Среди тех книг, которые так или иначе оставили свой след в истории человечества особое место занимает Библия. Она прямо или косвенно оказала огромное влияние на все сферы жизни человеческого общества. Библия создавалась на протяжении тысячелетий и завершена была окончательно к V в н. э. Но и сейчас ее влияние на нашу жизнь довольно велико. Библия была и остается полем ожесточенной борьбы идей. Размах толкований ее текстов идет от почти полного отрицания сведений до признания их абсолютной истинности. Тем важнее с чисто научной точки зрения рассмотреть историю того региона, который стал родиной этой великой книги, Книги с большой буквы, не впадая при этом ни в клерикализм, ни в так называемый "научный" атеизм.

Прежде чем переходить к изложению истории библейских стран, следует определить их географические рамки. Понятие "библейские страны" само по себе довольно неопределенно. Так, в появившейся недавно прекрасной книге отечественного археолога Н. Я. Мерперта "Очерки археологии библейских стран" основное внимание уделяется Палестине, в то время как сопредельные территории рассматриваются довольно кратко и выглядят приложением к основной части изложения. С другой стороны, популярная книга Э. Церена "Библейские холмы", появившаяся на русском языке в 1986 г., рассказывает об археологических открытиях не только в Палестине и Сирии, но также в Малой Азии, Месопотамии и Египте. И та, и другая позиции имеют свои резоны. Основной территорией, на которой развивалась библейская история, была, конечно, Палестина, остальные страны играли в этой истории второстепенную роль. На историю самой Палестины и ее культуры, в том числе и на сложение определенных компонентов Библии, огромное влияние оказали Месопотамия, Египет II, в меньшей степени, малоазийские хетты. И все же принятие одной точки зрения ведет к чрезмерному сужению темы, ибо для того, чтобы понять историю евреев, создателей Библии, с научной точки зрения, необходимо поместить ее в более обширный исторический и географический контекст. Иначе библейская история окажется размытой в общей истории Древнего Ближнего Востока. Более обоснованным представляется взгляд, положенный в основу сборника письменных источников "Древние ближневосточные тексты, относящиеся к Ветхому Завету", опубликованного в свое время в США. Излагая различные мифы, ритуалы, юридические тексты и т. п., составители этого сборника воспроизводят не только сирийские, но и шумерские, аккадские, хеттские, египетские памятники, однако раздел "Исторические тексты" содержит только те документы разных стран и народов, которые имеют отношение к четко определенному региону — Сирии (включая Финикию) и Палестине. И это представляется весьма разумным.

Отождествляя определение "библейские страны" с Сиро-Палестинским регионом, последний необходимо поместить в пространство между Малой Азией и Египтом, Средиземным морем и Месопотамией. Иногда в его состав входили часть Верхней Месопотамии и Синайский полуостров. В древности эта территория делилась на Сирию и Палестину, а с последних веков II тысячелетия до н. э. на сирийском побережье выделяется Финикия. В настоящее время здесь располагаются Сирия, Ливан, Израиль, Палестина, Иордания и часть Турции. В современной отечественной литературе этот регион часто назывался Восточным Средиземноморьем. Однако это же название в других случаях применяется вообще к восточной части Средиземноморского бассейна, и это требует определенных оговорок. Гораздо точнее указанный регион можно назвать Передней или Западной Азией. В западной литературе и географии весь этот регион нередко именуют Левантом. Но, учитывая историческую роль Библии, которая здесь создавалась, следует, на наш взгляд, сохранить избранное наименование "библейские страны".

