Малютка Анжела неуклюже топала на своих толстеньких ножках, ее огромные карие глаза с интересом смотрели на рыжего котенка, самозабвенно гоняющего яркий мяч, а Анна, не отрываясь, наблюдала за первыми попытками дочери познать мир.

Она будет настоящей красавицей, думала гордая мать. Все мужчины сойдут с ума из-за нее, не в силах устоять перед ее красотой и обаянием. Она будет играть их сердцами, как сейчас плюшевыми медвежатами. Я сделаю все, чтобы моя малютка была счастлива. Хотя это будет не так-то просто.

Сейчас все проблемы решались легко: стоило только подуть на разбитую коленку, протянуть шоколадную конфету, погладить по черноволосой кудрявой головке, как глаза хнычущей дочурки мгновенно прояснялись и все следы печали исчезали с ее кругленького личика. А как вылечить страдающее сердце? Мысль о том, что когда-нибудь придется отдать свою дорогую доченьку мужчине, что в один прекрасный день незнакомый человек станет для ее Анжелы самым близким существом на земле, была невыносимой для материнского сердца. Анна уже сейчас начинала ревновать малышку к будущему. Но что поделаешь, в жизни ее пока крошечной дочери когда-нибудь обязательно появится человек, который завоюет ее сердце и привяжет к себе на всю жизнь. Однажды темноволосая малышка полюбит, как когда-то ее мать Анна полюбила ее отца Серхио.

Анна посмотрела вдаль, где на зеленой лужайке ее муж и сын пытались запустить бумажного змея. Был выходной и Серхио проводил этот день с семьей. Он очень много работал, и Анна переживала из-за этого, поэтому она научилась ценить каждую минуту, проведенную в обществе мужа.

Маленький Сонни ходил намного лучше Анжелы, хотя они и были близнецами, и Анну это немного беспокоило, но семейный врач успокаивал ее, уверяя, что даже близнецы развиваются по-разному. Серхио посмеивался над ее страхами, но в глубине души волновался за крошек не меньше жены.

— Ты что, серьезно? Я не верю собственным ушам! Ты действительно предлагаешь мне выйти замуж за этого типа, Серхио Арнотти? — Зеленые глаза Анны презрительно сверкнули. Она постаралась вложить весь сарказм, на который была способна, в свой короткий вопрос. Предложение деда возмутило ее до глубины души. Ведь они всегда так хорошо понимали друг друга, как он мог предполагать такое! Она выпрямилась во весь рост и, трепеща от ярости, возвышалась над Сантано.

Анна Арнотти считалась самой красивой девушкой на курсе в колледже дизайнеров, который она закончила два года назад, но и самой необузданной. Если ее зеленые глаза гневно загорались, аристократические ноздри угрожающе раздувались, а щеки лихорадочно краснели, то все вокруг знали, что от Анны лучше держаться подальше. Плохо приходилось тем, кто вздумал встать у нее на пути, и теперь Сантано Арнотти испытывал ее ярость на себе.

Дедушка съежился в своем любимом кожаном кресле. Он выглядел чрезвычайно хрупким, почти бесплотным, его одежда неожиданно показалась Анне слишком большой для него. Он и сам отличался неукротимостью характера, но под напором внучки стушевался. Какой он уже старый! Семьдесят девять лет, конечно, не шутка, но Сантано Арнотти никогда не производил впечатления слабого немощного старика, и Анна впервые в жизни заметила, как дедушка изменился за последнее время. Его голова полностью поседела, прибавилось морщин на лице, сухая пергаментная кожа, иссохшие руки. Когда-то он был хорош собой. Пожелтевшие фотографии доказывали, что Сантано Арнотти отличался редкостной красотой, но годы изменили его до неузнаваемости.

Ей стало жалко деда, очень жалко, ведь она так его любит, он — вся ее семья, но это не значит, что она готова пойти на то безумство, которое он только что ей предложил. Все на свете имеет свои пределы. Он слишком много от нее требует, она не может с этим согласиться!

— Послушай, что ты говоришь, — проговорила она сквозь зубы. — Ты просишь меня продать себя. За окном двадцатый век! Я не верю собственным ушам.