Очищение. Том.2. Душа

Шевцов (Андреев, Саныч, Скоморох) Александр Александрович

Книга продолжает серию «Школа самопознания», выпускаемую Академией Самопознания, и является вторым томом трехтомника «Очищение».

Первый том был посвящен исследованию самого понятия очищение и того, что же мы очищаем в себе — организм, психику, тело, сознание? В основном, он был посвящен Сознанию. Второй том посвящен Душе.

«Человечество медленно забывает не только что такое душа, но и само это слово. Оно уходит из быта, и современный человек предпочитает говорить о вторых, третьих или астральных, ментальных и тому подобных телах, о космическом организме, лептонной сущности, полевых структурах… Означает ли это, что он говорит не о душе?»

«Люди определенно признают или признавали возможность очищения души. Это помнит народный язык, это звучит из уст людей, обладающих мистическим опытом».

«Очищение души каким-то образом постоянно соотносилось с самопознанием. Движение к тому, что является самой сердцевиной личности человека, считать ли ее Я или присутствием Божиим в себе, требует очищения».

«Если человечество постоянно рассматривает очищение души как очищение сознания, то означает ли это, что речь идет об одном и том же? Или же существует какая-то связь между этими двумя явлениями?»

Исследование в книге ведется в ключе культурно-исторической психологии, а значит, автор рассматривает не просто представления философов, психологов, богословов, мистиков о душе, но то, как это легло в собственные его представления и представления взрастившей его, а значит, и нас, культуры. Поэтому книга сама — пример прикладного очищения.

Для всех интересующихся самопознанием, психологией и философией.

Это начало Дантова рассказа о его путешествии сквозь царство душ в поисках Души.

Ясно, что это путешествие по пространствам сознания, ведь «Комедия» его не содержит в себе ничего, кроме представлений об устройстве мира, как он виделся людям к началу XIV века. И значит, это продолжение все того же путешествия Одиссея в поисках себя.

Считается, что Данте определял для себя половину жизни как тридцать пять лет и тем самым относил написание книги к 1300 году. Но на самом деле он написал ее в 1307 году. И даже если он действительно верил, что вторая половина жизни началась для него в 35 лет, это все-таки лишь круглая дата, удобная для подсчетов и чарующая своей математической завершенностью. Действительная же половина его жизни, на мой взгляд, наступила чуть позже — в 1302 году, когда он перевалил за 37 лет.

Дело в том, что в 1302 году он был изгнан из родной Флоренции и заочно приговорен победившей там партией «черных» к смерти. На этом рубеже 37–38 лет «легло», как сказал Владимир Высоцкий, поразительно много художников. Похоже, он как-то связан с исчерпанностью их творческого гения. Те же, что «проскочили», либо не были большими художниками, либо еще не исполнили то, зачем пришли. И Данте был среди последних.

Что же касается половины жизни, решайте сами, что ею считать. Но мне кажется, вторая половина начинается тогда, когда ты переваливаешь какую-то незримую вершину, и вдруг, в распахнувшемся перед тобой пространстве твоей будущей жизни, тебе приходит глубокое прозрение смерти. Это значит, что с этого места ты видишь конец своей жизни. И как бы далеко он ни отстоял, теперь ты идешь к нему.

Мир души

Исследовать душу полагается психологу, и я буду работать как психолог — в ключе культурно-исторической психологии, изучая не как некую естественнонаучную абстракцию, а как собственные представления. И представления взрастившей меня культуры.

Мир души состоит для меня из множества кругов, которые уходят куда-то вглубь. Конечно, в глубь моего сознания, я это понимаю, но как это похоже на то, что рисовал великий Дант! Заглядывая туда, я будто погружаюсь в какие-то сумрачные пространства или миры. Это тоже верно, потому что именно эти круги и составляют слои моих представлений о душе и ее жизни, складывающиеся в мой Образ мира.

Но Образ мира никогда не бывает единичным или единственным. Когда психологи говорят: образ или модель мира, — хочется спросить: какого? О чем речь? Ведь образы миров отражают как мир-природу, так и те миры, в которые мы уходим своими мечтами или воображением. И что очень важно, эти миры тоже действительность. Пусть действительность моего сознания. Но кто знает, что такое сознание?

Единственное, в чем я уверен относительно этих миров, это в том, что в них живет моя душа. И она так ценит их, что может отречься от этого тела и этого мира, если ее понудят предать те якобы несуществующие миры.

Поэтому я подхожу к своему погружению, как к священнодейству. Я знаю, где-то тут, прямо где я сейчас озираюсь в своем ослеплении, находится вход в глубинный Храм Души. Вход этот засыпан обломками позднейших эпох и следами моих ошибок. Но это все несущественно. Его можно раскопать, очищая этаж за этажом, круг за кругом. И даже если в итоге моего исследования выяснится, что душа недоступна очищению, само обретение ясного понятия о ней и о себе будет для меня достаточной наградой. Впрочем, и очищением тоже.

