– Моего мужа подменили!

Кажется, на сей раз произнесено-таки вслух то, что уже не первый день крутилось в голове. Отражение в большом створчатом зеркале ошарашенно похлопало умело подкрашенными ресницами, состроило скептическую мину и махнуло рукой. Действительно, что за фантазии?! Самое время сказать что-нибудь вроде «сериалов насмотрелась!», если бы не полное отсутствие в этом измерении сомнительного счастья в виде телевидения… И чтением женских романов увлечься не судьба, даже если бы таковые здесь водились в изобилии… Тогда откуда что взялось?!

– Нет, в самом деле!..

Отражение сочувственно покачало головой. Дескать, совсем до ручки дошла. Уже всерьез пора начинать писать самой те самые романы, хоть плоды столь буйной фантазии не пропадут зря… Только вот интересно – с какого перепугу возникли подобные подозрения?! Да что там – уже почти уверенность!.. От скуки никогда не страдала, безделье долго еще не грозит, на недостаток внимания со стороны возлюбленного супруга и вовсе грех жаловаться… Так с чего бы этакому бреду затесаться среди прочих умозаключений, вполне уместных и в целом нормальных?

В мерцающем стекле отражается изысканное убранство просторной комнаты. Свежий душистый ветерок шевелит резные листья пышного папоротника, украшающего собой дальний угол, колышет золотисто-бежевые занавеси, заставляя легкие тени грациозно пританцовывать на мозаичном полу. За раскрытым настежь окном звонко щебечут птицы, переливается яркими красками лета живописный пейзаж. На низкой тумбочке, свернувшись в уютный клубочек на плоской подушке, мирно спит пушистый крапчато-каштановый котенок… И откровенным диссонансом на этом безмятежном фоне – лицо, которому бы светиться от счастья и сиять задорной улыбкой, но вместо этого – выражение озабоченности и тревоги да тонкая морщинка, по всем признакам совсем недавно поселившаяся между четко очерченных бровей.

Четыре недели – это много или мало? Как посмотреть! Наверное, много. За эти годы мы так надолго не расставались… Когда я в солнечный ветреный день стояла в порту и смотрела, как причаливает знакомый корабль, сердце то замирало в радостном ожидании, то начинало колотиться как сумасшедшее. Дети оживленно щебетали рядом, подпрыгивая от нетерпения, то и дело теребили меня, чтобы обратить мое внимание на чаек, подравшихся на лету из-за пойманной рыбешки, или показать причудливой формы облако, на фоне которого особенно ярко смотрелся королевский штандарт.

Я реагировала машинально, все остальное просто проходило мимо сознания, пока наш блистательный монарх сходил на берег, приветствуя собравшийся народ. Внезапно голову пронзает резкая боль, от которой темнеет в глазах и останавливается дыхание. С трудом удерживаю равновесие, а перед глазами уже совсем другая картина. Та, что привиделась мне в день проводов… Та, что так часто снилась мне в эти бесконечные недели… Та, воспоминания о которой рвали душу на кровоточащие части…

К черту этот бред!!! Ведь все не так! Ничего не случилось, Дин вернулся! В кои-то веки я рада… нет – счастлива! – что известие, посланное свыше, оказалось галлюцинацией, просто воплощенными в образы опасениями в отношении сложной и запутанной ситуации… Сквозь горячую пелену вдруг навернувшихся слез я вижу, как он шагает по причалу, сияя улыбкой, серебряные пряди вьются по ветру… Иду навстречу, постепенно ускоряя шаг, встречаю взгляд переливчато-сапфировых очей… Попутно удивляюсь, какой необычный эффект получается при наложении всплывшего в памяти видения на происходящее в действительности!.. Наши руки встречаются – и я невольно сильнее сжимаю пальцы и встряхиваю головой, чтобы отделаться наконец от навязчивой картины, то и дело встающей перед глазами…

Конечно же мой возлюбленный и не думает исчезать! Только почему-то прикосновение горячих губ действует на меня хуже… не знаю чего: в глаза плещет багровым, кожу на спине и руках стягивает как от ужаса, по всему телу прокатывается тяжелая волна обжигающе ледяной колючей боли… Как-то умудряюсь устоять на ногах и не подать виду, но никакие силы сейчас не смогли бы заставить меня ответить на его поцелуй! Его вполне понятное недоумение остается при нем – чада уже рядом и настойчиво требуют внимания. Он поочередно подхватывает хохочущих двойняшек, подбрасывает-ловит, кружит, берет обоих на руки… Теперь их друг от друга не оторвать.

Дома тоже не могут расстаться ни на минуту. Подарки-восторги, впечатления-обсуждения, новости семейного значения наперебой… Жизнь быстро возвращается в привычную колею. Для стороннего глаза царит настоящая идиллия, но для меня ничего не меняется. Будь я сейчас в своей тигриной ипостаси, скалилась бы не переставая, и шерсть на загривке стояла бы дыбом… Чего мне стоило выглядеть по-человечески обычно, знает один лишь Бог!

От былой благополучной расслабленности не осталось и следа. Теперь моя изобретательность целиком и без остатка была направлена лишь на то, чтобы еще как-нибудь проверить свои сомнения и при этом не вызвать подозрения самой, ведь его величество ни при каких условиях глупостью и невнимательностью не отличался. Поэтому я продолжала удерживать некоторую дистанцию как все еще не простившая мужа супруга, хотя в общем «температура» взглядов, к нему обращаемых, заметно повысилась. Для всех окружающих мы по-прежнему являли собой образцовую пару, и я как ни в чем не бывало играла свою обычную роль… только чего мне это стоило!..

Странные и неприятные сюрпризы на этом не закончились. Я всегда сама ухаживала за растениями, украшавшими наши семейные апартаменты, и в одно совсем не прекрасное утро сильно расстроилась, взглянув на стоявший в спальне цветок. Тот, что подарили нам в день свадьбы на счастье: высокое растение с крупными глянцевитыми листьями сердцевидной формы, которые были украшены разнокалиберными «брызгами» белого, золотистого, фиолетового, лимонного и малинового цветов, бахромчатыми краями и многочисленными прорезями. Внешне он выглядел так же, как и всегда, но в сенсорном поле живое свечение смотрелось как тонкая прерывистая каемка с бледно-серыми участками…

Несчастному экзоту, несмотря на уход и идеальные условия, грозило в ближайшем времени стать гербарным экспонатом на корню. Судя по всему, процесс шел уже не первый день, просто я, поглощенная своими переживаниями, пропустила мимо внимания тревожные признаки… Слезы сами брызнули из глаз. Может, оно того и не стоило, только еще один камень, тяжело упавший на и без того болевшую душу, оказался перебором, а для меня больше всего на свете невыносимо чувство собственного бессилия.

