В сборнике, наряду с отзывами о книгах Носова, принадлежащих Ю. Олеше, В. Катаеву, Л. Кассилю, Г. Фраерману, А. Алексину, читатели найдут статьи, в которых исследуются отдельные стороны творчества писателя (статьи Е. Зубаревой, С. Сивоконя, И. Васюченко, Е. Красиковой, А. Иванова). Здесь же помещены два кратких обзора: Б. Бегака — о зарубежных изданиях писателя и Л. Кудрявцевой — об иллюстрациях в книгах Носова.
Несомненный интерес представит также статья Н.Н. Носова «О себе и о своей работе», в которой он рассуждает о соотношении художественного вымысла и факта, воссоздавая при этом творческую историю некоторых своих рассказов и повестей.
Кроме статей писателя, в сборнике публикуются отдельные его письма к читателям, а также письма самих читателей. Завершает сборник статья Ф. Эбин, посвящённая прижизненным изданиям писателя.
К читателям
Оставленное Николаем Носовым литературное наследие по своему объёму не так уж велико — за исключением нескольких статей, оно уместилось в четырёх томах его сочинений («Детская литература», 1979—1982). Однако всё созданное писателем прочностью, с какой запало в читательскую память не только детей, но и взрослых, очень значительно. Выходя в свет, книги Носова становились своего рода бестселлерами, а его повесть «Витя Малеев в школе и дома», напечатанная в журнале для взрослых «Новый мир» и удостоенная Государственной премии, принесла писателю общелитературное признание. Имя Носова стало известно далеко за пределами нашей страны, его книги издаются тиражами, которых не знает, пожалуй, ни один детский писатель в мире.
Несмотря на успех его книг и немалое количество отзывов в печати, исследований, посвящённых творчеству Носова, очень немного. Секрет его популярности, не убывающей с годами, ещё требует своей разгадки. Потребность в этом для всех, кто так или иначе связан с детской литературой, очевидна. Этим вызвано и настоящее издание, которое можно рассматривать лишь как попытку восполнить существующий пробел. Жизнь и творчество этого выдающегося детского писателя ещё ждут новых исследований.
Составляя сборник, естественно, нельзя было пройти мимо тех публикаций, которые появились при жизни писателя, но в основном сборник составлен из новых материалов. Наряду с отзывами о книгах Носова, принадлежащих Ю. Олеше, В. Катаеву, Л. Кассилю, Г. Фраерману, А. Алексину, читатели найдут в сборнике статьи, в которых исследуются отдельные стороны творчества писателя (статьи Е. Зубаревой, С. Сивоконя, И. Васюченко, Е. Красиковой, А. Иванова). Здесь же помещены два кратких обзора — Б. Бегака — о зарубежных изданиях писателя и Л. Кудрявцевой — об иллюстрациях в книгах Носова.
Эти материалы составляют первый раздел сборника. Второй раздел посвящён воспоминаниям о писателе. Здесь читатели найдут очерки А. Кардашовой, М. Прилежаевой, С. Миримского, Ю. Ермолаева, Е. Таратуты, С. Баруздина, Г. Валька, а также родственников писателя.
Важным источником изучений творчества Носова, его педагогических и литературно-эстетических взглядов являются его собственные высказывания. Носов хорошо разбирался в вопросах литературной теории: его статья о природе юмора и сатиры, об их роли в детской и взрослой литературе отличается научной точностью и глубиной. Несомненный интерес представит также его статья «О себе и о своей работе», в которой он рассуждает о соотношении художественного вымысла и факта, воссоздавая при этом творческую историю некоторых своих рассказов и повестей. Кроме статей писателя, в сборнике публикуются отдельные его письма к читателям, а также письма самих читателей. Завершает сборник статья Ф. Эбин, посвящённая прижизненным изданиям писателя. Библиография, помещённая в конце сборника и состоящая из двух частей — статьи и рецензии о книгах Носова и сведения о самих изданиях, составлена библиографом Г. Манчха.
Статьи и отзывы
(Е. Зубарева, С. Сивоконь, И. Васюенко, Е. Красикова, A. Иванов,Ю. Олеша, B. Катаев, Л. Кассиль, Р. Фраерман, А. Алексин, Б. Бегак, Л. Кудрявцева)
«Витя Малеев в школе и дома». Рис. А. Каневского. М., «Детская литература», 1970.
Е. Зубарева
Единство творческого пути
Николай Носов — писатель моего детства. Нет, я не помню его довоенного, печатавшегося с 1938 года в детской периодике, чаще всего в «Мурзилке». Пожелтевшие страницы старых изданий, где были напечатаны «Затейники» и «Живая шляпа», «Огурцы» и другие рассказы, я листала гораздо позднее, лет двадцать спустя.
