Ночь. Безлюдная дорога тихо уплывает в даль. Я всегда любил ходить ночью: почти все мирно спят и не могут помешать мне наслаждаться.

Благодаря непонятной причуде природы (больше мне винить некого) я стал меньше спать. Сначала я бодрствовал одну ночь в неделю, потом раз в месяц. Дошло до того, что я стал уже спать раз в месяц, да и то не каждый. С определенного момента стало понятно, что бороться с этим бесполезно: не помогало даже снотворное. В двадцать пять, я, не страдающий боязнью темноты (видимо из-за потомственного ночного зрения), решил извлечь из этого хоть какую-то выгоду.

Для меня эта ночь не была необычной. По заведенной уже давно привычке днем я изображал обычного бродягу-одиночку, не чурающегося никакой работы и делающего ее с удовольствием тем большим, чем сложнее и необычнее она была. Например, отремонтировать робота-заику. Сложный мозг современного робота представляет собой запутанную нейроноподобную сеть, разобраться в которой достаточно сложно. Для удобства ее делают самовосстанавливающейся, а ремонт делают, только если повреждение достаточно серьезно. Хозяева были необычайно рады, когда я избавил их электронного слугу от этой невинной, но необычайно раздражающей особенности. Для этого потребовались лишь тестер и булавка.

Вот мой портрет для тех, кто еще не видел меня. Мне 30 лет, рост 170, овальное лицо, карие глаза, темные длинные волосы. За время своей вольной жизни я всего лишь пару раз смог их подровнять. Я всегда одет в чёрное: мягкая куртка, рубашка, джинсы. На голове я, в отличие от большинства, ничего не ношу: не вижу смысла закрываться от солнца, а от дождя это все равно не поможет. На мне такой сильный загар, что ночью меня легко принять за привидение (самое смешное, что уже принимали). Тем более, что я хожу всегда тихо. Ночью этому быстро учишься.

Я уже подумывал об остановке и дневном лагере, когда ко мне подошла девушка. Она была в стандартной одежде бродяг: джинсах и легкой просторной блузке. Ее я не знал, и даже никогда не видел. Такую девушку я бы запомнил!

Я смотрел за землянином по кличке Черный Кот. Как обычно, я контролировал изменения его способностей, поведение и многое другое. Обычно контролируются на одном Перекрёстке трое людей или три места тремя операторами. Контроль означал, всего лишь, что человеку (или другому существу) чуть приоткрывалась дверь в другие миры в определённый момент. Иногда этого ждали всю его жизнь, иногда всего лишь годы.

Чёрный Кот был природным роузом. Где-то в восемнадцать я начал влиять на него так, чтобы он меньше спал (в противном случае гормональный шок выбил бы его в другой мир, к которому он не приспособлен), и тогда же стал готовить его к иной жизни. В результате он должен был исчезнуть с земли. Желательно, бесследно. Хотя поле переноса может захватить хоть всю солнечную систему, но обычно так не делают.

Вдруг я увидел, что к нему подошла ола, причём, уже побывавшая в Лазурном мире. На это указывал голубой ореол вокруг неё. Посмотрев справочный слой, я увидел, что там её зовут Седая Рысь. Вне Млечной Галактики она была известна, естественно, под другим именем. Активизировав конференц-слой, я спросил:

— Кто наблюдает за Седой Рысью?

— Я, — ответил мне сосед справа. — Сейчас она встретилась с человеком, которого называют Черным Котом.