С тумбочки мягко спрыгнул нэфи, потянулся и подошел ко мне, заглядывая в лицо своими удивительными серебристыми глазами. Я подобрала легонький комок теплого каштаново-крапчатого пуха и прижала к щеке, а он с урчанием принялся слизывать с кожи горячие следы минорного перепада в настроении хозяйки. Пожалуй, пора пояснить, что это за котенок и почему остается таковым целых пять лет. Нет, это не особая порода кошек, свободно умещающихся на ладони. Для наших привычных домашних животных вообще-то не характерно иметь раздвоенный язык, одинаковые игольчатые зубы, растущие в три ряда, и когти, больше подходящие как минимум пантере, перед которыми устоит не каждый камень… Самая интересная деталь – у него есть еще третий глаз, темно-вишневый с узким вертикальным зрачком, сочившимся мертвенно-синим сиянием.

Этого зверька, обособленную часть силы, этакий автономный филиал своей сущности, подарил мне мой здешний некровный родственник. Если быть точной, сын младшей сестры жены двоюродного дедушки, рожденный от одного из обитателей Темного Мира, которых здесь называют Огненными Демонами. Он и в человеческом обличье (кстати, весьма эффектном!) способен много чего натворить с помощью управляемого пламени, в случае же необходимости гигантская огненная кобра – его вторая ипостась – легко может устроить стихийное бедствие, которое надолго запомнится немногочисленным выжившим.

Закатное солнце раскрасило вершины дальних гор золотом и пурпуром, а столпившиеся у горизонта облака заставило переливаться всеми оттенками красного, малинового и оранжевого.

– Ветрено завтра будет, – вслух подумала я, поглаживая свернувшегося на моих коленях «котенка».

– Зато не жарко, – поддержал светскую тему Фадиндар, явно размышляя о другом.

Для разговора мы уединились на уютно обустроенной для отдыха смотровой площадке западной башни, откуда открывался роскошный вид на лесное озеро, цветущую поляну и старую часть парка. Я успела поведать некровному родственнику о том, как именно «все смешалось в доме Облонских» и какие многозначные выводы пришлось из этого сделать, и теперь мы молчали каждый о своем. Он, видимо, вникал в подробности, а я заново переживала каждый эпизод.

– И все же, когда ты окончательно решила, что Дин – это не Дин? – Собеседник пристально разглядывал меня сквозь тончайший хрусталь недопитого бокала.

До храма Семи Богов лучше всего добираться верхом на драконе: быстро и достаточно комфортно, если побеспокоиться о теплой одежде и своеобразной сбруе, которая надевается на покатую чешуйчатую спину, чтобы седок не десантировался в неподходящий момент. В прошлые посещения так и было, но сейчас… Привлечение крылатых ящеров и секретность обычно плохо сочетаются, особенно если учесть, что поблизости нет их поселений и в разгар периода размножения их лучше не беспокоить, если речь не идет о чем-то глобальном. Тем более что пришлось бы обращаться к старому другу по прошлым подвигам, а он обязательно заинтересуется, с чего был затеян внеплановый визит к небожителям, а соврать ему не получится просто потому, что драконы людей видят насквозь во всех смыслах, а узнав, непременно загорится поучаствовать в новой заварухе, а это вообще никуда не годится!..

В этот раз придется шевелить ножками. Правда, через провалы, значит, не так далеко, как выглядит на карте. Для тех, кто не в курсе: порталы и провалы – не одно и то же. Порталы создают люди, процесс этот сродни прокладыванию шахты или просеки через девственный лес, приходится тратить силы на то, чтобы открыть вход и выход, фактически раздвинуть пространство в нужном направлении и удерживать проход в рабочем и безопасном состоянии во время перемещения, даже если удалось воспользоваться плодами чьих-то трудов. При этом необходимо избегать пересечения чужих путей. А провалы – естественные «червоточины» в пространстве любого измерения, никаких искажений не происходит, а энергия тратится лишь на то, чтобы их открыть, поэтому перемещаться по ним легче и безопаснее… Правда, не всегда точно в нужном направлении, да и отыскать их непросто, тем паче непосвященному, не говоря уж о том, чтобы открыть вход.

В нашем случае в посвященных недостатка не было. Даже не окажись в моем распоряжении двух магов самого высокого уровня, Фадиндар был в курсе всех пространственных искажений на территории фамильных владений и далеко за их окрестностями. Он и провожал меня до пещеры, через которую можно было попасть в нужное ущелье где-то почти у черта на куличках. Моя бы воля, той же ночью и отправилась бы в путь, но родственник напомнил, что

Восход солнца в горах – зрелище, достойное отдельного описания! Жаль, настроение с лирическим даже рядом не стояло… Поэтому любовались мимоходом, затем говорили о всевозможных делах повседневных – погоде, видах на урожай, ярмарочных ценах, расчистке самой старой части парка… Словом, старательно игнорировали больную тему. Лишь когда выехали на относительно ровную площадку, сплошь поросшую разновозрастными соснами, и спешились у подножия отвесной скалы, потомок Огненного Демона спросил после краткой паузы:

– Все-таки пойдешь?

Как только сенсоры перестало зашкаливать, я, не открывая глаз, хлестнула вкруговую «поисковой сетью» (что ни говори, привычка – вторая натура!). Результаты сканирования меня вполне устроили, можно было перевести дыхание и осмотреться. Что ж, небожители не подвели – переход Границы в

эту

сторону явно удался!

Окинув себя быстрым взглядом, я невольно хмыкнула – здравствуй, прошлое! Словно и не было этих пяти с лишним лет: бело-черная норковая шубка с капюшоном, «вельветы», короткие сапожки на каблуке и с опушкой, а в рукавах обнаружились манжеты велюровой водолазки цвета морской волны. Даже лайковые перчатки с лично вышитой монограммой имелись в наличии, несмотря на свою преждевременную гибель сразу после моей переброски в другое измерение во время освоения навыков древолазания в экстремальных условиях в зимнее время.

Как все в ту же незабываемую ночь, валил густой снег. Судя по малому количеству встречных машин и в салоне – пассажиров, эта «газелька» была последней сегодня по причине позднего времени. Которая, между прочим, направлялась не куда-нибудь, а в сторону той самой городской окраины, где всю сознательную жизнь проживала многоуважаемая тетушка моей лучшей и единственной в своем роде подруги. Значит, сегодня суббота, и, значит, кроме задушевного общения за кружкой чего-нибудь, радующего душу, мне светит как минимум баня!

