Ясное весеннее солнце отражалось от наконечников копий, блистало в зерцалах щитов. Многотысячная армия неторопливой стальной змеей ползла по древней дороге, проложенной в незапамятные времена. Налетавший порой ветер развевал знамена, с вышитым на них свирепым медведем. Воедино сплетались конский гомон и людской говор.

Русоволосый статный мужчина, облаченный в тяжелые панцирные латы, ехал во главе войска, окруженный знаменосцами и герольдами. Он был молод, и в глазах его, упрямо разгораясь, блистал огонь войны. Сильные пальцы то и дело касались рукоятки меча.

— Будет славная драка, — сказал он, улыбаясь. — Вот увидишь, Гилмор. Эти псы подавятся своей вшивой шерстью. — Русоволосого мужчину звали Хендрик Грейдан, и был он королем государства Эринланд. Хендрик лишь недавно вступил на трон, наследуя умершему от старости отцу. — Мы загоним мерзавцев в самое глубокое пекло, — сказал король, горяча коня.

— Это уж непременно, — кивнул его спутник. Был он так же молод, как и Хендрик, и ехал по правую руку от него. — Настала пора поквитаться с Клиффом за все, — у говорившего были платиновые, белее снега волосы, а черты лица выдавали эльфийскую кровь.

— Добрые слова, — согласился Хендрик. — Не знаю, чтоб я делал без тебя, Гилмор. Слушал бы занудные речи твоего младшего брата.

Бесприютный странник возвращался домой. Заканчивался последний день его долгого путешествия. Поднялся он еще затемно — растолкал трактирщика, потребовал сготовить завтрак, перекусил и вскоре после того пустился в дорогу. Ехал шагом, не торопясь. Временами дремал в седле. Мимо проезжали повозки — проплывали, словно рыбы, плывущие в морских глубинах. Утром накрапывал дождик, пришлось завернуться в плащ и накинуть капюшон. Был шестой день октября. Уже минул Мабон, с его кострами в полях и опавшими листьями, но до Самайна оставались еще три недели. Смутное время. Время, когда тени удлиняются и крепнут.

Сейчас этот угрюмый, немного сонный всадник называл себя именем Гэрис. Сэр Гэрис, если вдаваться в подробности. Это не было его настоящим именем — но мы будем называть героя нашего повествования именно так, по крайней мере до поры до времени. На вид ему было меньше, чем три десятка зим, но огрубевшая обветренная кожа лица, щетина по щекам и жесткий взгляд делали его старше. Челюсть у него была крепкая, волосы густые и черные, плечи широкие, а руки могучие. Эти руки привыкли обращаться с копьем и мечом.

Проклятый дождик все никак не унимался.

Раньше Гэрис не обратил бы на этот противную морось ни малейшего внимания — он спокойно проехался бы с непокрытой головой хоть даже сквозь летний ливень. Раньше он бы не ехал по тракту шагом, а промчался по нему галопом, оставляя за спиной ветер. Впрочем, какой смысл рассуждать о том, что было раньше? Собственное прошлое теперь вспоминалось ему очень смутно и казалось и вовсе никогда не существовавшим. Он забыл почти все, за исключением нескольких очень важных вещей. Эти вещи Гэрис, напротив, помнил очень хорошо.

Хотя и мечтал забыть.