— После выступления мы идем шататься по Нью-Йорку, и мне все равно, Фе, устала ты или нет, — шептала Нита подруге, пока они за сценой ждали своего выхода. — В конце концов, мы третий день в Нью-Йорке, уж могла бы выспаться! Что ньюйоркцы должны подумать о девушках из Берлина? Ты нас просто смертельно компрометируешь!

Белокурая изящная Фелициата тихо прошептала в ответ:

— Ты всегда ужасно преувеличиваешь, Нита! Я никого не компрометирую! Весь мир знает, что существует разница во времени между Европой и Америкой. А на репетициях и выступлениях мы должны быть в самой лучшей форме. Я не виновата, что у меня нет твоей лошадиной выносливости!

Она подняла красиво очерченные брови и бросила упрямый и одновременно извиняющийся взгляд на сильную, крепкую Ниту. Ей казалось, что подруга вообще не знает, что такое усталость.

Ни во время балетных выступлений и репетиций в Берлине (обе девушки уже два года имели там ангажемент на сцене), ни теперь, в Нью-Йорке, в Бруклинской музыкальной академии, где Берлинский ансамбль уже три дня гастролировал в рамках немецкой культурной недели, темноволосая живая Нита не проявляла никаких признаков усталости. Фелициата, которую Нита ласково называла Фе или Фелайн, тихо вздохнула. При том, что она пламенно любила танцевать, природа не дала ей таких физических сил и выносливости. Тело девушки иногда отказывалось ей подчиняться. Побороть приступы слабости помогал только продолжительный спокойный сон. Он постоянно требовался Фелициате в первые дни пребывания в Нью-Йорке, и она позволяла себе побольше поспать, несмотря на резкие протесты подруги. Та, напротив, попав в этот бурлящий котел, готова была сразу же ринуться в гущу городской толпы, чтобы оказаться в центре событий, происходящих в городе. Однако разный темперамент не мог повредить их дружбе. В конце концов они всегда объединялись — подчас, к своему собственному удивлению, и в ансамбле знали, что Фе и Нита не могли друг без друга. Небольшие разногласия не играли в их отношениях никакой роли.

Нита толкнула плечом железную дверь и вместе с Фелициатой оказалась снаружи, на самом верху бетонной лестницы, ведущей на улицу. Девушки глубоко вдохнули воздух и с любопытством огляделись вокруг. Мимо них двигался бесконечный поток машин. На противоположной стороне улицы торчали два узких небоскреба, верхние этажи которых терялись в голубовато-сером вечернем тумане. Несмотря на одиннадцать часов, было светло как днем. Видимо, это связано с тем, что предстоящая ночь — самая короткая в году. Или же все дело в многочисленной световой рекламе?

— Сумасшедший город, — тихо вздохнула Нита, — прямо-таки нюхом чувствую, как он возбуждает!

— А спроси меня, то я ощущаю только запах выхлопных газов, — добродушно посмеиваясь, отозвалась Фелициата.

— Ну что ты! Разве не видишь вокруг себя почти безумных людей! Посмотри хотя бы на этих типов… — Она украдкой показала пальцем на группу оживленно спорящей молодежи, которая стояла на тротуаре в нескольких метрах от них. Фелициате захотелось повнимательнее рассмотреть спорщиков, но вдруг к девушкам энергично поднялись два молодых человека. Чуть испуганно Фе непроизвольно прислонилась к плечу Ниты.