Кстати, а что это у меня в багаже?! Быстрый, но тщательный досмотр вполне утешил: в сумочке находился привычный набор предметов первой, второй и десятой необходимости, а в большом, особо прочном пакете – стандартный «помоечный» комплект и несколько аппетитно пахнущих сверточков. У меня просто на душе потеплело – ай да небожители, дай бог им здоровья! Не абы как выбросили меня на историческую родину: и прикид какой был – по моде, вкусу и сезону, и в гости еду не с пустыми руками, как вполне приличный человек!

Я всмотрелась в темное окно, прикинула, сколько еще трястись по полузабытым колдобинам, и, усевшись удобнее, расслабилась. В запасе почти полчаса… Позади негромко переговаривались немногочисленные попутчики, в кабине водителя играло что-то знакомое… Прислушавшись, я невольно улыбнулась – песня оказалась в тему:

Обстановка вполне располагала к обстоятельной беседе за жизнь: жарко натопленная печка в маленькой чистой кухоньке с веселенькими занавесками на окошке и вязаными ковриками на крашеных половицах, старенькие узкие полукресла под оборчатыми накидушками, разные вкусности на столе, высохший и накормленный до отвала кот, полусонно мурлыкающий на стуле в углу, и уйма времени впереди…

– Что у нас в меню на сегодня? Надеюсь, хотя бы три корочки хлеба не зажабишь для подруги?!

– Целых три?!! Надо подумать… Нет, пожалуй, не зажаблю – от сердца оторву!..

Само собой, корочками дело не ограничилось, ведь ночи зимой длинные. Рассказ получился долгим и подробным. Нет, лично меня как раз устроил бы и конспективный вариант, но дотошная подруга жаждала деталей. Впрочем, неудивительно, если учесть о каких событиях шла речь. Вот и пришлось припоминать, почему я так задержалась в тот знаменательный день, хотя знала, как меня ждут на вечеринке в честь ее, Норкиного, дня рождения, когда именно я села в последнюю маршрутку, что первое пришло мне в голову, когда я, высадившись на знакомой с детства остановке, вдруг обнаружила, что привычных деталей местности нет и в помине… Каково было число напавших на меня склорхов и как долго удалось высидеть на том обледеневшем дереве, пока меня спасли… Как я умудрилась распознать в говорящем волке заколдованного человека и чем язык шушек отличается от человеческой речи… Как разнообразие окраски позволяет распознавать драконов и какие разновидности выдаваемого ими пламени для чего предназначаются… Как оба упоминаемых мира когда-то развивались почти параллельно, бок о бок, только после в нашем измерении сделали ставку на технический прогресс, а в другом – на развитие магии, поэтому Границу почти перекрыли, осталось несколько точек перехода «отсюда туда» и всего лишь одна «дверь» – «оттуда сюда»… В чем разница между просто «скрытым взглядом» на окружающих и работой «поисковой сети»… Какие хитрые и коварные способы находил Черный Король, чтобы окончательно устранить с дороги младшего брата, и как нам удавалось этому противостоять… Сколько видов монстров и нечисти выставил злобный враг на поле боя и ценой каких ухищрений мы смогли успешно от них отбиться…

Эпизод с моим «застреванием» во второй своей ипостаси, полной опасностей прогулкой к обиталищу легендарного супермага и описание процесса возвращения в человеческий облик сначала вызвал всплеск острого недоверия – кстати, вполне понятного! Зато потом Вячеславна внимала не перебивая и не отрывая от меня восторженного взгляда, как ребенок, впервые попавший на шоу иллюзионистов международного уровня. Только позволила себе деликатно поинтересоваться, сколько чародеев обзавидовались дарованной мне способности легко менять облик… и нет ли какой-нибудь связи между сейчас услышанным и недавней шумной возней с беготней и криками на темной улице?!

Утром, едва открыв глаза, я первым делом поинтересовалась у отчаянно зевающей подруги:

– Так ты как – не передумала… пока не поздно?

– Даже не мечтай! – отрезала Вячеславна, разом проснувшись окончательно. – Растравила мне душу рассказами о всяческих чудесах и приключениях, раздразнила описанием целой толпы классных мужчин, к тому же на любой вкус и ни к кому не пристроенных по жизни, а теперь, значит, надеешься, что я все это пропустила мимо ушей? Да я, может, всю ночь спать спокойно не могла!

– Значит, лишь поэтому…

– И никакой не «лишь»! Я, кроме прочего, теперь считаю своим долгом увидеть собственными глазами, что за чудо чудное ты себе отхватила, и определиться наконец, а стоило ли городить ради его спасения весь этот междуизмеренческий огород!

Нам удалось немного вздремнуть и при этом не проспать потрясающе красивый рассвет. Небо на востоке медленно светлело, заставляя звезды меркнуть и гаснуть одна за одной, играло нежными красками, неуловимо переходя от бледно-зелено-сиреневой гаммы к золотисто-розовой… Сначала дневное светило долго не решалось выглянуть из-за кромки леса, несмотря на приветственное разноголосое пение множества птиц. Потом осторожно показался тонюсенький ослепительно-багровый серпик, помедлил, как-то незаметно стал шире и ярче – и вот уже добрая половина пылающего диска не скупясь разливает волны живительного света во все стороны. Затем солнце плавно выкатилось на высокий пронзительно-голубой небосвод и засияло во всей красе…

Пока подруга умывалась и с восторженным придыханием проникалась красотой окружающего пейзажа, я достала пачку печенья, сыр и разлила по кружкам остатки кофе из термоса. Одолела свою порцию, прикинула по карте, что к чему, и удовлетворенно хмыкнула:

– Не обманули небесные шефы! Мы действительно попали почти куда надо, и если все остальное тоже сложилось, то уже сегодня познакомишься с моими… пардон! – с нашими друзьями-соратниками.

– Значит, они где-то близко?

– Да, должны были обосноваться примерно здесь. – Мой палец ткнул в ярко-зеленое пятнышко у места впадения уже знакомой речки в небольшое озеро. – И от нашего портала недалеко, и дорога есть как раз в нужную сторону, и не заблудимся при всем желании!

