Что делать, когда привычный мир перестает существовать, а действительность пронизана сумасшествием? Для командира разведывательного взвода лейтенанта Александра Стрижева ясно одно – не останавливаться! И пусть происходящее абсурдно и разум перестал воспринимать реальность! И наплевать, что камуфляж сменился рыцарским доспехом, за спиной рукоять меча, а на груди медальон власти герцога! И не волнует, что в спутниках рыжий демон, а ты застрял в застывшем в Средневековье мире! Проблемы – тлен и прах! Важна лишь цель – вернуться обратно. Цена мала: всего лишь жизнь, а значит, кто не спрятался – я не виноват!
Пролог
Сырое, осеннее, пахнущее лесными пожарами горное утро не радовало. Ночная мгла отступала. Туман мелкими капельками влаги затянул ущелье, внося лепту в серость окружающей обстановки. Листья облетели, трава пожухла. Зеленка отступила, открыв взору черные прожилки троп и мутновато-синие вены ручьев и рек. Горы, готовясь накинуть зимнюю пушистую шубу, скинули цветастый летний наряд, обнажив кривые стволы деревьев. Боевые действия затихали. Крупномасштабная, позиционная война закончилась, уступив место широкому партизанскому движению, ночами минировавшему дороги. Осень, смахнувшая зелень с гор, внесла коррективы в тактику озлобленных наемников. Оголенные заморозками и ветром деревья не могли надежно спрятать в листве. Труднее становилось устраивать засады и незаметно уходить. Боевики старались передвигаться в темное время суток. Базы консервировались. Большие банды понемногу самораспускались, уходя на зимние квартиры в дальние аулы и села.
Озабоченное постоянными потерями командование наращивало усилия по проведению разведки и обнаружению схронов и летних баз врага. Придет суровая зима, и горы закроет тяжелый снег. Поставки денег и оружия в республику временно прекратятся. Необходимость обнаружения и уничтожения стоянок и запасов врага вставала острее. Следовало торопиться, пока белое и пушистое покрывало надежно не укроет горы.
Разрезая лопастями густой туман, над одной из серых, поросших корявыми деревьями вершин завис вертолет. Гигантской жестяной стрекозой над чахлым цветком снижался в светлую проплешину, подняв потоком воздуха тучу опавших листьев, закружившихся в хаотичном вихре. На землю горохом посыпались люди в грязных комбинезонах, с огромными рейдовыми рюкзаками за спиной, разбегаясь и закатываясь в складки местности, сливаясь с серой массой взлетевшей листвы, – разведывательная группа. Позывной – Стриж.
Я – командир, свежеиспеченный лейтенант Александр Стрижев, выпускник одного из военных училищ нашей необъятной родины. Училище хладнокровным конвейером регулярно поставляло в войска юных, амбициозных офицеров, заполняя вакантные должности в воюющей армии.
Накануне, получив от ротного команду, взвод тотчас начал подготовку к проведению боевой разведывательной операции. Ранним утром, когда не успевшие исчезнуть звезды отражались в замерших лужах, погрузились в покрытый обледеневшей испариной вертолет и, взбодренные последним инструктажем, вылетели.
1
Автомат выскользнул из ослабевших рук и, лязгнув, ударился об пол пещеры, подствольник оглушающе выстрелил. Вспышка – и пронзительно звенящий звук взорвавшейся гранаты ударил по ушам и эхом отразился во тьме. Меня встряхнуло. Секундный стремительный полет лицом вниз к пахнущему сыростью и порохом камню, шлепок… Яркий сполох боли ослепил глаза. Упавшая сверху тяжесть обдала вонью вывернутых внутренностей, прихлопнув к острым камням, выбив сознание.
Нестерпимая, разрывающая тело пульсирующая боль быстро привела меня в чувство. Огромная тяжесть размазывала по полу, было трудно пошевелиться, раненая рука и нога не чувствовались. Едкий запах крови и пыли щекотал ноздри. Голова раскалывалась, и в ушах настойчиво звенело. Жутко ныло лицо – и, по ощущениям, здорово распухало. Горло наждаком драл спертый воздух, коликами отдавая в легкие. Жажда впивалась колючими шипами в губы. Хотелось пить. Лежал в чем-то мокром и горячем, по голове стекала вязкая жидкость. Лицо, сильно придавленное к каменному полу, погружалось во что-то вязкое и противное. Вдыхаемый воздух вносил солоноватые мелкие капли, теплыми точками покрывавшие сухое нёбо. В быстро разрастающейся луже скоро мог и захлебнуться. Металлический привкус крови с землей усиливался. Грудная клетка нестерпимо ныла – наверное, сломаны ребра.
Интересно, с какой высоты грохнулся? Что за странная тяжесть придавила и расплющила меня по полу?
Никогда не страдал клаустрофобией и хорошо переносил замкнутые пространства, но беспомощность и сдавленность вызывала внутренний страх и неудержимое желание выбраться и ощутить свободу движений. Пересиливая боль в легких, сделал один глоток. Густая солоноватая влага прокатилась комком по горлу, продираясь через колючки сухости и жажды, приятным теплом отозвавшись в желудке. Начал жадно глотать. Неожиданный приступ рвоты застал врасплох, едва сдержался.
Да, сотрясение, а может, и контузия – от взрыва гранаты.