Далее необходимо определить хронологические рамки нашего изложения. Представляется, что начать его надо с появления на этой территории городской цивилизации, в значительной степени связанной с приходом туда нового семитоязычного населения. Это приблизительно — рубеж IV–III тысячелетий до н. э. В археологическом плане он во многом совпадает с наступлением бронзового века. Конец древневосточной истории Сирии и Палестины достаточно определен: 333–332 гг. до н. э., когда армия Александра Македонского подчинила себе эти страны. Именно с этого времени начинается качественно иная историческая эпоха — эллинистическая, переходящая в римскую. Но и в эллинистическо-римскую эпоху здесь продолжали жить те же люди, хотя к ним и прибавился значительный пласт эллинских переселенцев, II, что еще, с точки зрения данной работы, важнее, продолжалась работа над Библией. Здесь зародилось христианство, и эта территория стала в значительной степени ареной новозаветной истории. Поэтому кажется логичным завершить изложение истории библейских стран тем временем, когда они были завоеваны арабами, которые принесли с собой новую религию — ислам — и довольно скоро практически полностью арабизировали местное население. И произошло это в середине VII в. уже нашей эры. Таким образом, промежуток времени, в рамках которого развивалась история библейских стран, охватывает более трех с половиной тысяч лет. Разумеется, детально исследовать все проблемы этого региона на протяжении тысячелетий в одной книге невозможно, так что многие вопросы будут изложены достаточно суммарно.

За эти три с лишним тысячи лет в экономике и социальных отношениях, в культуре и психологии местных жителей произошли огромные изменения. Здесь родились две монотеистические религии — иудаизм и христианство. Последнее в значительной мере изменило лицо мира, сначала средиземноморского, затем европейского и, наконец, мира в целом, ибо даже те народы (а их все же большинство), которые исповедуют другие религии, признают многие ценности христианства. Однако содержанием данной книги является только политическая история Сиро-Палестинского региона, а остальные грани истории затрагиваются очень незначительно и в той степени, в какой это необходимо для истории политической. Такой выбор во многом обусловлен тем, что политическая история всего региона практически не была предметом специального рассмотрения в отечественной науке. Да и в мировой науке политическая история Палестины, Сирии, а с конца II тысячелетия до н. э. и Финикии, рассматривалась, как правило, отдельно. К тому же обычно востоковеды занимались историей, предшествующей македонскому завоеванию, антиковеды — эллинистическо-римской, византиисты — еще более поздней. Конечно, как заметил один французский ученый, политическая история — это только скелет истории, но без этого скелета, следует заметить, невозможна ее плоть — культура, религия, экономика, социальные отношения.

Одним из самых замечательных произведений великого французского скульптора О. Родена является статуя "Бронзовый век", основная идея которой состоит в том, что человек пробуждается к активной жизни. И хотя предшествующее время человеческой жизни ни в коей мере нельзя считать сном, художник имел все права на такое толкование, ибо с началом бронзового века человечество вступает в совершенно новую фазу своего развития: фазу цивилизации в собственном смысле этого слова. Ее начало связано с появлением города. Этому предшествовала протогородская стадия, но все же появление города не только как большого и сравнительно укрепленного поселения, но и как социального и политического организма столь сильно перевернуло сам образ жизни человеческого сообщества и его социально-политическую структуру, что вполне можно говорить о "городской революции" (Child, 1959, 143). Она происходила сначала в Южной Месопотамии (Шумере) и Египте. Территория Передней Азии, расположенная между этими двумя ранними очагами зарождения городской цивилизации, была охвачена переворотом много позже и весьма неравномерно. Временем этого революционного переворота на территории Передней Азии следует считать III тысячелетие до н. э.