Долгая дорога без приключений, как правило, не обходится. Разумеется, ни о каких умышленных поисках острых впечатлений и разговора не было, и даже мыслей – гарантирую! – поскольку всем вполне хватало нашей основной проблемы. Дабы не привлекать стороннего внимания, мы часто перемещались поодиночке или по двое-трое, объединяясь лишь на относительном безлюдье, хотя, даже попадаясь на глаза кому-либо целиком, подобная компания особого интереса не вызывала. Две знахарки, странствующий маг и наемники, жаждущие обрести свое место под солнцем в гарнизоне подходящего населенного пункта, – не бог весть какая экзотика независимо от степени мирности обстановки в любом отдельно взятом королевстве. Разве что большинство травниц обычно перемещались по родному краю пешком, но и наличию у нас отменных лошадей нетрудно было найти объяснение. Мы с Норкой вполне могли числиться в постоянном штате какого-нибудь аристократа или просто состоятельного жителя здешних или дальних территорий, а явно щедрая оплата нашего нелегкого труда давала прозрачный намек на высокую степень квалификации.

Все время пользоваться порталами не удавалось, поскольку не везде энергетические каналы пролегали в нужном сочетании, а компания, включая лошадей, собралась немаленькая, и «двери» требовались больше, чем при «штучной» переброске. Расходовать же до предела резервы штатного чародея в самом начале пути было бы неразумно. Вблизи крупных населенных пунктов тем более не стоило устраивать пространственные перемещения во избежание привлечения внимания местных деятелей от магии, поэтому приходилось передвигаться обычным способом, каждый раз по-новому делясь на группы опять же в целях конспирации. Чаще всего моя подруга и Нортис изображали брата и сестру, благо позволял типаж внешности – путешествующих когда вдвоем, когда в компании пожилой «матушки» или «дяди».

Боевой мохнатый друг тоже нередко менял привычный облик на жесткие пестрые космы местных волкодавов, иногда – на утонченные черты транкийских борзых. Его самого, судя по реакции, больше всего устраивала экзотическая внешность синеперого ящера из Лимартии. Они, как правило, не уступали бойцовым собакам ни в размерах, ни в силе, ни в злобности, ни в остроте обоняния, слуха и зубов, да еще и плевались тухлой отрыжкой метров на шесть в любом направлении. Особым спросом эти пресмыкающиеся пользовались у обитателей приграничных территорий, поэтому появление подобного «товара» в базарные дни удивления не вызывало. Само собой, наличие своеобразной магической ауры, неизбежной при ношении морока в качестве прикрытия, легко можно обнаружить с помощью разных приспособлений, а талантливому или просто умелому чародею и собственного зрения хватит, поэтому присутствовала определенная доля риска привлечь нежелательное внимание. Но в нашем случае все легко списывалось на необходимость использования специальных заговоренных ошейников, сережки-«угнетателя» и прочих приспособлений, помогающих удерживать в повиновении подобных четвероногих суперстражей.

Осмотр нами достопримечательностей, как правило, сводился к минимуму, гораздо важней было собрать информацию, пополнить запасы и переночевать. И все же нас постоянно заносило и замешивало в какие-то странные ситуации, на первый взгляд не имеющие никакого отношения к поставленной цели… То ли высшие силы позаботились о том, чтобы мы ненароком не заскучали в пути, то ли там, наверху, шел конкурс на измышление заковыристых вводных задач для тех, кому на месте не сидится… Но скорее всего, дело было во мне, вернее, в моем предназначении. Девиз «видящих» гласит: «Иди, куда ведут, и делай то, что должен!», вот и заносило – и продолжает заносить! – меня по жизни туда, где требуется немедленное вмешательство, причем именно мое. А уж остальные шли прицепом и огребали за компанию, благо и для них находилось дело, каждому по способностям!..

В очередной городок мы попали аккурат накануне воскресной ярмарки, поэтому все места в престижных заведениях оказались разобранными заранее. Пришлось искать пристанища в менее приличных.

Несколько следующих дней мы продвигались достаточно быстро, благо позволяла погода, устойчиво благоприятная как никогда, и дороги, которые вели как раз в нужном нам направлении. Основным ориентиром по-прежнему служила Северная Стрела. Каждый вечер перед сном Тханимар отмечал пройденный путь на карте, прикидывая вслух, сколько еще нам предстоит отмахать, пока доберемся до нужной точки на местности, откуда это созвездие будет видно именно в том ракурсе, что и в моих видениях. Никаких происшествий тоже не случалось, что явно радовало друзей-соратников, но мне чем дальше, тем больше напоминало то самое затишье перед бурей…

В один прекрасный день мы были вынуждены оставить наезженный путь и углубиться в лес, чтобы не делать слишком большой крюк. Время, конечно, выиграли, зато пришлось долго выбираться из чащи, чтобы найти хотя бы относительно удобное местечко для ночлега, и только поздним вечером удалось выехать на подходящую полянку на берегу реки.

То ли от усталости физической, то ли от неудовлетворенности душевной спала я в эту ночь отвратно – сначала никак не могла удобно умоститься, потом снилась какая-то тягомотная дребедень, поэтому под утро терпение закончилось, и я мрачно воззрилась в безоблачные небеса, едва заметно посветлевшие с востока. В конце концов, промучившись еще с полчаса и устав чертыхаться, встала с нагретого места и устроилась на стволе упавшего дерева, кутаясь в плащ, – от реки ощутимо тянуло сыростью. Почти погасший костер ожил, обрадованно заиграл огненными языками, жадно облизывая подброшенные сухие сучья и закоптелое дно котелка. Вода закипела быстро, чему я искренне порадовалась – теперь можно выпить кружечку отвара и снова попытаться заснуть, благо время до рассвета еще есть.

Очередная порция топлива почему-то вызвала бесшумный взрыв: пламя рванулось к звездам длинными багровыми языками, искры фейерверком сыпанули во все стороны, заставив меня зажмуриться и отпрянуть назад. На огненном фоне словно распахнулось овальное окно примерно метр на полтора, в которое были отчетливо видны очертания предметов меблировки, настенные украшения и прочее роскошное убранство чьих-то сногсшибательных апартаментов. И даже сразу стало ясно, чьих именно: изображение приблизилось и явило во всей красе необычное существо. Нет, облик его был вполне человеческим, более того – почти знакомым. Достаточно вспомнить, как выглядела известная кинодива Эрика Элиньяк во времена шумной популярности сериала «Спасатели Малибу», только добавить ей волос примерно втрое, удлинить их и сделать волнистыми, искристо-рафинадно-белого цвета, и вывести к вискам уголки глаз, которые имели овальную угольно-черную радужку с алым ромбовидным зрачком.

