился и с Эдвардом Фицджеральдом, который стал его лучшим другом. В юности думал посвятить себя искусству книжной иллюстрации, предлагал услуги художника Диккенсу, выпускавшему "Записки Пиквикского клуба", но получил отказ. Начинал сатирическимиочерками и пародиями, среди которых можно выделить повесть "Кэтрин" (1839) - травести так называемого "ньюгейтского романа" (по названию тюрьмы в Лондоне), таившей в себе едва завуалированную насмешку над "Оливером Твистом". Отношения с Диккенсом и дальшебыли отмечены соперничеством; обоюдная неприязнь едва не привела к дуэли. "Записки Барри Линдона, эсквайра" (1844), которыми Теккерей дебютировал как романист, обозначили его интерес к XVIII в. "История Генри Эсмонда" (1852), продолженная "Виргинцами"(1859), принесла Теккерею славу "романиста воспоминаний", как отозвался о нем Г.К. Честертон. Роман "Ярмарка тщеславия", законченный в 1848 г., стал самым признанным из произведений Теккерея. Среди других его романов наиболее известны "История Пенденниса" (1850) и "Ньюкомы" (1855).
Отъ издателей
Вилльямъ Мэкписъ Теккерей, сынъ гражданскаго чиновника (civil servant) ост-индской компаніи, родился въ Калькуттѣ, въ 1811 году. Лишившись своего отца еще въ дѣтствѣ, онъ былъ отправленъ въ Лондонъ, гдѣ получилъ сперва воспитаніе въ частномъ пансіонѣ, а потомъ въ Чартергаузѣ и въ кембриджскомъ университетѣ. Варбуртонъ, Кинглекъ и Монктонъ Милнисъ были его товарищи по университету. Мальчикъ бойкій, рѣзвый и остроумный, испыталъ много непріятностей въ первыхъ двухъ школахъ,
Мать Теккерея, молодая вдова, вышла замужъ во второй разъ. Это была женщина рѣдкой красоты, съ рѣдкимъ умомъ, до страсти любившая своего единственнаго сына. Получивъ послѣ своего отца около тысячи фунтовъ годоваго дохода, и надѣясь впослѣдствіи сдѣлаться наслѣдникомъ своего отчима, молодой человѣкъ, вырвавшись изъ школы, безпечный, веселый, окруженный удовольствіями всякаго рода, съ жадностью принялся за чтеніе историковъ и романистовъ, вовсе не разсчитывая сдѣлаться когда-нибудь замѣчательнымъ дѣятелемъ на поприщѣ литературы. Въ эту пору было у него одно занятіе — рисовать каррикатуры, болѣе или менѣе забавныя въ глазахъ его пріятелей. Проживъ около года въ небольшомъ нѣмецкомъ городкѣ, онъ воротился въ Лондонъ, думая приготовить себя къ дипломатическому поприщу. Но юридическія занятія, среди разгульной жизни, подвигались впередъ очень медленно и неуспѣшно, между тѣмъ какъ его кошелекъ истощался и пустѣлъ съ замѣчательною быстротою. Въ двадцать три года; Вилльямъ Мэкпйсъ Теккерей не имѣлъ уже почти ничего, и впереди представлялась ему перспектива, тѣмъ болѣе печальная, что имѣніе его фамиліи съ каждымъ годомъ разстроивалось больше и больше. Надлежало серьёзно подумать о средствахъ къ независимому существованію. Вспомнивъ о своихъ занятіяхъ въ первой молодости, мистеръ Теккерей рѣшился усовершенствовать себя въ живописи, и съ этой цѣлью отправился въ Парижъ, гдѣ написалъ нѣсколько посредственныхъ картинъ акварелью. Между тѣмъ его отчимъ основалъ въ Лондонѣ газету «the Constittitional»; которая не имѣла въ публикѣ никакого успѣха и поглотила большую часть его капиталовъ. Молодой Теккерей, женившійся въ Парижѣ на Ирландкѣ изъ порядочной фамиліи, естественно, сдѣлался парижскимъ корреспондентомъ своего отчима. Этотъ первый шагъ на литературномъ поприщѣ, незначительный и скромный самъ по себѣ рѣшилъ однакожь навсегда судьбу даровитаго юноши, который первый разъ угадалъ свое настоящее назначеніе.
