Гамбург, Германия

Жёлтые листья падали с деревьев, кружась в воздухе. Я шёл по тропинке с газетой подмышкой и курил папиросу.

Мне нравилось гулять по парку. Природа напоминала о нашем семейном доме в окрестностях Шверина.

— Рабочий — звучит гордо! — так говорил мой отец. — Ты должен работать на благо Германии!

Следующее утро началось со жгучей боли. Я попытался снять бинты чтоб хотя бы сходить в туалет. Снова боль.

Первые лучи солнца выделяли светящийся прямоугольник на пыльном дощатом полу моей комнаты. Светящиеся частицы, опасные для дыхания и лёгких, кружились в воздухе. Я решил не идти сегодня работу.

Горячая вода чтобы умыться и прийти в чувство после вчерашнего происшествия — вот чего я хотел. С алюминиевым тазом в руках я протиснулся через узкий коридор к нагревателю. Меня окликнула хозяйка дома, фрау Штайзер.

— Эй ты, из десятой комнаты! Ты же работаешь на заводе Рейнметалла, да? Тебя к телефону!

Пришлось вновь посетить комнату хозяйки. Аромат лекарств, пыли и славных времён империи, ушедших в небытие. От этого запаха я невольно испытывал дрожь, готовясь оплачивать проживание каждый месяц. Трепет перед людьми, которые властны над тобой.

— И зачем надо было делать так... в парке? А? — не каждый день получаешь право гневаться. Мне, признаться, даже нравилось.

— Это что-то вроде... старой традиции. Считается, что так можно получить из обычного человека жизненную силу.

Она виновато забегала глазами по комнате, сидя в углу на стуле.

— Если вы всё время живёте в лесу, то откуда ты знаешь язык?

— Есть "оседлые". Они живут в отдельных хуторах, как люди. Я научилась у них.

— Какой-то ты озадаченный все эти дни. — сказал Ганс, забирая стволы которые я только что выточил. Он складывал их на своих руках как поленья для топки печи.

— Признавайся, что там у тебя случилось?

Можно легко спрятать детали пулемёта под комбинезоном и вынести их с завода, но так чтобы ещё и скрыть от всех душу в своём кармане...

— ...да, это невозможно. — буркнул Ганс, возвращаясь за очередной порцией стволов. — Встретил девушку, наверное? Это дело такое...

— Сегодня придёт человек из партии, будет проводить политическое занятие. Директор сказал быть на нём всем. — сказал он опять, как бы между делом.

Не стоило слушать Эльжбету и сдаваться англичанам. Сжечь форму, сжечь военный билет, сжечь свою память и прошлое и остаться дома — такие правильные решения приходят в голову только когда оглядываешься назад и ничего нельзя вернуть.

Милостивый король Георг VI, сообразно его предкам, погрузил нас на корабли и вывез как африканских негров в одну из своих колоний. Все его корабли, к слову, гордо именуются "его величества корабль".

— Его величества корабль! — сказал я как-то матросам в бескозырках, — А эта ржавчина повсюду тоже "его величества"?

Я ожидал что в ответ меня заставят пройтись по доске, под которой будут плескаться зубастые акулы — старая пиратская забава. Но меня обыкновенно избили ногами в трюме.

Мировые войны и тоталитарные режимы нам не грозили тем вечером, поэтому мы решили спокойно поужинать.

—Тебе наложу... — сказала Эльжбета и положила Карлу кашу.

—И себе наложу... — положила она в тарелку себе.

Кастрюлю она поставила обратно на газовую плиту.

Двадцать лет назад ни за что бы не подумал что буду заправлять лавкой. Я думал что ни на что не гожусь, кроме как строить дороги и разгребать кирпичи. Открыл дело не я, а Макс. Он и вправду пытался делать чемоданы и сумки. Пока в стране не восстановилось массовое производство. Затем был продуктовый магазин. Пока на соседней улице не расположила своё отделение торговая сеть. Последней стала лавка сливочного масла. Старое-доброе сливочное масло по старым-добрым традициям, не тот маргарин из универмага. Пока Макса и Хильдегард не смыло в Эльбу в шестьдесят втором году

[13]

, когда они ехали на машине по набережной, он завещал распоряжаться здесь мне, пока их Питер не вырастет и не станет совершеннолетним. Питер вырос и стал совершеннолетним, но сказал что блага капитализма совсем не для него и что у него какой-то другой, особый путь в жизни. Эльжбета сразу вцепилась в такую возможность заработать денег. Её жалование государственного служащего было не таким уж и большим. Иногда её чуть не подкупал соблазн брать взятки от левых партий, связанных с Востоком

[14]

.