– 

Видимо, явление иномирской колдуньи представляло собой первое и последнее предупреждение, потому что вскоре после той памятной ночи события посыпались как просо из дырявого мешка. Причем по сравнению с историями предыдущими, попадавшими скорее в категорию «дорожные приключения», дальнейшие происшествия порой просто выходили за рамки доступного воображению. Особенно некоторые…

Трудно сказать, был это правдоподобный сон или явь, невероятная до бредовости… Только помню происходящее очень отчетливо – неярко горящий костер, в котором изредка постреливают полусырые ветки, слабый свет меньшей луны, почти зацепившей краем темную кромку леса на дальней возвышенности, сладковатый аромат цветущих ночью трав… Шелест ветра в зарослях кустарника, тонкий звон комаров, толкущихся плотной стайкой за пределами защитной магической сетки… Впрочем, один из них каким-то способом ухитряется проникнуть внутрь очерченного Тханимаром круга, устремляется прямо ко мне и на некоторое время зависает, жестко шурша прозрачными крыльями. Которых, кстати, четыре, а не два, как положено природой, да и размером странный кровосос превосходит приличную курицу…

Насекомое резко снижается и садится мне на грудь, заставив сдавленно охнуть, и я могу разглядеть еще некоторые странности. Все его тело представляет собой нечто вроде длинной пробирки, заполненной темной жидкостью до краев. Стенки посудины с двух сторон вытянуты в покрытые мелкими пупырышками конечности – опять же не суставчатые, а скорее напоминающие гибкие щупальца, и не три пары, а пять. Глаз всего один, огромный, сложно устроенный, и я готова поклясться, что каждый из нескольких десятков маленьких глазков, составляющих его, имеет посередине ромбовидный зрачок!

Немыслимое существо мертвой хваткой держит мои руки с помощью одной пары своих щупалец, другой охватывает мою голову и с силой отгибает ее назад – я вскрикиваю от резкой боли в шее и сомкнуть челюсти уже не могу… «Комар» деловито разворачивает сдвоенный хоботок, до этого скрученный спиралью, как у бабочки, запускает его в приоткрытый рот и дальше – похоже, до самой диафрагмы… Тягучая субстанция внутри его почти прозрачного тела приходит в движение, хоботок начинает пульсировать, а у меня в подреберье словно взрывается раскаленный шар, и сознание гаснет, затопленное тяжелой волной обжигающей невыносимой боли…

Какой только ерунды не приснится на усталую голову! Хватит, в самом деле, собирать кошмары, тем более что у меня совсем другие планы на это темное время суток! Я, почти совсем проснувшись, не спешу открыть глаза, только со вкусом потягиваюсь и с удовольствием вдыхаю прохладный ночной воздух, краем сознания отмечая остаточное ощущение жжения в области желудка. Все-таки решаю полюбоваться звездами на безоблачном и безлунном летнем небе, потом сбрасываю плащ, которым накрылась перед сном, и встаю, стараясь не шуметь. Скользя безмолвной тенью, обхожу почти угасший костер и опускаюсь на траву рядом со спящим человеком. Точнее – мужчиной, присутствие которого уже столько времени волнует меня до умопомрачения. Но сейчас я наконец-то сделаю то, что давно собиралась…

Для очередного привала выбрали полянку на берегу ручья, протекавшего вдоль опушки буйно цветущей рощи достаточно редких в этих краях деревьев. Мы уже решили срезать путь через лес по тропам, поскольку дорога, проложенная в основном для колесного транспорта, стала слишком уж петлять и уводила в сторону. Только неплохо было бы завернуть в ближайшее поселение на предмет пополнения запасов… К тому же витало над этой местностью нечто, болезненно цепляющее мои сенсоры, но не поддающееся определению, что требовало проверки. После недолгих споров маг и Светлый Вождь пошли на разведку, оставив нас под охраной Нортиса и Броула. Результат оказался несколько неожиданным…

– Мне подумалось, что эти цветы подойдут нашей высокочтимой госпоже как никакие другие.

Что ж, в наличии вкуса и наблюдательности Светлому Вождю не откажешь! На первый взгляд цветки, украшавшие упругие сочно-зеленые побеги, напоминали мини-копию обожаемых подругой пионов сорта «Топ Брасс», а на второй… Плотные, более крупные наружные лепестки сложной формы размером с половину моей ладони меняли цвет в зависимости от угла освещения и были с внешней стороны покрыты редкими рядами тонких до прозрачности, недлинных острых шипов. Кудряво-махровая середина была окрашена в самый нежный оттенок розового цвета, да еще частые штрихи более темного оттенка украшали край каждого лепестка. Тонкий свежий пьянящий аромат особенно сильно ощущался на рассвете в погожие дни.

– Это кто же тебя научил редкие растения калечить?! – горько вопросила Норка, держа презент на раскрытых ладонях. – Гринписа на вас нет!..

Все присутствующие опешили – включая пса, но исключая меня. Откуда им было знать, что мое величество, коротая время, успело поведать подруге, как редки деревья тхаранхи, как от них зависит процветание этого реликтового леса и насколько мало их осталось после Темных лет, когда целые рощи вырубались под корень ради драгоценной древесины, отправлявшейся за моря… Впрочем, соратники уже имели возможность убедиться, до какой степени госпожу Леону волновали проблемы, связанные с охраной любой живности, а уж исчезающей!..

Очередной день путешествия бодро катился к закату. Одолев равнину, которая когда-то была кочковатым болотом, все вымотались настолько, что решили устроиться на отдых раньше обычного, как только добрались до леса. Мужчины занялись обустройством лагеря, мы с подругой двинулись на поиски дров и воды. Через некоторое время основательная куча хвороста радовала глаз. А вот со второй частью поручения было худо – несмотря на явное отсутствие засух в этом регионе, никакие ручейки, а тем паче более крупные водоемы не спешили обнаруживаться в пределах досягаемости, что не могло не озадачить.

– Может, с картой что не так? – Норка, пыхтя, выкарабкалась из оврага и села перевести дыхание на буйно поросший кудрявым лишайником ствол давно поваленной березы.

Я села рядом, вытащила из кармана и развернула потертый пергамент.

– Кабы знать! Мы совершенно точно прошли здесь и попали на это место. – Кончик пальца уверенно скользнул в обход заштрихованной черным старой гари и задержался на зеленоватом пятне, обозначавшем долину, в которой встречались русла сразу трех небольших речушек. – А как раз на дне доблестно вытоптанного тобой оврага, между прочим, обязан протекать крупный ручей, впадающий сюда!

