Берта родилась в Риге в 1915 году. Жили хорошо. Отец – аптекарь, мать – по хозяйству, Берта при матери, Эстер, старшенькая, в гимназии. В 16-м году, четырнадцати лет, Эстер поступила в партию большевиков. Ушла из гимназии и занялась революционной деятельностью. Родители надеялись, что дочка образумится. Нет! Во-первых, интересно, во-вторых, без нее революции не случится нигде. Потому что у нее – языки: немецкий, латышский, идиш и русский с французским так-сяк.

Правда, Эстеркину ячейку вскоре накрыли. Явочную квартиру. Но вроде ничего оттуда не вынесли – Эстер следила за жандармами. Она и предложила товарищам, что влезет в дом через форточку, заберет документы, прокламации, а главное, списки. Влезла, забрала.

В 22-м Эстер с группой товарищей перешла границу и явилась в Москву – продолжать борьбу в легальном положении.

А Берта вместе с родителями чуть погодя выехала в Германию: отец решил, что лучше держаться от России подальше. В Германии оказалось хоть и лучше, да не совсем. Тоже рабочее движение, считай, накануне больших потрясений. Но ничего. Опять надеялись, что разум возобладает.

Эстер присылала коммунистические приветы и агитировала малолетнюю сестру за светлое будущее. Таким образом, в 1936 году Берта приехала в СССР. Родители не возражали, даже радовались за младшую дочь, потому что разум уже отказывал, а Гитлер прямо говорил, что евреям в Германии достанется.

Чего-чего, а силы у Ионы Ибшмана всегда было много. На войне проявлял чудеса. Ему комбат Вилков замечал с юмором: «Тебе бы быть не танкистом, а разведчиком. Ты бы таких языков натаскал, любо-дорого. Кого хочешь скрутишь».

Разведчиком – хорошо, и с людьми больше контактируешь. Но Иона сильно любил свой танк и все, что находилось там внутри. Чуть протяни руку – и в твоей власти любой механизм.

– Мы с вами, дорогие товарищи, – говорил Иона на политинформациях перед боем, – владеем чудесной машиной. Мы есть ее внутренности, мы даже ее кишки, мы ее кровь, мы ее печенка. Без нас она – чучело. А с нами – непревзойденная мощь. И помните, что снаружи – весь мир вместе с беспощадной войной не на жизнь, а на смерть. Броня – это наша шкура. Наша, понимаете? Так что в целом надо чутко относиться к танку. А он нас отблагодарит.

И только после такого вступления – про политику на данный момент.

Должность командира экипажа давалась Ионе легко. Во-первых, люди подобрались первостатейные. Кроме него – еще трое. Во-вторых, общее бескрайнее горе.

Жизнь Иосифа Марковича Черняка началась в местечке Козелец – между Киевом и Черниговом. Оттуда он ушел на войну и вернулся в 1945-м туда же – к семье, состоявшей из жены Мирры и сына. Мать и отец Иосифа Марковича скоропостижно умерли в 1940-м и спокойно лежали на кладбище, потому что до их могил у немцев руки не дошли в период оккупации.

Жена (не местная и вообще сирота после погрома с малолетства) с сыном осталась в живых, так как успела примкнуть к партизанскому отряду поварихой и куда пошлют, а ребенок трех лет при ней. Отважная женщина. Имела боевые награды и личную записку по боевой тематике знаменитого партизанского командира Федорова.

Но сейчас не об этом.

Вернулся с войны Иосиф Маркович в здоровую семью, в дом. Жена – героиня, сам – герой. Было ему тогда двадцать восемь лет.

Залечивай раны прошедшей войны, живи, радуйся, музицируй на трофейном аккордеоне.

Кто прав, кто не виноват, разбирать не буду. Не такие мои годы, чтобы разбирать. Мне семьдесят два, и я в своем уме. Это с днями недели у меня плохо, путаю, а год твердо знаю – 2007-й.

Мне нужно думать о здоровье, как говорится. Но не могу молчать в том смысле, что, конечно, моя дочка свинья. Мне еще, может быть, жить да жить, а она советует оформить завещание, чтобы потом с квартирой не было неожиданностей.

Я ей говорю:

– Какие неожиданности, если ты моя единственная дочь и все тебе будет после того, как я это самое.

А она опять за свое.

Что касается Клары Цадкиной, то тут дело обстояло следующим образом.

Как-то получилось, что одной жизни ни на что не хватало. Оставалось еще, конечно, немало. Но без запаса.

Запас нужен.

Потому что с запасом надежней. Как говорится, уверенность в дне. Особенно если женщина и красоты все меньше. Если и была. Рост 170, вес 80, глаза красивые, волосы тоже ничего. Данные в целом неплохие. Но. Город небольшой. Одним словом – Чернигов. А запросы высокие. Плюс сорок лет со дня рождения.

Клара хотела любить всем сердцем, а не получалось. Поддержать ее на этом пути было некому, так как родители один за другим быстро умерли.