А я уже постарел. Говорят, с возрастом мозги становятся деревянные. Нужно время от времени учиться чему-то новому, какому-нибудь новому делу. Кроссворды разгадывать или учиться играть на гитаре. Мне достался бизнес.

Теперь я закупал молоко на фермах в пригороде и делал из него масло. Заодно продавал сливки и пахту: их брали больше всего. Приходилось что-то изобретать чтобы брали всё-таки и масло тоже.

Нужна была вторая пара рук и я нанял Ахмеда. Парень он был вроде бы хороший. Работящий. Утирал себе нос при разговоре и делал вид что у него насморк когда он волновался.

Всё, что мне оставалось делать теперь — так это сидеть и смотреть на мир в своё маленькое окно и в экран телевизора. Я редко выхожу на улицу. Боюсь что меня собьёт какой-нибудь велосипедист, несущийся из прошлого в будущее. Всех хотят посадить на велосипеды. Я слышал что в городах большие автомобильные пробки, что слишком много автомобилей на улицах. Да, это неприятно когда тебе сигналят, кричат на тебя, высунувшись через окно — чтоб я переходил быстрее через дорогу. Ведь я к тому же старый совсем, иду очень медленно. Ещё кто-то говорит что выхлопные газы разъедают верхние слои атмосферы

[23]

, отчего появляются дыры и через них на нас падает солнечная радиация.

Но я не верю. В то, что не могу увидеть своими глазами.

Лично я не против такого засилья автомобилей. Это значит что все мы разбогатели, раз каждый может себе позволить четыре колеса. Мой отец и мой дед всегда хотели себе металлическую самодвижущуюся повозку, но у нас не было денег из-за войны и разрухи. Я тоже хотел машину. Однако, я всё время откладывал из года в год, хотел накопить на учёбу Карла в университете. А он, дурак такой, не стал там учиться, всё время прогуливал пока его наконец не выгнали. Ладно хоть он позже взялся за голову. То что он вертелся в подпольных музыкальных кругах в 70-х помогло ему открыть модный магазин пластинок, где он торговал последними новинками. Заведение быстро переросло в звукозаписывающую компанию. Тогда-то я и отдал ему все свои накопления. Правда, пришлось ещё и заложить квартиру тайком от Эльжбеты — она бы не позволила это сделать. А я видел что мой парнишка справляется и надо ему подсобить. В конце концов, дело того стоило.

Компанию он продал во время кризиса 1987-го года и купил пакеты акций у железнодорожных перевозок и местной авиалинии, которые тогда тоже упали в цене. Экономическое образование он получил потом самостоятельно, без моей помощи.

Стояло лето и наступил мой 111-й день рождения. Совсем не круглое, простое число. В прошлом году мне было 110 лет — поэтому отпраздновали юбилей. Карл решил отпраздновать снова и теперь, в честь такой забавной даты. Скорее всего, он просто боялся что каждый мой день рождения может оказаться для меня последним.

Не помню, чтобы кто-то из моих знакомых жил так долго. Люди редко живут столько. Уж не знаю, помогли ли мне те таблетки, сделанные из морских огурцов, и синтетические гормоны роста — ими меня напичкал Карл. Сам он тоже далеко не молод: ему семьдесят шесть лет. Он не гнушается достижениями технического прогресса — поставил себе искусственную печень и селезёнку, а ноги обвязал резиновыми мышцами и сервомоторами. С ними он бодро рассекает на своих двоих. А я опасаюсь, что моё дряхлое тело развалится, как только в него попытаются запихнуть железо и пластмассу. Согласился только на таблетки и гормоны.

Меня Карл привёз снова в наш старый дом в Шверине, где я вырос.Город после войны оказался на Востоке, а когда страна объединилась дом был заброшен. Мы вернули его себе. Почти ничего теперь не напоминало мне здесь о детстве. Разве что, вид из окна во двор. Деревья в загородном лесу, освещённые вечерним солнцем и светом прошлого.

Мы приехали с ним на общественном автомобиле. Сначала Карл хотел чтобы машина доехала сама, но я настоял чтобы он вёл её сам — слава Богу ещё есть такая возможность. Машины сегодня, видите ли, могут рулить прекрасно сами и ими может пользоваться кто угодно. Залезай в любую — их полно вдоль тротуара стоит. Замок открывается только когда заплатишь виртуальные деньги через приложение в мобильном телефоне.