– Может, мы просто не дошли до него? – Вячеславна деловито вытрясла из обуви мелкий сор и снова затянула шнурки. – Прогуляемся подальше, не возвращаться же без воды!

На привалах мы не только травили байки, сменяя друг друга в процессе обучения новобранца в лице госпожи Леоны. Рано или поздно, так или иначе, в разговорах затрагивался предмет поисков и закавыки, с этими поисками связанные. Из всех вопросов повестки каждого дня главными оставались два: где искать пропажу семейно-государственного значения и как туда попасть.

Еще будучи в замке, мы с магом после долгих обсуждений и прикидок пришли к неутешительному выводу, что наш король угодил в измерение, которое известно как Призрачный мир. Определиться помогли некоторые детали быта, попавшие в поле зрения Дина, и больше всего – защитное заклинание, выписанное особой субстанцией, невидимой для обычного глаза, над окном прямо поверх шелковых обоев. В памяти сразу всплыл давний эпизод, когда мы незадолго до эпохального сражения пытались устроить ловушку монстрам-кровососам, доставленным из чужого измерения по наши души. Запирающее заклятие на их клетке было написано такими же знаками, поэтому провести параллель не составило труда…

Именно из этого уголка мироздания был в свое время вызван Таэрш-э-рарт – супермаг-наемник, услугами которого Черный Король воспользовался, дабы стереть соперника и его сторонников с лица планеты и страниц истории… Этот факт сам по себе наводил на размышления, ведь мы оба имели представление об уровне владения магией его соотечественниками. Но возможные сложности будущих партизанских действий все же относились к трудностям второй очереди, сначала следовало как-то туда попасть, чтобы сделать неизбежным грядущее противостояние…

Определиться с измерением – это даже не полдела. Каждый мир огромен, и хорошо бы сузить область поиска, чтобы не провести остаток жизни в бесплодных скитаниях под чужим небом… Да и не факт, что кто-то позволит нам надолго там загуляться! Поэтому вся надежда была на мои пресловутые способности…

Нескоро я смогла достаточно крепко зажать бушующие в душе эмоции в кулак и согласиться на повторный просмотр постельных новостей из роскошной спальни беловолосой колдуньи. Если бы не опасения за жизнь короля и острая необходимость в новых путеводных приметах, о которой мне напомнили на очередном привале…

Яркие краски заката давно уступили место самым темным оттенкам серого и синего, плавно переходящим в бархатную черноту по мере удаления от западной стороны небосвода. Оба ночных светила в разных фазах новолуния только собирались украсить собой пейзаж: Тармия, словно дразнясь, показывала рожки над лесистым горным хребтом, Диллия выглядывала из-за горизонта со стороны океана, сделав заметной границу между небом и водой. Звезды будто играют в прятки, то скрываясь из поля зрения за облачками, то восстанавливая рисунок созвездий…

Над смотровой площадкой самой дальней от берега сторожевой башни облака убыстряют ход, словно пугаются мощного слаженного храпа, доносящегося сразу из двух углов – дозорные по мере сил оберегают покой горожан от вторжения со стороны материка. Третий, самый молодой, видимо, еще не успел настолько истощить силы в служебном рвении, поэтому стоит у парапета, бдительно вглядываясь в даль. На груди едва заметно мерцает висящий на прочном шнурке полупрозрачный кристалл размером с мизинец, воин время от времени машинально крутит его в пальцах.

Он медленно прохаживается вдоль периметра площадки, задерживает взгляд на большей луне, которая успела выбраться в небо почти целиком, заметно веселеет, прикинув, сколько еще ждать смены… и с приглушенным вскриком отдергивает руку. Кристалл из темного стал светящимся, пульсирующее мертвенно-синее сияние перекликается с яркими сполохами далеко за крепостной стеной. Три ослепительно-яркие вспышки сливаются в одну, рука тянется к сигнальному рогу и замирает, выжидая…

Там, на холмах, часто творится непонятное, но до сих пор все происходило тихо, словно сама местность поглощает звуки, так что тревогу поднимать видимой необходимости не было. Мало ли кого занесет в те развалины! Может, маги практикуются, или кому-то из приезжих, незнакомых с местными достопримечательностями, приспичило поискать острых ощущений… В самом деле, кто станет считать случайных бродяг или следить, где именно их угораздило сложить голову! С отбившейся скотиной сложнее, ведь хозяева, как правило, недовольны ущербом, но даже их рвение убывает на глазах, когда в самом начале поисков обнаруживаются мелко раздробленные свежие кости… Поэтому охотников соваться на проклятую территорию находится немного… то есть не находится совсем.

Сознание, прошлявшись бог знает где и он же в курсе, сколько времени, решило наконец-то вернуться в родную оболочку. Зря оно это затеяло, лучше бы еще погуляло… подольше… потому что, когда находишься без него, в глубокой отключке, совсем по барабану, в каком положении, виде и состоянии валяется бесхозное тело… Теперь же извольте принять по списку: каждая клеточка болит, голова… ч-ч-черт!!! Наверное, так чувствует себя сильно треснутый арбуз, того и гляди семечки наперегонки высыплются!.. В глазах будто по два… нет – по четыре килограмма песка, причем крупного и раскаленного… Под спиной что-то жесткое и с острыми углами… В желудке вообще – полный Армагеддон… правильно, что хорошего в нем будет, если есть хотелось основательно и задолго до этого… стоп, до чего

Меня разбудило мерное поскрипывание. За ночь поднялся ветер и раскачал наше временное убежище, которое теперь словно бы обрадовалось компании, появившейся впервые за много лет, и спешило поведать обо всем, чему было свидетелем за свою долгую жизнь. Первое, о чем подумалось, – не будут ли скрипеть еще громче затекшие за ночь суставы… Обошлось. Кряхтя и сдержанно чертыхаясь, я кое-как выползла на свет божий из недр дупла и с неописуемым удовольствием потянулась до хруста во всех возможных местах, погнулась в разные стороны, поприседала и помахала руками. Это помогло проснуться окончательно, и теперь я с удовольствием обозревала окрестности.

Пышная зелень вековых деревьев, пронизанная солнечными лучами, густая трава под ногами, яркие куртинки цветов и кружащая над ними членистоногая летучая мелочь… Свежий ветер, периодически коварно прорываясь из-за кустов, разгонял эту жаждущую нектара орду, но через несколько мгновений все – и всё – возвращались на круги своя… Только некоторое время спустя до меня дошло, какое несоответствие было в этой красоте – странная тишина. Нет, шелест густой листвы и прочие звуки слегка ветреной погоды никуда не делись, а вот полное отсутствие признаков присутствия хотя бы одной птицы, равно как и мышей и белок, наводили на размышления… большей частью малорадостные. Что-то в этой летней идиллии было сильно не так!

