Воскресное утро в середине августа… Для города это пора ритуального «промывания желудка»: он освобождается от заторов на дорогах, невообразимой сутолоки, сумасшедшего грохота, от пешеходов, гор всяческих товаров, от разъедающего глаза и горло смога.

По улицам тихо бродят туристы. Они изнывают от жары — давящей, застоявшейся среди древних стен и аркад, нависшей над пологими склонами Палатино и Челио, над древними руинами, где чувствуют себя вольготно одни только нахальные ящерицы.

Рим выглядит обезлюдевшим, как в те времена, когда среди замшелых развалин, превращенных в выпасы, косила людей малярия.

Широкие зеленые аллеи Археологического бульвара, чрево затхлых древних районов Гетто и Трастевере, тихий квартал Прати и суматошный Париоли начинают понемногу отходить от осипшего лая клаксонов, скрежета тормозов, проклятий водителей и угарного газа. Притихли даже пригороды. Улицы выглядели бы совсем пустынными, если бы мальчишки не устраивали здесь гонок на мотоциклах.