Круг первый. ПОВЕРХНОСТНЫЕ БЫТОВЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ДУШЕ

Введение

Что знает о душе современный русский человек, например, я?

Душа — это либо маленький духовный человечек, живущий где-то в моей груди, либо «комплекс психических проявлений», включающий в себя чувства, переживания, может быть, мысли.

Откуда я это знаю? Да из двух, от силы трех источников. Конечно, Церковь, Христианство оставили во мне свой образ души. Затем поработала Наука. Но если приглядеться, то раньше этого и сквозь это проглядывают какие-то неясные представления, перешедшие ко мне вместе с языком. Это народное понятие о душе. На него тоже напластовались и Наука, и Религия. Но оно все равно отличается от их представлений. Как отличается, без исследования и не скажешь.

Для того, чтобы эти древние представления ожили в нашем сознании, я воспользуюсь самым простым и в силу этого всем доступным приемом. Я выпишу определения души из всех доступных мне словарей. Естественно, из словарей обычного языка, которые называются толковыми. То есть растолковывающими значения слов. С этим искусством растолковывания, конечно, придется помучиться, но что делать?!

Это даст мне самое общее описание понятия «душа». Очень неточное, очень приблизительное и нуждающееся в толкованиях. Но оно позволит мне подойти к особым понятиям души, имеющимся у различных душеведов, а от них пойти вглубь исторических эпох. Мне очень хочется добраться до самого исходного понятия, из которого развивались все те, которыми мы пользуемся сегодня.

Глава 1. Самый первый слой понятия о душе

Общее понятие души у человека имеется просто потому, что оно входит в нас вместе с мышлением и речью. Но если кто-то задумает его осознать и попробует задаться вопросом: а что такое душа? — он налетит на то, что это общее понятие слишком сложно. Лучше даже сказать, что он ощутит, что оно

сложено

из слишком большого количества образов и вроде бы случайных слов и представлений. Наше собственное общее понятие души нам не по зубам, хотя и естественно для нас, как воздух.

Вот если этот первый порыв свершился, и человек не сдался, то он, скорее всего, попытается разобраться в собственных представлениях разумно. И первое, что придет ему на ум, — для начала взглянуть в словари. В какие? Самым доступным и распространенным является сейчас в России

«Толковый словарь русского языка» Ожегова и Шведовой.

Это значит, что он очень сильно влияет на обиходную русскую речь, но в еще большей мере творит наше мышление. Что же знает русский человек о душе благодаря этому словарю?

«Душа. 1.

Внутренний, психический мир человека, его сознание.

Предан душой и телом кому-н. Радостно на душе. Мне это не по душе

(не нравится; разг.).

Вложить душу в дело, в работу

(отдаться целиком).

В чем д. держится

(о хилом, больном человеке; разг.).

Д. не лежит к кому-чему-н.

(нет расположения, интереса к кому-чему-н.).

Д. не принимает чего-н.

(не хочется; разг.).

Д. меру знает

(о нежелании съесть или выпить лишнее; разг.).

Д. радуется

(очень радостно, приятно; разг.).

Д. в пятки ушла

(испугался; разг.).

От (всей) души

или

всей душой

(искренне).

Жить д. в душу

(дружно, в согласии).

Стоять над душой у кого-н.

(неотступно находиться около кого-н., торопя и мешая заниматься делом; разг.).

Залезать (влезать) в душу кому-н.

(бестактно вмешиваться в чью-н. жизнь, добиваясь откровенности).

Сколько душе угодно

(сколько угодно, вдоволь; разг.).

Ни душой ни телом не виноват

(нисколько не виноват; разг.).

Отвести душу

(высказать все, что накопилось на душе; разг.).

На душу брать что-н.

(на свою совесть; разг.).

За душу берет что-н.

2. То или иное свойство характера, а также человек с теми или иными свойствами.

3. В религиозных представлениях: сверхъестественное, нематериальное бессмертное начало в человеке, продолжающее жить после его смерти.

Глава 2. Уточнения первого понятия

Эта книга пишется как исследование, которое я веду в Исследовательской Мастерской Академии Самопознания, где мы заявили своим предметом исследование себя как души. До этого, в рамках Училища русской народной культуры, мы исследовали себя как тело и личность. И это было еще очень поверхностное исследование, хотя без него к душе не пройти.

Заявив, что предлагаю исследовать себя как душу, я вызвал неожиданно большой интерес у людей, которые приходят обучаться самопознанию.

И вокруг предложенных мною вопросов закипела поразительная работа. Десятки людей пишут сейчас ежедневно мне и в Академию, обсуждая начало исследования. И я даже успел получить отклики на первую главу. В итоге рождается небывало большое и подробное описание понятия «душа» в русском языке и современной народной культуре. Можно считать это этнографическим опросом на заданную тему.