Сенсоры включились в полном составе и автоматически, заставив меня поморщиться, как всегда при подобном «аврале». Быстрое, но тщательное прочесывание местности успокоило насчет нормального положения вещей с трех сторон. С четвертой же… даже не знаю, как описать это «ничего», выданное моей дополнительной системой. В смысле – вообще ничего: вакуум, бездна, провал в пространстве и времени… Нет, надо взглянуть самой!

Ни тогда, ни сейчас не смогла бы объяснить, почему я кралась к той опушке на цыпочках. Мало того – я еще и дышала через раз, будто пыталась выследить самого чуткого в мире зверя! Но забыла обо всем, стоило шагнуть к самой границе странной зоны. И это не фигура речи – граница действительно была…

В целом панорама, открывшаяся взору с возвышенности, оказалась достаточно живописной. Вдали синел подернутый утренней дымкой океан, в глубь суши тянулись горные хребты, побережье залива украшал пестрый полумесяц огромного порта, а между ним и приютившим нас на ночь лесом располагались те самые руины, которые послужили ареной для «теплой» встречи с местными грызунами-мутантами. При свете солнца эти развалины – судя по всему, не такие уж и древние! – выглядели вполне безобидно, разве что удручал сам факт разрушения некогда внушительного и красивого сооружения (скорее всего, храма) с ребристыми, сплошь покрытыми узорами куполом и колоннами. Когда-то с четырех сторон к вершине холма вели широкие каменные лестницы с резными перилами, а на всем окружающем пространстве был разбит шикарный парк.

Спустя пару часов мы, уже умытые, сидели вокруг небольшого костерка, ждали, пока закипит вода в котелке, кроме прочего принесенного Таргланом, и коротали время за познавательной беседой.

– Куда же нас все-таки занесло?

– На юг однозначно. – Я сменила позу и потянулась до хруста в затекших суставах. – Мое величество не просто так на звездное небо любовалось по ночам, включая сегодняшнюю! Хоть не в Бальдиар – и то слава богу!

– А что не так с вышеупомянутой местностью? – навострила уши Норка.

– Да если бы тамошние принцессы узнали, что я недосмотрела и позволила Дину похититься… не миновать мне безвременной кончины путем раздирания на части голыми руками на месте без наркоза, следствия и суда!

Облюбованное Призраком заведение занимало весьма выгодное положение – на большом перекрестке, где сходились три улицы, ведущие к пристаням, и еще одна, по которой можно было попасть в центр города, правда, окольными путями. По ней мы сейчас и шли – не торопясь, благо время позволяло хотя бы вскользь ознакомиться с местными достопримечательностями. Одна из них завладела нашим вниманием достаточно надолго.

Посреди небольшой площади красовался объемистый бассейн с высокими бортиками, облицованными с некоторой претензией на изыск плитками местного шлифованного гранита, между которыми живописно располагались разнообразные раковины. Вокруг него расположились низкие каменные же скамейки, а в центре обнаружилось нечто, при взгляде на которое мы чуть не забыли, куда и зачем вообще направляемся. Это был настолько впечатляющий скульптурный ансамбль, что дар речи к нам вернулся далеко не сразу…

При ближайшем рассмотрении удалось подметить некоторые оригинальные ключевые детали, а после обсуждения – прийти к выводу, что сие творение изображало снежного человека, страдающего сильным, причем неравномерным ожирением и гнездной алопецией

[17]

вкупе с ярко выраженным сколиозом. Возможно, всем этим и объяснялась повышенная озверелость лица данного индивида, поглощенного раздиранием пасти гибриду крокодила и сверчка-переростка. При этом пропорции оставляли желать лучшего, а вода струилась отовсюду, невзирая на предполагаемое отсутствие в данных местах отверстий, предусмотренных природой. Видимо, автор затейливой композиции был совсем не в ладах с анатомией, хоть и взял на вооружение основной принцип работы Церетели…

Следующим достойным нашего внимания объектом оказалась явно процветающая таверна, стоявшая почти у самой условной границы, что делила прибрежную часть города на «мужскую» и «женскую» половины. Солидная двухэтажная постройка из грубо тесанного камня приветливо распахнула навстречу двери и ставни, хотя основной наплыв посетителей ожидался чуть позже. Запоминающееся на раз название «Фартовая русалка» никак не могло остаться незамеченным благодаря усилиям здешних дизайнеров, не пожалевших красок и материалов для оформления вывески. Затейливо и ярко выписанные буквы радугой раскинулись над изображением девицы, обаятельной до заикания, на которой из одежды, не считая татуировок, имелась только лихо повязанная черная бандана в якорях и черепах. Буйно-рыжеволосая дочь океана гордо демонстрировала примерно шестнадцатый номер, занимающий почти всю центральную часть композиции, многозначительно подмигивая сильно подведенным голубым глазом и соблазнительно выгибая мелкочешуйчатый хвост на фоне россыпей драгоценных камней и открытых сундучков, настолько переполненных золотыми монетами, что те сыпались через край…

– Она еще и в темноте светится! – поспешил порадовать меня Тарглан.

Гостеприимную харчевню мы с друзьями покидали порознь, продолжая изо всех сил демонстрировать окружающим высокую степень своей незнакомости. Я, не таясь, неспешно удалилась через главный вход, сопровождаемая тремя «паучихами», с которыми рассталась у первого же переулка, ведущего к берегу, а мои соратники, набросив плащи с глубокими капюшонами, выскользнули через низкую дверцу в конце дальнего коридора. Встреча должна была состояться на небольшой площади у того самого приметного фонтана. Он смотрелся еще более впечатляюще в темноте, лишь слегка развеянной светом заходящей неполной луны, так что пройти мимо была просто не судьба.

Почти в конце пути мои сенсоры неожиданно и резко дали о себе знать. Я с шипением втянула воздух сквозь плотно сжатые зубы, но на ногах устояла. Что за новости?! Нет, ни на минуту нельзя оставить без присмотра! Меня еще час назад всерьез обеспокоило пристальное внимание, уделяемое моим друзьям некоторыми лицами из числа зрителей, увлеченно следивших за вдохновенным исполнением номеров художественной самодеятельности. Вполне возможно, что эти самые лица, преисполнившись восхищения в отношении бесспорных талантов моих соратников, поделились неизгладимыми впечатлениями со своими друзьями, а затем созрели для взятия автографа на память и попросили помочь этих самых друзей, ибо сами застеснялись… Хотелось бы верить!

