Джейн Оделл — мечтательница. Однако она не из тех, кто терпеливо ждет подарков судьбы. Если фея не торопится превращать Золушку в прекрасную принцессу, можно обойтись и без ее помощи. Но играть с судьбой опасно — самый замечательный имидж не может заменить человеческой сущности. Рано или поздно приходится отвечать на вопрос: кто ты на самом деле?..
1
Когда-то здесь был парк. До сих пор легко можно представить себе нарядных дам, гуляющих по тенистым аллеям над прудом, лодки, неторопливо скользящие по водной глади… Пруд остался, и аллеи остались; но после того, как построили новые корпуса, место постепенно превратилось просто в один из районов Нового Орлеана. Хотя, конечно, он более зеленый и тихий, чем другие. Жить здесь, разумеется, прекрасно, но вот торговать…
— Ну и как прошла свадьба, миссис Браунинг?
Джейн Оделл с тревогой посмотрела на пластиковую сумку, которую ее собеседница прижимала к своему грузному телу. Джейн знала, что в этой сумке кружевное подвенечное платье — самое дорогое из всех, что сдавались напрокат в ее магазине.
— О, просто великолепно! Моя девочка была такой красивой! — Миссис Браунинг еще плотнее прижала к себе сумку, сминая все, что там находилось. — Впрочем, этого следовало ожидать: даже еще без фаты и туфелек она выглядела очаровательно, когда надела это платье. Оно словно специально пошито для нее!
Но Джейн прекрасно знала, что это не так. Дочка миссис Браунинг была седьмой по счету невестой, выходившей замуж в платье, которое недавно пополнило коллекцию готовой одежды, сдаваемой напрокат в «Дженнис хаус». Но ей не хотелось напоминать об этом матери новобрачной.
2
Возвратившись в магазин, Джейн, все еще не совсем придя в себя, попыталась пробраться незамеченной в свою крохотную конторку под лестницей. Но это ей не удалось.
— Джейн, это ты? — окликнула ее Лиза.
— Да, я вернулась, — отозвалась Джейн, удивившись тому, что ее голос звучит совершенно обычно, хотя теперь в ее жизни появился новый смысл. — У меня тут кое-какая бумажная работа, — добавила она, зная, что Лиза терпеть не может возиться с бумагами.
— О Боже! — воскликнула девушка, подтвердив тем самым свое отвращение, и благополучно замолкла.
Джейн отодвинула инвентарные книги в сторону и положила ежедневник посередине стола. Кожу кофейного цвета пересекала царапина, края были потерты и приобрели коричневатый оттенок. Джейн провела пальцем вдоль царапины, затем, опершись локтями о стол и подперев подбородок руками, уставилась на закрытую книжку, содержащую тайны жизни Патрика Крайса.