Но оно настолько велико, что его придется издавать особо. Поэтому я буду время от времени пользоваться сделанными нашими слушателями находками, не вдаваясь в излишние подробности. В данном случае, одно из высказываний позволяет сделать уточнения первой главы, поскольку явно показывает, где может возникнуть путаница и непонимание.

Водном из писем прозвучало:

Я поняла, что душа— это тоже понятие и что его можно исследовать!

Внесем точность в свои представления.

Глава 3. Карта пути

Как это ни странно, но такая всечеловеческая вещь, как душа и понятие о ней, оказывается землей неведомой для пытающегося ее познать. И даже хуже, есть подозрение, что путь к душе намеренно запутан ее многочисленными врагами. Где взять подсказку, если не о том, что такое душа, то хотя бы о пути к ней и об устройстве ее мира в моем сознании?

Я могу с грустью и облегчением сказать: только не там, где висит вывеска «Здесь изучают душу». Мир однажды, как сказано в «Слове о полку Игореве», обратился наничь, вывернулся наизнанку. Все похоже на грезы Алисы в Зазеркалье: если хочешь прийти к цели, беги от нее. Это грустно. Но облегчение дает знание, что мне больше не нужно, к примеру, перелопачивать авгиевы конюшни Психологии.

В Науке о душе души искать нечего. Для дальнейшего исследования эта Наука неполезна. Не в том смысле, что не дает пользы, а в том, что даже вредна. Хотя бы тем, что надолго может утопить в тоннах своей макулатуры доверчивого путешественника. Впрочем, чуть позже я кратко покажу, что Психология думает о душе. Вам не понравится.

Но где же искать подсказки о пути? Может быть, у друзей души? А кто эти друзья души и против кого они воюют сейчас? К тому же сказано: в этом мире все вывернуто наоборот. Возможно, искать надо у врагов. Искать надо там, где и не подумаешь искать. Например, в каких-нибудь самых оголтелых марксистских изданиях времен победы коммунизма в отдельно удушенной стране.

Друзьям души, как и друзьям народа во времена Ленина, душой заниматься некогда. Им надо воевать с социал-демократами, например. Или за свободу слова и вероисповеданий, как во времена Брежневского застоя. С бездуховностью, в конце концов, как это делают сейчас многие интеллигенты. С той самой, что заполонила наше телевидение вместе с бесконечной рекламой. Ну, а душой они не занимаются, потому что, во-первых, нельзя гармонию поверять алгеброй, нельзя прикасаться к святым и неприкасаемым местам рациональным умом, а во-вторых, душа для них сама собой разумеется. Иначе говоря, современный борец за душевность знает, что такое душа, исконно, чувством и неразложимо на слова или понятия. И очень уверен, что является судьей для всех в этом вопросе. В общем, судит всех вокруг за бездушность. А вокруг — демократия… И болото мертвых душ. Что тоже само собой разумеется.

Глава 4. Стоит ли возиться со словарями?

Честно говоря, я считаю, что приведенных уже определений достаточно, чтобы полностью обрисовать то понятие о душе, которое насаждалось русскому человеку идеологическими ведомствами победившего научного общества. Но я не хочу заставлять вас принимать на веру свои слова. Поэтому я приведу определения души еще из двух очень авторитетных словарей русского языка. Не затем, чтобы сделать описание понятия души полнее, они в действительности ничего не добавляют, а затем, чтобы убрать сомнения, что в этом круге искать нечего.

Толковые словари русского языка — это важнейшее орудие перестройки сознания. Ведь они содержат не слова, а понятия, которыми мы и видим мир. Иначе говоря, словарь, по существу своему, есть запись образа мира, разбитая на отдельные черты, соответствующие понятиям об этом мире. Сверяя себя со словарем, мы перестраиваем и свое мировоззрение, и свое мышление. Соответственно, меняется и поведение. А управление поведением было именно тем, что требовалось идеологам коммунизма, начиная с Ленина. Словари исполняют роль тех самых «приводных ремней от партии к массам», которые рассмотрел Ильич в профсоюзах.

Первый Толковый словарь советского мировоззрения был создан в ту самую эпоху, когда набирал силу культ личности Сталина и вырезалось инакомыслие. В 1935 году. Так что, думаю, его спокойно можно называть Толковым словарем сталинского единомыслия. Вышел он под редакцией видного языковеда Д. Ушакова. И работал над его четырьмя томами целый институт, который назывался «Советская энциклопедия» и был одним из важнейших идеологических отделов Коммунистической партии.

Во всяком случае, авторы словаря отчетливо ощущают себя призванными Революцией и исходят из Ленинских требований к толковому словарю:

«…после Октябрьской революции, когда с победой класса, формирующего свою новую, пролетарскую интеллигенцию, стремящуюся усвоить все достижения предшествующей культуры, так расширился круг пользующихся письменной речью, нужда в толковом словаре русского языка, рассчитанном на широкого читателя, указывающем нормы употребления слов и близком к современности, должна особенно живо ощущаться» (