Само-собою разумѣется, что наблюденіе и опытность, существенныя условія для каждаго писателя съ талантомъ, и особенно для романиста, который возсоздаетъ въ своихъ произведеніяхъ прошедшую или современную жизнь. Чѣмъ больше вы видите людей, и чѣмъ больше имѣете точекъ для сравненія между ними, тѣмъ вѣрнѣе можете рисовать современные нравы, различные не только въ каждомъ народѣ, но и въ каждомъ обществѣ; даже въ каждой семьѣ. Напротивъ, вы можете получить отъ природы огромный литературный талантъ, и, однакожь, не написать ничего порядочнаго, если судьба опредѣлила вамъ съ утра до ночи сидѣть въ своемъ кабинетѣ среди груды книгъ, которыя, безъ столкновенія съ людьми и безъ повѣрки вычитанныхъ наблюденій, будутъ имѣть для васъ значеніе мертвой буквы. Горацій Валльполь въ Англіи, князь Вяземскій въ Россіи, оба въ различныя времена, но тотъ и другой съ одинаковой отчетливостію, развили эту мысль, одинъ въ перепискѣ съ графиней Оссори, другой въ своемъ сочиненіи о Фон-Визинѣ. Если съ этой точки смотрѣть на призваніе современнаго писателя, то можно было даровитому Теккерею съ самаго начала предсказать блистательный успѣхъ. Горизонтъ его литературныхъ наблюденій былъ и есть гораздо обширнѣе, чѣмъ, Вальтеръ-Скотта. Рожденный на берегахъ Ганга и бросаемый по волѣ судьбы, изъ одной страны въ другую, онъ, какъ новый Эней, испыталъ самыя разнообразныя приключенія на суше и моряхъ. Парижскіе и лондонскіе клубы съ ихъ многочисленными оттѣнками, знакомы ему столько же, какъ музыкальные вечера на Рейнѣ и поэтическія мастерскія итальянскихъ художниковъ. Много испыталъ онъ, много чувствовалъ, много терпѣлъ и въ этомъ смыслѣ, сочиненія Теккерея могутъ быть отчасти названы собственными опытами его жизни.
Предисловіе Автора
Занавѣсъ поднимается — просимъ покорнѣйше!
Когда режиссеръ кукольной комедіи сидитъ передъ занавѣсомъ на подмосткахъ, чувство глубокой печали овладѣваетъ его душою при взглядѣ на обширную площадь Базара. Чего тутъ нѣтъ? Человѣчество ѣстъ и пьетъ напропалую; плачетъ и смѣется, куритъ, надуваетъ, пляшетъ, прыгаетъ и гудитъ на скрипкѣ. Забіяки даютъ подзатыльники другъ другу, площадные франты заглядываютъ подъ шляпки женщинъ, мошенники вытаскиваютъ платки, шарлатаны ревутъ передъ своими балаганами, ротозѣи глядятъ на мишурныхъ плясуновъ и размалеванныхъ паяцовъ, между-тѣмъ какъ промышленники чужой собственностью практикуются подъ открытымъ небомъ около джентльменскихъ кармановъ и дамскихъ ридикюлей. Вотъ вамъ истинный Базаръ Житейской Суеты, — мѣсто, конечно, не слишкомъ веселое; хотя шумное и разгульное. Взгляните на лица всѣхъ этихъ паяцовъ и актеровъ, когда они удаляются со сцены: Ѳомка Дуракъ смываетъ румяны съ своего лица и садится за столъ въ обществѣ своей жены и маленькаго пузыря, Ваньки Пуддинга. Но вотъ занавѣсъ поднимается: Ѳомка бросилъ ложку, перекувыркнулся и закричалъ:
— Эй, почтеннѣйшая публика! Каково живешь-поживаешь?
Человѣкъ мыслящій, гуляя по выставкѣ этого разряда, не слишкомъ возрадуется духомъ, и не будетъ черезчуръ подавленъ веселостію своихъ ближнихъ. Здѣсь и тамъ, въ видѣ эпизодовъ, онъ найдетъ, конечно, довольно-забавныя сцены въ юмористическомъ или трогательномъ родѣ: встрѣтитъ хорошенькое дитя; облизывающееся на инбирную коврыжку; молодую стыдливую дѣвушку подъ-руку съ женихомъ, который покупаетъ ей подарокъ; Ѳомку Дурака, доѣдающаго, за своей фурой, черствую корку хлѣба, и окруженнаго семействомъ, которое онъ кормитъ своими кривляньями на балаганныхъ подмосткахъ; — при всемъ томъ, общая картина нагонитъ скорѣе печаль, чѣмъ навѣетъ веселье на вашу душу. Вы прійдете домой, сядете за письменный столъ и углубитесь въ свои занятія, въ трезвомъ и созерцательномъ расположеніи духа.
Другой мысли я не имѣлъ въ виду на своемъ «Базарѣ Житейской Суеты». Многія особы находятъ вообще неумѣстными всякіе базары, и настойчиво уклоняются отъ нихъ съ своими семействами и прислугой: хорошо это или дурно, судить не могу. Но рѣчь моя обращается собственно къ той почтеннѣйшей публикѣ, которая любитъ по временамъ, для развлеченія, посмотрѣть и полюбоваться на продѣлки своихъ ближнихъ. Настоящая комедія составлена въ ея вкусѣ. Есть тутъ сцены всякаго рода: страшныя битвы, гимнастическія эволюціи, сцены изъ моднаго свѣта, картины изъ средняго круга; любовныя приключенія и комическіе эпизоды. Все это обставлено приличными декораціями, и блистательно освѣщено собственными свѣчами автора.