Когда первые люди высадились на Фобосе, эти ворота уже были там... Тяжелые, неподатливые, выглядевшие совершенно чуждыми для землян, они в течение двадцати лет оставались лишь безмолвным памятником, надежно хранящим тайны своих создателей. Но наступил день, и ворота ожили... Капрал морской пехоты Флинн Таггарт, личный номер 888 — 23-9912, был одним из лучших бойцов двадцатого века. Судьба забросила его на Марс, а вернее сказать, в ад, и ему не оставалось ничего другого, как драться, защищая человечество.
ПРОЛОГ
Ближе к аду, чем Кефиристан, на Земле, пожалуй, места не сыскать.
Это я заявляю со всей ответственностью. Мне пришлось провести в тех краях последние восемнадцать месяцев, когда мы сдерживали натиск Народной армии освобождения Кефири — прозванной ее бойцами «Косой славы», — чтобы не дать ей возможности расправиться с правыми хорастистами и поддерживавшими их переселенцами из Азери, с юга (стремившимися сохранить свои анклавы), которые вели «грязную войну» против кубинских коммунистов и перуанских наемников… Такая вот там сложилась обстановочка! В общем, в этом клубке противоречий, сплетенном из миллиона тайных и явных опасностей, поджидающих вас на вершине мира — в северных отрогах Каракорума, между Афганистаном и узбекским Самаркандом, — сам черт ногу сломит.
Мы только что продрались через скалистое ущелье — местные жители с присущим им простодушием ласково называют его на своем языке «рваная рана» — и вошли в небольшой мусульманский городок Низганиш, разрозненные строения которого невесть как угнездились на склонах горного хребта высотой в 2200 метров.
Открывшаяся взору панорама повергла меня в ужас. Несмотря на то, что за все это время мне много раз доводилось подниматься в горы, охотясь на членов «Косы славы» и их дружков из «Светлого пути», к виду того, что осталось от Низганиша, я, надо признаться, готов не был.
Зрелище походило на полотна Босха. Повсюду на земле, как обгрызенные кукурузные початки, валялись оторванные конечности, обезглавленные и изуродованные тела — я молил Бога лишь о том, чтоб их уничтожили звери, — двери и стены в пятнах крови, будто здесь совершалось жертвоприношение агнцев… с той лишь разницей, что то была кровь людей, а не ягнят…
1
По Земле я особенно не тосковал, хотя Марс ненавидел всеми фибрами души. Поэтому пребывание в грязном и неубранном помещении на Фобосе — одном из двух небольших спутников Марса — представлялось мне вполне подходящим компромиссом.
Если бы все шло, как заведено, майор Бойд должен был бы предать меня суду военного трибунала; однако на следующий день после того, как Вимс подал свой рапорт с добросовестным описанием того, как ваш покорный слуга двинул его по зубам, в 15-й полк пришло распоряжение ответить на тревожный запрос, поступивший с Фобоса. Зона действий роты «Фокс» не ограничивалась Землей, и Бойд решил послать «лис» на Марс.
Нас погрузили в транспортную ракету. Свободного времени там было предостаточно, чтобы всесторонне обмусолить вопрос о том, какого черта на этот раз шахтеры Объединенной аэрокосмической корпорации мутили воду.
Морская пехота, морская пехота… Слава морским пехотинцам! Не думаю, что вы представляете себе, какую роль играет в моей жизни морская пехота. Отчасти это связано с отцом… Нет-нет, он-то, слава Богу, морским пехотинцем не был. Скорее это имеет отношение к тому, что я рос в Орландо, во Флориде, и в Лос-Анджелесе. Именно поэтому я сначала увидел некое подобие «Голливудского бульвара» на «Юниверсал студиос ист», а потом и еще более аляповатые подделки дальше к западу. Блеск мишуры и показухи… и не поймешь, что же там на самом деле настоящее?
Все в моей жизни было таким же пустым, как тот бульвар, пока я не нашел свое место в частях морской пехоты.
