В Риге на одной улице стоит большой дом — можно сказать, даже целых три дома, поставленные вплотную друг к другу. В первых двух домах есть по маленькому дворику, а позади третьего раньше был песчаный пустырь. Взрослые там вывешивали на просушку белье, а ребятишки гонялись друг за другом в пятнашки, играли в прятки, а то и в футбол — пока дворничиха не видит. Под домами были подвалы, соединенные между собой проходами. Ребята частенько забирались и туда, хотя дворничиха и родители это строго-настрого запрещали.

Всего в доме было восемьдесят квартир, и в них жило много ребят — девочек и мальчиков. Конечно, не в каждой квартире, но в очень многих.

Самым замечательным, самым уважаемым человеком в доме был полковник авиации Воробьев. Ребята все как один были в этом твердо уверены, хотя он поселился тут совсем недавно. Когда по праздникам полковник Воробьев надевал свои ордена и медали, они закрывали ему всю грудь. В обычные же дни полковник носил лишь три ряда колодок с орденскими ленточками и золотую звездочку Героя Советского Союза. Сынишка полковника — Вовка — рассказывал, что отец в Отечественную войну сбил больше пятнадцати фашистских самолетов. Как только полковник появлялся во дворе, ребята тотчас вытягивались по команде «смирно» и отдавали честь.

Люди в большом доме жили разные. Были такие, как Шульцы из седьмой квартиры, которые детей терпеть не могли (сами они были бездетные) и называли ребят не иначе, как дикарями.

— Когда мы росли, — любила вспоминать сама Шульциха, — таких озорников и в помине не было. Если отец ляжет отдыхать, так ты под стол, под кровать забьешься, сидишь и дыхнуть не смеешь. На стене всегда висел пучок розог.

Да, последнее воскресенье летних каникул надо провести честь-честью — это ребята решили твердо.

И вот оно пришло — сияющее, прекрасное, солнечное. На небе ни облачка — у Альки будто камень с души свалился.

С первого же слова послушавшись матери, он схватил помойное ведро и, насвистывая, помчался вниз. У помойки атамана поймала тёть-Силинь.

— Алька, — сказала она, — ты сегодня собери всю свою, ну, как там ее звать, — разбойничью шайку, что ли, и чтоб в четыре все были тут, во дворе. Управдом велела.

— Что вы, тёть-Силинь? — возразил было Алька. — Сегодня же как раз…

Новая библиотекарша вытаращила глаза от удивления, когда в понедельник, после обеда, к ней в городскую библиотеку явилось десять мальчиков и все как один попросили повесть Гайдара «Тимур и его команда».

— Куда вам столько «Тимуров»? Видно, задумали создать из них тимуровскую команду? — засмеялась она.

— Тут нет ничего смешного, товарищ библиотекарь. Нам задано прочитать эту книгу, — сурово ответил Гунтис.

— И книга нужна всем одновременно? Но у нас нет столько экземпляров. Где ваши читательские билеты?

Озадаченные мальчики переглянулись. Нужны читательские билеты? Это им и в голову не пришло.

Когда полковник объявил, что намерен отправиться с ребятами в поход, поднялась целая кутерьма. Мальчишки от восторга принялись валять друг друга в песке, а Вовка даже перекувыркнулся. Посыпались вопросы.

— Когда?

— Куда?

— В будущее воскресенье, если, конечно, не будет дождя. Куда — этого я вам не скажу. Подготовьтесь хорошенько, придется идти пешком. Но вы пионеры и, наверно, знаете, как надо готовиться к походу и что брать с собой. Мы отправимся искать клад. Желательно захватить с собой несколько лопат. Сбор в воскресенье, в восемь утра, на первом дворе.

В одно мгновение новость облетела весь дом. В жизни двора такой поход — дело невиданное. Притом во главе с самим полковником! За кладом!

Вы думаете, что история с «кладом» тем и кончилась? Ну, нашли лодку, порадовались и забыли? Ничего подобного.

Гунтис вбил себе в голову, что эта лодка непременно доисторическая. Поэтому он попросил у полковника фотоснимок с нее и показал его своему учителю истории. Учитель подробно обо всем расспросил и сам съездил на место проверить. Оказывается, ребята нашли рыбачью лодку прошлого века, которую занесло песками блуждающих дюн. Но доисторического в ней ничего не было.

— Не повезло нам все же. Был случай сделать мировое открытие, и вот!.. — Гунтис глубоко огорчился.

О походе говорили еще долго. Особенно часто ребята мечтали о том, как на следующий год займутся мореходством и рыбной ловлей — сколько душе угодно. Майгонис, имевший знакомства среди яхтсменов, обещал узнать, нельзя ли на такую лодку поставить парус и какого размера он должен быть.

— Но только, если вы выберете меня капитаном, — добавил он.

Значит, вы не читали эту повесть, ребята? Невелика беда. Я в нескольких словах расскажу вам самое главное, и вам все станет ясно. Зато вы сможете погонять мяч во дворе, вместо того чтобы сидеть над книгой.

Дело было так: в большом доме на одной из рижских улиц (адрес я нарочно утаю) жили ребята. Они играли в футбол, в прятки, горелки и другие игры — словом, были похожи на ребят любого другого рижского двора. Иногда у них бывали стычки с соседними мальчишками, а иной раз и с жильцами своего дома.

— Я требую по всей строгости наказать эту банду дикарей. Отправить в милицию, отдать под суд! — заявила управдому жилица Шульце, которая терпеть не могла ребят. — Подумать только, что вытворяют эти пираты — то белье перепачкают своим мячом, то разбросают дрова, запирают девочек в подвал!

— А моему котенку защемили хвост мышеловкой, — припомнила управдом.

— Взрослые иногда любят из мухи делать слона, — прослышав об этом разговоре, надул губы Алька, признанный атаман и заводила.

Прошлой осенью ко мне явилась ребячья делегация.

— Вот вам, пожалуйста, — Гунтис важно протянул мне толстую тетрадь. — Напишите про это лето новую книгу.

Я полистала тетрадь. Да, Гунтис сдержал слово — он аккуратно записал все самые важные события этого лета. Вначале записи были очень подробные, потом все короче и короче. Так, например, 11 августа он отметил: «Янка поймал ящерицу и сунул Маре за шиворот. Мара до смерти испугалась, а Лара за это отлупила Янку». 20 августа запись была еще короче: «Работаем».

— На этот раз, пожалуй, из повести ничего не выйдет, — отвечала я, — у меня сейчас много работы.

— Тетя, — выступил вперед маленький Вовка, — ну возьмите у Гунтиса эту тетрадь и просто перепишите! Только запятые поставьте, где надо.

Все началось с того, что однажды вечером Янка заявил родителям:

— Я с вами в Майори не поеду. Живите там сами, если хотите.

— Девочки, посмотрите, у нашего Янки опять красные глаза! — засмеялась Лара, увидав Янку на другое утро. — Чего это ты нюни распустил? Мама в кино не пускает?

— Ну и ладно, плакал, — совершенно неожиданно признался Янка, — и еще буду плакать, если понадобится.