Дмитрий Григоорьевич Паавлов — советский военачальник, генерал армии (22 февраля 1941). Герой Советского Союза (21 июня 1937). 22 июля 1941 года решением военного трибунала «за трусость, самовольное оставление стратегических пунктов без разрешения высшего командования, развал управления войсками, бездействие власти» был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян. Похоронен на подмосковном полигоне НКВД. В 1957 году посмертно реабилитирован и восстановлен в звании.
А что если обычному человеку выпадет шанс изменить прошлое? Нет, не так. Что если простому человеку, для того чтобы выжить, придется изменить прошлое? Что из этого получится?
Глава первая
Ну что ж, еще один рабочий день закончился. И как всегда закончился, по сути, ничем. Да сделано немало дел, вот только есть ли в них хоть какой-то смысл? Постоянно ловлю себя на мысли о том, что жизнь проходит мимо меня. И черт дернул послушаться родню и податься в юристы?
Собственно меня мучает только одно — я не произвожу продукта, в смысле не делаю ничего, что можно потрогать руками. Весь смысл моей работы в исправлении чьих-то ошибок или сокрытии чьей-то дурости… Может, конечно, и надумываю, но в душе все равно себя ощущаю трутнем в пчелином улье.
В сердцах плюнув, оторвался взором от компа и начал усиленно чесать репу.
Ведь правда, мне уже 25 лет, в принципе хороший юрист, обладаю так сказать широким кругозором и чутьем, вроде и друзья есть хорошие и девушка неплохая, любимое занятие имеется. И все равно — что-то не то!
Да ладно заливать-то, все ты прекрасно знаешь и понимаешь! У тебя нет цели в жизни, а точнее нет смысла этой самой жизни. Действительно, ну нельзя же в качестве цели воспринимать либерастический лозунг «обогащайтесь». Всю жизнь работать, чтобы купить себе еще более хороший телевизор, еще лучше пожрать и еще слаще поспать? Нет уж, увольте… Однако пора домой, а то ехать через весь город еще.
Глава вторая
Душевное смятение первых нескольких дней понемногу утихло. Я стал более спокойно и осмысленно рассуждать на тему своих дальнейших действий. А, надо признать, что подумать было над чем. Все упиралось только в одно — думать было некогда!
До начала войны оставалось чуть больше года и трех месяцев. Это при условии, что все пойдет как в моей реальности, в чем, собственно говоря, уверенности нет. За это время предстояло решить невероятную, да что там, колоссальную кучу проблем. В первом приближении даже их примерный объем оценить невозможно. Дело в том, что у меня нет ни полномочий, ни возможности даже косвенно оказывать влияние на ситуацию. Времени на постепенный захват позиций не было категорически. Либо прямо сейчас, а лучше вообще вчера, получу возможность напрямую влиять на ситуацию, либо не получится вообще ничего.
Я вдруг отчетливо осознал, что каждый день, каждый час, даже каждая минута, проведенная мной в бездействии, будет измеряться в человеческих жизнях. Мало того, все эти человеческие жизни обильным, неудержимым потоком потекут в мое личное расстрельное дело в сейфах НКВД.
Здесь нужен обдуманный, взвешенный и целенаправленный риск. Нужно поставить на карту все и сразу. И победить. Обязательно победить. Я ОЧЕНЬ хочу жить.
Собственно говоря, единственное возможное решение подсказывала сама система государственной власти сложившаяся в СССР. Если мне удастся убедить верхушку бюрократического айсберга, точнее его пик — Сталина, в необходимости срочных действий, то… Возможно я получу то, что нужно. Полномочия!
