Сильно припекало солнце. Нелли раскрыла над головой зонтик. Автобус запылил дальше.

— Привет, сестричка! — послышалось рядом.

На лугу в цветах по самые рога паслась знакомая крупноклетчатая Коза.

— Ой, здравствуй! — обрадовалась Нелли.

— Каникулы? — спросила Коза.

Ее превосходительство госпожа Кларисса только вчера стала новым мэром города.

Письма граждан она сразу же отложила в сторону, зато остановилась на конверте с гербом Королевской Канцелярии, все мэры так поступают.

«Дорогая Кларисса!

Срочно высылаю тебе одну из столичных газет, в которой опубликована заметка некоего „господина Ф.“ о Птице Счастья, якобы живущей в твоем городе. Немедленно проверь все факты, ибо это может оказаться провокацией с целью навредить тебе как мэру.

Вызывает беспокойство и то, что в связи с этим к тебе сразу после Съезда Ихтиологов направляется Специальная Королевская Зоологическая экспедиция.

Выбежав из дому вне себя, Нелли тут же свернула в переулок. Она слышала за спиной отчаянный голос отца, но упрямо шла вперед. Солнце припекало сильнее, зонтик Нелли забыла, хотелось пить, туго набитый саквояж оттягивал руку, и настроение было безнадежным, хоть в столицу возвращайся.

Навстречу ей прямо по мостовой пожилая женщина толкала впереди себя тележку с пустыми корзинами — видимо, возвращалась с Городского рынка.

Колеса у тележки были несмазаны, и каждое, подпрыгивая на булыжниках, скрипело по-своему: первое — свистело, второе — ойкало, третье — икало, а четвертое — даже пробовало что-то напевать.

Вдруг раздался близкий цокот копыт: из-за угла выкатил экипаж, женщина с тележкой и подумать не успела: экипаж стукнул своим огромным колесом маленькую тележку, перевернул её, кони понеслись дальше, вывалившиеся на мостовую корзины покатились по переулку.

— Вас не ушибло?! — крикнула Нелли, подбегая к женщине.

Экипаж мэра Клариссы в несколько минут перекрыл расстояние от мэрии к дому Марка. Ни она, ни секретарь Филимон не заметили опрокинувшейся тележки бабушки Божены: во-первых, экипаж был закрытым, а во-вторых, и мэр, и её секретарь в мечтах о Птице Счастья витали высоко над городской суетой.

Филимон выпрыгнул из экипажа и галантно подал руку Клариссе.

— Так я и знала!.. — с горечью сказала она, взглянув на бедный дом чучельника. — Такая Птица — и в такой развалюхе!..

Филимон беспомощно развел руками, взбежал на крыльцо, поправил галстук и постучал в стеклянную дверь. Никто не отозвался. Тогда он толкнул её, и она открылась со звоном колокольчика.

— Прошу вас, — любезно сказал Филимон Клариссе, придерживая тугую дверь рукой.

Прошла неделя с тех пор, как весь город был поднят словно по тревоге: на Главной площади строился Дворец Счастья, в котором должна была жить Птица Счастья.

А в мастерской Марка появился Тофер — молодой художник с рыжей бородой. Несмотря на жаркие дни, он постоянно носил модный пиджак и галстук-бабочку, был тщательно причесан, начищен и надушен.

Он раскрасил самую большую курицу, доставленную тайно самим Филимоном, и теперь она, с синими крыльями и приклеенным хохолком, сидела в золотой клетке при табличке

вертела хвостом во все стороны и глупо таращилась.

Марк и Тофер молча спустились в мастер-скую. Приближался вечер. Чучельник зажег на столе свечи и налил обоим вина, которое они должны были вы-пить в честь Нелли.

— Ты что-то сказал про «тогда»… — вспомнил Марк. — «Совсем, как тогда!»… Это когда же — «тогда»?.. И что было тогда?..

Тофер не ответил.

— А может здесь какая-то тайна?.. — в раздумьи спросил он.

— Чья тайна?.. — заволновался вдруг ни с того ни с сего Марк.

Тофер не помнил, куда он бежал по ночному городу. Он не слышал, как за его спиной городские часы пробили полночь, он спешил — сам не зная куда, словно кто-то звал его неслышно и настойчиво. Перед мостом он увидел человека в черном плаще и широкополой шляпе.

— Туда нельзя, господин Тофер, — твердо произнес человек.

Художник узнал Филимона.

— Вы?! — удивился Тофер. — Что вам нужно?..

— Я хочу предостеречь вас, ух-ух, от неприятностей, — ответил секретарь мэрии.

Королевскую комиссию ждали со дня на день.

Дворец Счастья имени мэра Клариссы был выстроен на целых два часа раньше срока.

Правда, пришлось пожертвовать городским рынком, который занимал достойное Дворца место в центре города. Два бульдозера справились с рынком за один день. Конечно, вопросы с продовольствием резко обострились. Пришлось срочно переоборудовать под рынок парк с качелями. Кроме рынка снесли полулицы старинных построек, чтобы Дворец стоял на просторе площади. Архитектор города пробовал было возразить администрации, говорил о редчайшей красоте древних зданий, и говорил настойчиво.

— Безумный романтик! — сказал о нем секретарь Филимон, и архитектора отправили подлечить нервы в лечебницу доктора Филина.

Днем и ночью не спали студенты университета и гвардейцы гарнизона. Занятия в университете были отменены на неопределенный срок, а воинская служба была продлена на целых полгода.

Еще полчаса назад Тофер твердо решил не ходить на открытие Дворца. «Что я там забыл?.. — думал он. — Железную Курицу, которую ненавижу? Клариссу, которую не уважаю? Или Филимона, которого боюсь столько лет?..»

Хотя он сам играл в их нечестную игру, принужден был принимать в ней участие, — веселиться вместе с ними ему было противно.

Он отказался вести под узцы белого коня, сославшись на то, что не достоин такой чести.

Проводив взглядом из окна Филимона и Авис Беатитудо с гвардией, он плотно закрыл окно и, отойдя вглубь мастерской, вдруг вспомнил слова зеленщицы, сказанные ему с грустью и сожалением:

— Ты хочешь знать, Крис, отчего не ожила ни одна реклама? Оттого, что твоя кисть забыла Законы Волшебства!

Когда Нелли осталась жить в лесу, травница сразу начала учить её готовить целительные отвары из кореньев, толочь грибы и орехи для порошков, находить лечебные травы и цветы.

— Это — пустырник, — говорила она. — Он — от нервов. А это — девясил от кашля. А если что заболит — сваришь мяту. Жмет сердце — не забудь про полынь. А весной — сорви ландыш… А вот специально для твоего отца: баранец называется… Меньше Марк по харчевням шататься будет… И ещё запомни: сушить траву нужно не на солнце, а только в тени! — так ежедневно раскрывались Нелли все новые секреты и тайны.

— Как интересно! — говорила Нелли.

Однажды со стороны города донеслись грохот и выстрелы.

— Не пойму я, — сказала бабушка Божена, — то ли идет гроза, то ли какое-то сражение.