Для меня, как и для целого поколения 30-х годов, Носов начался с его первого детгизовского сборника 1945 года. Назывался он «Тук-тук-тук!», и были в нём, кроме заглавного, ещё «Огородники», «Зис», «Фантазёры», «Огурцы» и «Мишкина каша», запомнившиеся мне сразу почти наизусть.
Тогда же сложился в воображении облик Носова-человека: весёлый — конечно, добрый — конечно, свой, детский, что ли, — конечно же! Много лет спустя, в 60-е годы, когда задумалась о его творчестве уже по-взрослому, я прочитала критический очерк Ст. Рассадина о Носове, материалы конференции, посвящённой его творчеству, его собственные выступления о мастерстве писателя-юмориста. Рассказы людей, хорошо знавших Носова, затушевали первое, давнее впечатление о писателе. Оно не ушло совсем, но на эту раннюю картину легли новые краски и штрихи: человек сложный, порою резкий, непримиримый.
До сих пор жалею, что не решилась познакомиться с ним, побоялась спугнуть то, что всё-таки продолжало жить во мне от детского восприятия...
Среди узнанного позже — и автобиография Носова, написанная для сборника «Лауреаты России», и «Повесть о моём друге Игоре», и «Тайна на дне колодца».
С. Сивоконь
Чистокровный детский юморист
Даже при долгих поисках не удастся обнаружить хоть одну «несмешную» книгу Николая Носова. Смех — главный двигатель его творчества. Больше того: в его книгах представлены все виды «литературного» смеха — и юмор, и ирония, и сарказм, и сатира, и даже гротеск. Такого разнообразия смеха нет, пожалуй, больше ни у одного детского писателя. Причём в отличие, так сказать, от юмористов-практиков, Носов зарекомендовал себя и теоретиком комического: в своей статье «О некоторых проблемах комического» он с научной основательностью и глубиной толкует о различиях между юмором и сатирой и о той мере, которая оправдывает их использование в литературе для взрослых и для детей.
В 1975 году, когда я начинал работу над книгой очерков о юморе в советской литературе для детей «Весёлые ваши друзья», где должна была быть глава о творчестве Николая Носова, его автобиографическая повесть «Тайна на дне колодца» ещё не была напечатана, и мне пришлось обратиться к автору с рядом вопросов касательно его биографии. Носов ответил большим и остроумным письмом, в котором не без иронии рассказал, как он стал юмористом и сатириком. «Сатирики — это такие люди, которые смягчают жизненные удары, чтоб нам не было так уж больно»,— писал он, и в этом, на первый взгляд явно парадоксальном определении, есть известная доля истины. Ведь сатира — это не явный гнев, но прямое обличение порока (для этого есть другой приём и другой термин — инвектива), а обличение, прикрытое, как бы и вправду смягчённое, иронией, сарказмом. Но смягчённое, конечно, не в серьёзном смысле, а лишь на первый взгляд. Скрытая, «смягчённая» насмешка действует не сразу, зато намного болезненней. И человек неглупый всегда предпочтёт выслушать даже откровенную брань (которая, как известно, «на вороту не виснет»), нежели тихую, но убийственную насмешку.
Ну а если бы Носов не стал юмористом и сатириком, возможно, он стал бы популяризатором. Популяризаторские мотивы легко обнаружить во многих его книгах: «Весёлая семейка», «Дневник Коли Синицына», «Витя Малеев в школе и дома» и других. А трилогия о Незнайке? Да это целая энциклопедия для младших школьников, которая хотя и в шутливой форме, но по существу серьёзно рассказывает о труде художника, литератора и музыканта, об архитектуре и швейном производстве, о внедрении техники в сельское хозяйство, о модных новациях в театре, о космонавтике и даже — ни больше ни меньше — о социальном устройстве и политэкономии капиталистического общества!
Однако популяризация знаний — не главное у Носова. Даже в тех его книжках, которые с полным основанием можно было бы назвать популяризаторскими, самым важным всё же остается, как сказал бы Станиславский, «жизнь человеческого духа».
Социальный разрез капиталистического образа жизни, какой находим мы в «Незнайке на Луне», сам по себе был бы не более чем упрощённым изложением учебника политэкономии, если бы писатель не перевёл свой рассказ в морально-нравственную плоскость и не использовал в этом рассказе своё главное оружие — смех.
Ирина Васюченко
Урок становится приключением
«Некоторые воображают, что чем выше подниматься в воздух, тем становится теплее, но это неправда. Чем выше, тем холоднее. Солнце нагревает землю своими лучами, воздух нагревается от земли точно так же, как от горячей печки...»
