Отец Рея Пуласки погиб при невыясненных обстоятельствах. Рей носит в себе эту тайну, желая понять, как все было на самом деле, а заодно – как вообще устроен мир, в котором он вынужден жить. Рей чувствует себя изгоем и одновременно существом особенным. У него своя реальность, которая движется параллельно с реальностью других людей. Пытаясь отыскать истину, он колесит по Америке, встречается со многими, часто экстравагантными, личностями, попадает в замысловатые, порой драматические ситуации. Удастся ли ему найти то, что он ищет?
1
Сижу в баре Рея накануне Нового года. Вижу в зеркале за винными бутылками лохматые волосы, каплевидную проволочную оправу очков, вязаный свитер – не слишком симпатичная картина. Решаю сменить стиль. Предупреждаю себя: сейчас главное – стиль. Даже думаю сменить фамилию на Рей Стиль. По-моему, неплохо звучит. Настоящий отпад.
Я впервые зашел в это самое заведение, потому что хозяина зовут Рей, как меня. Решил, сгодится для знакомства. Какая-нибудь горячая девчонка спросит: «Сладенький, как тебя звать?» Я скажу: «Рей, точно так, как хозяина бара, того самого, где мы сидим». Она шлепнет по стойке ладошками и покатится со смеху.
Начинаю быстрей выпивать. Вскоре бар засветился оранжевым, красным, розовым светом, все кругом замелькало, бутылки шипят. И мозги заработали на сверхскоростях. Я как бы закружился. Сижу усмехаюсь, с ухмылкой оглядываюсь на людей, наверное, немножечко говорю сам с собой, вновь смеюсь, усмехаюсь.
Вскоре бармен схватил меня за руку.
– Эй. Давай уходи, белый мальчик. Проваливай отсюда.
2
Адская ночь. Моя задница припаркована, как старый «шевроле», в переулке за баром Рея. Должно быть, поклонники взгромоздили меня на кучу коробок, что вполне разумно. Тем не менее я размыт, затуманен. Как только над головой проносятся птицы, в глаза солнце бьет. В ослепительном свете видятся картины, неотвязные лица. Ночь за пару секунд хлынула сквозь меня и исчезла. Голова превратилась в клубок сладкой сахарной ваты на деревянной палочке шеи, тело какой-то мальчишка гоняет по цирковой арене, размахивая руками, тыча пальцами, хохоча и покрикивая на клоунов и акробатов.
В утренней солнечной дымке является Джимми, сияя, как пенни с изображением Линкольна. Могу поклясться, что ростом он в девять футов, стоит надо мной, подбоченившись и посасывая зубочистку.
– Что теперь будешь делать, Рей Стиль? – спросил он.
– В каком смысле?
– Что дальше будет, черт побери, Рей Стиль?