В те времена Передняя Азия была заселена преимущественно семитами, точнее — народами, говорившими на семитских языках. Эти народы можно, по-видимому, разделить на три основные этнические группы. Значительную часть средиземноморского побережья, юго-западную часть Внутренней Сирии, Палестину и Заиорданье населяли ханаанеи. Границы их страны хорошо отмечены в библейской Книге Чисел (34, 2—12). Эта книга как и все Пятикнижие, частью которого она является, возникла, вероятнее всего, в первой половине I тысячелетия до н. э., до 6 21 г., когда все Пятикнижие было обнаружено при ремонте храма в Иерусалиме (Шифман, 1993, 10–11). Однако границы Ханаана в Книге Чисел не соответствуют 621 г. до н. э., как и тому времени, когда значительная часть Палестины и Сирии оказалась под властью или контролем царей Давида и Соломона. В указанное время потомки ханаанеев — финикийцы — жили только в центральной части средиземноморского побережья, а остальную часть той территории, которую библейский автор охарактеризовал как страну Ханаан, населяли другие народы — евреи, арамеи и прочие. Следовательно, эти сведения относятся ко времени до еврейского и арамейского завоевания большей части бывшего Ханаана. Археологические данные также свидетельствуют о связи населения Палестины III тысячелетия до н. э. (раннего бронзового века по археологической классификации) с населением сиро-финикийского побережья (Kenyon, 1966, 7). С другой стороны, на этой территории нет следов резкого разрыва этнической истории: население конца И тысячелетия до н. э. в значительной степени было тем же, что и в предыдущем тысячелетии (Vaux, 1971, 234; Richard, 1987, 40). Поэтому можно считать, что очерченная в Книге Чисел территория страны Ханаан в целом соответствует области расселения ханаанеев приблизительно с начала III тысячелетия до н. э. и является реальностью в рамках Передней Азии (Rainey, 1996, 1—12).

Друг ой этнической группой было семитоязычное население Северной Сирии. Единственным следом их языка являются таблички из архива города Эблы. Этот язык условно называют эблаитским. По своему строению он очень архаичен и близок к архаическим говорам Южной Аравии. Хотя в нем можно отыскать черты сходства также с ранними этапами аккадского языка, но все же он относится, скорее, не к северо-восточным, как аккадский, а к северо-западным, как ханаанейский, семитским языкам (Fronzaroli, 1990, 56–62; Matthiae, 1995, 232–241).

Степные и полупустынные районы Сирии населяли амореи, по своим языковым и культурным характеристикам относительно близкие к ханаанеям. Основной территорией их обитания была горная цепь Джебель-Бишри, разделяющая Сирию и в значительной степени отделяющая относительно плодородную северную часть страны от засушливой полупустынной и пустынной (Buccellati, 1966, 235–252). "Амореи" не было самоназванием этих племен; такое имя дало им семитоязычное население Месопотамии, и обозначало оно людей, живущих к западу от Двуречья, полностью соответствуя шумерскому "марту", как эти племена называли шумеры. Сами амореи, вероятно, называли себя сутиями, возводя это имя к первопредку Суту, или Шету. Позже, в Библии, он будет считаться сыном первых людей — Адама и Евы, который родился у них после того, как один из их сыновей, Каин, убил своего брата Авеля (Gen., 4, 25) и фактически был предком всего человечества.

Семитские языки являются ветвью так называемых афразийских языков. Прародиной же афразийцев, скорее всего, является именно сиро-палестинский регион (Милитарев, Шнирельман, 1984, 49–51). Возможно, что из этого же региона происходили и носители прасемитского языка (Дьяконов и др., 1988, 210; Lasor, 1990, 190). Это, конечно, не означает, что этот регион был исконным для северо-западных семитов, о которых идет речь, т. е. ханаанеев, "эблаитах", амореев. Вообще, проблема "исконности" той или иной территории для определенного этноса является сравнительно недавним политическим изобретением и не имеет никакого отношения к реальному историческому исследованию, поскольку трудно найти более или менее обширный ареал, где бы на протяжении многих тысячелетий человеческой истории не менялось бы основное население. Археологические и лингвистические исследования свидетельствуют, что до прибытия семитов в Сирии и Палестине обитало несемитское население (Drawer, Bottera, 1971, 320–321). После прибытия на средиземноморское побережье предков финикийцев прежнее население ушло в горные районы Ливана, где еще долго сохраняло старую культуру (Seyrig, 1953, 37–49). На юге Палестины тоже еще некоторое время сохранялись островки прежней культуры II, по-видимому, прежнего населения (Мерперт, 2000, 122). Но с течением времени и они, видимо, слились с новым семитским населением.