Он потянулся, раскрыл глаза и уставился в безоблачное небо.

— Денек будет, не дай бог каждому, — пробормотал Игорь, и смачно врезал себе по уху, норовя свести счеты с донимавшими его всю ночь комарами.

— Ага, сейчас, разбежался. — Крылатые паразиты испарились с первыми лучами солнца. Результатом же удара стал легкий бодрячок от грамотно проведенного "цуки".

— Подъем, оглоеды, кончай ночевать, — Абрек подобрал с земли сухую шишку и зашвырнул ее в раскрытый полог палатки.

Из брезентового проема, жизнерадостно матерясь, выбрался напарник и старинный приятель. Кубик. Вообще-то полная кличка Владимира Берсентьева была "Метр в кубе", но в процессе эксплуатации расширение стерлось, остался "Кубик". Низенький, плотный, и необычайно здоровый, Вовка как нельзя лучше подходил своему прозвищу.

Варяжский струг тихо скользил по воде, увлекаемый течением. Утренний туман скрыл очертания крутых берегов, и потому казалось, что судно плывет в молочно-белом бесконечном облаке.

— Свен, ты где? — лежащий на шкурах воин прерывисто выдохнул сквозь стиснутые зубы и глянул на проступающее сквозь плотно смотанные тряпицы пятно. Кровь никак не желала останавливаться.

— Похоже, все, пора, — понял вождь, собрал остатки сил и поманил к себе хмуро стоящего на корме сына.

— Не говори ничего. Слушай, — произнес раненый едва слышно. — Не судьба мне, видно, вернуться из этого похода. Слышу я, как стучит в ушах молот Великого Тора.

— Сделай, как скажу. Когда призовет меня великий воин, причаль и исполни обряд. Проводи меня в последний путь со всей добычей, чтобы смог я предстать перед богами, как полагается вождю.