В книгу вошли образцы бульварной русской «пинкертонианы», созданные в 1908–1911 гг., в период расцвета сыщицкой мании в России.
Короткие пародийные рассказы П.А. Травина, объединенные в цикл «Изумительные похождения московского Пинкертона Агафона и его слуги Луки», доводят приключения сыщиков до полнейшего абсурда.
В пьесе С. и Н. Трефиловых «Нат Пинкертон, король сыщиков», шедшей на сцене петербургского Зоологического сада, рассказывается о борьбе знаменитого сыщика с неуловимым злодеем Арсеном Лупеном.
Покой Твердо (П.А. Травин)
Изумительные похождения московского Пинкертона Агафона и его слуги Луки
Теща пропала
Звонок звякнул и проволока оборвалась.
— Судя по тому, что звонок не успел зазвонить, как оборвалась проволока, я заключаю, что господин, стоящий за дверью, большого роста и очень взволнован. Лука, отвори!
Лука, чистивший кирпичом объемистый самовар, почесал за ухом и не спеша открыл дверь.
Сделав это, он с изумлением растянул рот до ушей и крепко выругался.
— И впрямь здоровенный и красный, словно сейчас на полке парился! — выпалил он прямо в лицо вошедшему в комнату господину с широкой рыжей бородой, в лисьей шубе и бобровой шапке.
Таинственный сарай
Эй ты, чертова перечница, собирайся-ка поживей! — крикнул Агафон, поднявшись однажды чем свет, ровно в девять часов утра.
— Ишь ты, кая тебе некогда! — проворчал довольно резко Лука, колупая пальцем в носу. — Что это ему приспичило? Ай кто хорошего магарыча посулил?..
— Готов, что ли? — выскочил Агафон в кухню, где Лука занимался глубокомысленным ковырянием в носу.
— Знамо, готов, а то не готов, что ли? — с достоинством ответил Лука. — Что надоть-то?
— Идем! — многозначительно пошевелил он бровями и поднял палец кверху. Лука последовал за ним, в недоумении дергая носом, как бы говоря:
Золотые вещи дерутся
Успокойтесь, сударыня, не расстраивайтесь. Мы приложим все усилия, чтобы отыскать ваши золотые вещи. Вы только расскажите пообстоятельней, как все у вас произошло?
Так успокаивал знаменитый Агафон молодую барыньку, явившуюся к нему с просьбой разыскать вещи, похищенные, по ее словам, из запертой шкатулки в ее спальне.
Барынька заливалась горючими слезами.
— Да успокойтесь же! — уже нетерпеливо воскликнул Агафон, не получив немедленного ответа.
— Знамо дело, чего реветь-то! — добродушно выпалил сидевший в кухне Лука. — И дуры ж эти бабы, как я погляжу…
Перепутались
Лука сидел у окна в такой глубокой задумчивости. Что, как засунул палец в нос, так и забыл про него.
— Ах, едят те мухи с комарами! — наконец вслух проговорил он, — что же это за штука в нос-то ко мне забралась?
Хотел дотронуться до носа, чтобы устранить из него неизвестную «штуку», да хватился руки и не найдет ее…
— Што за оказия, — прошептал он с суеверным страхом, — никак у меня рука-то пропала.
В это время нос изъявил громкий протест против долгого пребывания в нем пальца и чихнул… Рука опустилась на колени.