«Запасы энергии внутри вещества очень велики и прямо-таки неисчерпаемы. Теперь каждый знакомый с физикой знает, что запасом энергии, находящимся в кусочке вещества размером с копеечную монетку, можно заменить энергию, которая получается от сжигания десятков тысяч тонн каменного угля...»
«Зёрна растений, так же как яйца птиц, — живые существа. Жизнь... дремлет внутри зерна, но когда зерно попадает в тёплую, влажную землю, жизнь пробуждается в нём...»
Не правда ли, похоже, будто идёшь по школьному коридору и сквозь приоткрытые двери слышишь голоса учителей, ведущих уроки в разных классах? Вот это — объяснения физика, здесь, видимо, идёт урок биологии, а там у них что? Природоведение?.. Во всяком случае, без подсказки было бы, наверное, довольно трудно догадаться, что перед тобой цитаты из детских художественных книжек. И не абы каких: первые два отрывка — из знаменитой трилогии о Незнайке, последний — из повести «Весёлая семейка», нравящейся детям сегодня не меньше, чем в 1949 году, когда она впервые увидела свет.
Уже несколько поколений взрослых читателей с благодарностью вспоминают Николая Носова — автора любимых книг их детства, таких весёлых, ярких и занимательных. Никто из его многочисленных маленьких читателей, прошлых и настоящих, никогда не воспринимал Н. Носова как изобретательного преподавателя, упаковывающего школьную премудрость в пёстро раскрашенные обёртки. А дети, как известно, прекрасно чувствуют (и не особенно любят) всякого рода педагогические хитрости. Или, может быть, приведённые цитаты — явление не характерное, единичное? Опять-таки нет. Взрослый, перечитывая Носова, не может не заметить, что его повествование всегда до отказа насыщено разнообразнейшими сведениями. Писатель не упускает мало-мальски удобного повода сообщить ребятам что-нибудь интересное или полезное. Он рассказывает им, из чего состоят облака, что такое компас, с какими веществами вступают в химическую реакцию металлы и так далее, — всего не перечесть. И не то чтобы это делалось непременно вскользь: зачастую объяснения Носова отличаются поистине учительской дотошностью, казалось бы, они даже скучноваты. А ребят почему-то это нисколько не отталкивает, а наоборот. Почему?
Е. Красикова
О поэтике Николая Носова
Пожалуй, за редким исключением, на вопрос об авторе «Приключений Незнайки и его друзей» или «Вити Малеева в школе и дома», любой читатель ответит: Носов. Художник узнаваем по своим героям. Это уже определённая мера не только популярности, но и мастерства. Однако этим узнаваемость Носова не исчерпывается. Он не только населил детскую литературу новыми героями, в его творчестве сложилась весьма своеобразная художественная система. Вот почему, даже если убрать из его вещей хорошо знакомые имена персонажей, мы всё равно узнаем в их авторе Носова.
Несколько десятилетий писательского труда, разумеется, не оставили без изменений творческую манеру писателя. Его художественная система находилась в процессе постоянного становления и на каждом этапе творчества была отмечена сочетанием определённых черт, часть из которых впоследствии отмирала, другие же, напротив, развивались, становились преобладающими.
Особенно явно подвижность, динамичность носовской поэтики проступает в смене жанров. От маленького рассказа до объемистого романа — сказки — вот путь, который прошёл писатель. Разные жанры практически не сосуществовали в его творчестве, но они и не сменялись механически, а словно вырастали один из другого: повесть из рассказа, роман из повести,— что позволяет проследить у Носова преемственность поэтики больших и малых прозаических жанров.
Прежде всего — о чём и как писал Носов, когда он начинал писать? Что легло в основу сюжетов его рассказов и как они были построены, организованы?
Общей чертой сюжетов всех рассказов Носова является их хронологичность. Берётся некий эпизод из жизни детей, охватывающий более или менее короткий промежуток времени. Нет смещения временных планов, каждое действие вытекает из предыдущего, образуя завершённую цепочку поступков, исчерпывающих данную ситуацию. Кроме того, в основу сюжета кладётся, как правило, самое обычное, ничем не примечательное событие: поездка в лес за ёлкой, покупка игрушечного телефона, катание с ледяной горки, устройство катка. Оба эти свойства: хронологичность и обыденность — делают рассказы безыскуственными, похожими на отпечаток действительности, весьма точную имитацию жизни детей. Понятно, однако, что простая имитация реальности в художественном творчестве — задача слишком незначительная. Максимальное приближение изображения к жизни может служить лишь средством для достижения определённых целей. И вот как раз в зависимости от целей, которые ставит перед собой писатель, в его рассказах можно выделить несколько типов сюжетосложения.
