Марибор — изгой, непризнанный родом отпрыск, покорив не одно женское сердце, пал перед робким, невинным созданием — травницей Зариславой. Желание обладать ей затмило желание мстить тем, кто когда-то безжалостно убил его мать. Сможет ли беззащитная девица согреть холодную кровь воина? Распутать нити злой судьбы, свитые вокруг него служителем Тёмных Богов? Ведь весь род княжича проклят волхвом до конца веков.
Пролог
Зимнее небо, набитое тяжёлыми облаками, сбрасывало скудную белую крупу на лес. Изредка попадали на лицо волхва снежные колючие хлопья, что жгли кожу, и всё его тело горело. Хотя кмети пока не спешили поджигать краду, он уже ощущал, как языки пламени лижут его стопы, как дымится одежда и кожа расползается от огня, а кровь в венах вскипает.
Женщина, что была привязана к столбу рядом с ним, держалась до последнего, но теперь, в предчувствии страшного, всё же заплакала, а ведь сильнее колдуньи он и не знал в своём крае. Волхв не нашёл никаких слов, чтобы сказать ей в утешение.
Сложив ветви и напихав между ними соломы, один из княжеских кметей подступил к краде. Молодой. Каштановые волосы выбились из-под меховой шапки, карие глаза его на бледном лице выделялись ярко, и волхв не мог не заметить его беспокойства. Старец сжал кулаки, подёргался, но куда там — крепкие путы не только пошевелиться не позволили, но дышать толком не давали.
Кметь снял с пояса бурдюк, подступил к женщине и, поднеся дурманной воды или, быть может, яда к устам, влил ей в рот. Колдунья попыталась вырваться — не вышло, только закашлялась.
Воин шагнул к волхву, но тот тут же отвернулся. Юноша не решился насильно вливать ему в горло питьё.
Глава 1. Гостья
— Она травит его!! — вскрикнула княжна, стиснув в кулаке подол платья из богатой ткани.
Княжна Радмила из города Доловска, великого княжества на западе от реки Тавры — так представилась молоденькая девица, когда ступила на порог волхвы Ветрии Болиславовны.
Волхва покачала седой головой, внимательно выслушав Радмилу, спросила:
— Так травит или привораживает?
— Я не знаю, но Данияр умирает. Он чахнет с каждым днём, встаёт с постели всё реже. Вагнара поит его чем-то… зельем-отравой, но никто будто не видит этого, — княжна всхлипнула. — И ко мне холоден… Словно я не невеста ему. У нас же обручение назначено было в срок посева, а теперь… — Радмила замолкла, слёзы задушили её, но, совладав с нахлынувшими чувствами, она сорвала с запястья массивное обручье и вручила волхве, продолжила: — Вот, это его. Он дал мне в знак верности. А теперь и не узнаю Данияра… изменился, другим стал, не таким как когда мы… — Радмила запнулась, скосила заплаканные глаза в сторону очага.
