Стоял жаркий июль. Утро, но, не смотря на столь ранний час, солнце во всю силу поливает жителей маленького городка своими лучами. Кто-то бежит в спешке на работу, а кому-то везёт больше, и те спят в своё удовольствие. Суета утренняя — типичная картина для любого города в это будничное время.

На небе лениво летают птицы, и, еле плетущиеся, облака, подгоняемые ветром, закрывают, уже надоевшие всем, солнечные лучи собой. Каждая частичка горящей звезды приносит уже не такую радость и теплоту как впервые дни лета. Скорее желание присесть где-нибудь в теньке, прячась от обжигания загоревшей кожи. И в эти минуты, или даже секунды, блаженства, когда яркие горячие лучи не подали на моё лицо, я вздыхал, смахивая пот со лба. Такому мгновению грех не порадоваться, особенно если негде спрятаться от большой жёлтой звезды.

Я стоял на второй платформе небольшой железнодорожной станции. Тридцать метров вправо и сорок влево от меня, после чего огромные железобетонные блоки, служащие здесь чем-то вроде асфальта, резко обрывались. Вдаль по обоим направлениям уходит железное полотно, предлагая путешественнику проехаться на поезде, ощущая всю печаль своего маршрута. На передней платформе стоит грузовой состав без головы, тихонько ожидая своего тепловоза. Сзади меня реставрируется здание станции, выполненное в старом советском стиле. Очень облезлое, старое, с протекающей, местами, крышей, хоть кто-то им занялся за последние несколько лет. Матерящиеся строители то и дело выкидывают какие-нибудь новые двусмысленные, порой оскорбительные, фразы в адрес друг друга. В общем, спокойная обстановка, которой мне так давно не хватало.

Ждать — это самый утомительный процесс на свете. Он ещё более утомителен, если не с кем пообщаться в течение этого времени. Каждая минута проходит в два раза медленнее, каждый час — в десять. Слава всемогущему, мне остаётся всего лишь каких-то пять минут и, вероятнее всего, навсегда покину этот маленький незнакомый городок. Я не горю желанием его посмотреть, побродить по здешним улицам, наслаждаясь его романтикой в объятиях какой-нибудь особы, с которой легко бы мог познакомиться. К сожалению, мне сейчас не до этого. Моя цель — штаб квартира, от куда меня повезут на место службы.

Наконец, я услышал необходимые слова в объявлении радиорубки. После данного сигнала взял две свои нелёгкие громоздкие сумки и переставил их на полметра вперёд. Трудно понять для чего я поднял и тут же опустил свои вещи, наверное, так мне спокойнее.

Часть первая. Случайности.

Смогут ли когда-нибудь два родных брата, разлучённые родителями найти друг друга в будущем, через десять, тридцать, может, через пятьдесят лет, сможет ли гадалка правильно предсказать вашу судьбу, если сможет, тогда, как вы узнаете, правильны ли её выводы. Вопросы, на которые никто не узнает ответа, пока не подвернётся такая возможность. Случайные обстоятельства определяют исход каждого нашего момента, всей нашей жизни, заставляя нас — творцов её, безмолвно наблюдать за происходящими событиями. Лишь изредка нам дают сделать так, как мы хотим, как мы жаждим, и дело совершенно не в умении или желании, даже не в нас самих, всё зависит от определяющих ситуацию обстоятельств, имя которым — случайности. Некоторые могут не согласиться с таким убеждением, голословно заявляя, что всё зависит только от людей, никакие обстоятельства, события тут не причём. Тогда почему под действием таковых человек часто принимает совсем не те желанные решения, пусть даже порой правильные, но не по своей воле, а совершенно другие, выбранные под капризы случайностей.

Случилось так, Алексей, неожиданно для себя, стал кем-то большим, чем простой человек. Он, будучи образованным парнем, умеющим вертеться по жизни, всегда старался занять себя интересным занятием, дабы не сидеть, сложа руки, не страдать ерундой, как говорят некоторые. Ведь всё плохое, считал он, происходит от безделья. Денег у него всегда хватало, не зная, куда их тратить, он, Алексей, спускал всё, до последней копейки, на свои увлечения. Сначала, он работал на большого бизнесмена, но тот, к своему сожалению, разорился, поставив не на ту лошадку, немного позже узнал о существовании брата. Больше года наводил справки, пытался искать, в итоге, смог раздобыть только полное имя предполагаемого члена семьи. Однако, осознав бесперспективность занятия, смерившись, на этом поиски закончились, по сути, так и не начавшись. Время неумолимо двигалось вперёд. Теперь, у Алексея новое занятие — он сталкер. Только ещё не тот, кого называют современными исследователями зоны, идущие напролом во имя наживы, а простой фотограф, делающий снимки мёртвого города — Припяти. Чем-то его это место манило. Быть может, своей простотой, своей серостью, своим безразличием к окружающему развивающемуся миру, в то время как она, Припять, обиженно стояла в стороне, затаив злобу на людей, обрекших её на мёртвую тишину и покой.

Когда человек стоит на самом высоком здании города, перед ним открывается неописуемо красивый вид на разруху, царящую здесь повсеместно. Вокруг летают птицы, здороваясь с любителем острых ощущений, заставляя почувствовать его одним из них, хотя бы на мгновение. Но, всё-таки, не смотря на гудение живности, ничего не слышишь кроме сладкой тишины, так не хватающей нашей городской суетной жизни. За весь день сталкер проходил целый город, успевая сделать множество отличных фотографий, каждая из которых напоминала человечеству об ошибках его. И так он провёл три долгих, но незабываемых дня в объятиях зоны отчуждения.

В последний день, Алексею от чего-то не хотелось идти. Наверное, одно из тех предчувствий, к которому стоило бы прислушаться, но Алексей упрямо вышел на необходимую только ему работу. И всё пошло не так с самого начала. Несколько фотографий, после чего аккумуляторная батарея напомнила хозяину, что тот забыл зарядить её. Казалось, можно идти домой, но Сталкер, опять же, упрямо решил прогуляться напоследок, перед тем, как навсегда покинет мёртвый город.