Но нет, у шестерых рослых индивидов, профессионально взявших в кольцо мирно шагающую по улице парочку, намерения были совсем иными. Видимо, в свое время они накрепко уяснили значимость материальных ценностей в этой грешной жизни, поэтому твердо вознамерились использовать себе на благо каждую подвернувшуюся возможность. Нельзя же, в самом деле, чтобы впустую пропала столь выгодная расстановка сил: шестеро против двоих само по себе что-нибудь да значит, а если учесть наличие магической ауры у одного из любителей легкой поживы… И приплюсовать тот факт, что пришлых дарований быстро никто не хватится, если вообще хоть кто-нибудь станет искать… Да-а-а, налицо явные издержки воспитания! Впрочем, начинался этот не запланированный в нашем сценарии эпизод вполне культурно…

– Неплохой выдался вечерок, не правда ли, уважаемые? – Индивид в самой большой шляпе даже изобразил что-то вроде приветственного полупоклона.

С чего бы подобные проявления этикета в отношении залетных бродяг? Или караульным дана установка свыше «держать лицо» перед всеми без исключения гостями знаменитого порта, или подействовало явное присутствие особи женского пола, или… это просто-напросто утонченное издевательство?! Интересно, почему я в последнее время из всех возможных вариантов суждения о незнакомых людях беру за основу именно худший?

На сей раз мое сознание решило вернуться без лишних проволочек, включив заодно и память, чему я была совсем не рада. Вот кто просил, спрашивается?! Прийти бы в себя постепенно, врастая в действительность поэтапно, без эмоциональных перегрузок, да и физические ни к чему, ибо не радуют… А так – шквал воспоминаний, наслоение картинок, боль в ушибленных местах и прочий дискомфорт, мешанина звуков то громче, то тише… Брр!.. Еще и голова кружится, даже кажется, что все вокруг тоже качается, ритмично до тошноты…

Впрочем, как раз это совсем не кажется! Я сделала над собой усилие, сконцентрировалась на конкретном ощущении… Нет, в самом деле! Самая настоящая килевая качка, что бывает при умеренном волнении на корабле, идущем на хорошей скорости! Странно, ведь во время принятия мною незапланированных целебных ванн вода была спокойна как в корыте… хотя все правильно – дело же было в бухте, защищенной от основной акватории мощными волноломами, а вот в открытом океане… Каком еще океане?! И на каком, к черту, корабле?!! Мне сейчас полагалось бы вяло барахтаться из последних сил в упорном старании удалиться от причала, глотая между делом соленую воду и пуская пузыри… Желудок снова сжался в угловатый увесистый ком и рванул вверх, пытаясь покинуть измотанный организм, но несколько судорожных сглатываний удержали его и вернули на место… до поры до времени.

Горячий влажный язычок прошелся по моей щеке. Так, нэфи при мне, что неудивительно… Машинально запущенная сенсорная система дала понять, что поблизости выжидательно притих еще кто-то. Я осторожно приоткрыла один глаз… Да ну, не может быть!

– С возвращением! – Слова, произнесенные знакомым голосом, прозвучали вполне приветливо. – Рада быть первой, кого ты увидела!

– Почему? – На более умные вопросы меня пока не хватало.

Не зря морские вояжи так широко рекомендуются для поправки здоровья и достижения душевного равновесия. Даже я, сумев повидать многое на новом ПМЖ за прошедшие пять с половиной лет, не успела пресытиться романтикой путешествий на подобном транспорте, что же говорить о моей подруге! Сейчас Вячеславна больше всего напоминала ребенка, который нежданно-негаданно попал в давно снившуюся сказку. Да, здешние варианты чаек, дельфинов и медуз не совсем походили на существ, которых ожидаемо было бы увидеть во время плавания по водам родного измерения, – так что с того?! Тем интересней…

Казалось бы, валяйся на солнышке, считай в небе облака да загорай себе… нет, надо знать мою подругу! Многие детали здешнего бытия успели стать привычными для меня, но для Норки служили неиссякаемым источником новых впечатлений. Например, ее не на шутку заинтересовало, как во время долгих плаваний решается проблема с пресной водой. Лоитта – брюнетка со шрамом на плече – организовала нам экскурсию в дальний отсек обширного трюма, где красовалась впечатляющая конструкция из емкостей, змеевиков и редкого артефакта, и показала на примере, как опресняется океанская вода.

В первые же дни пребывания на корабле госпожа Леона облазила его весь, проверила, чем отличается вид из каждого отдельно взятого иллюминатора, и убедилась, насколько заговоренный плавучий кристалл функциональней традиционных на нашей исторической родине компасов. Дотошно выяснила эффективность магических приспособлений в отношении сохранения съестных припасов. Проверила на практике, как пользоваться трехмерной картой, выпытала у штурмана, почем и где можно разжиться такой полезной в путешествиях вещью, и несколько раз напросилась постоять у штурвала, благо в ближайшее время не предвиделось ни шторма, ни островов, ни коварных рифов по курсу идущего полным ходом судна. Кроме того, быстро нашла общий язык с коком и попробовала свои силы в манипуляциях с парусами, после чего исполнилась еще большего уважения к девчатам, которые перемещались по вантам с быстротой и легкостью чуть меньшей, чем у солнечных зайчиков, и запросто вязали замысловатые узлы из просмоленных веревок любого калибра. «Паучихам» явно льстили такое внимание и неподдельное восхищение со стороны высокой гостьи, поэтому они снисходительно относились к попыткам постижения тонкостей мореходного дела и охотно посвящали ее в детали своего сурового ремесла.

Разумеется, никто и не думал оставлять без присмотра столь энергичное создание с ярко выраженными исследовательскими наклонностями. Нортис ненавязчиво, но успешно играл роль тени, а Тханимару ее любознательность даже нравилась, поэтому он всякий раз подробно и доступно давал пояснения. Например, просвещал в области навигации, типов парусных судов и особенностей водной флоры и фауны, благо сам немало времени провел в море и не всегда в качестве пассажира. Так, он мужественно продержался две ночи напролет в качестве добровольного наставника, пока Норка вникала в особенности процесса ориентирования по звездному небу с приборами и без…

Для меня тоже оказалось очень соблазнительным хотя бы на время… нет, не забыть – отодвинуть на второй план все те малорадостные события, которые послужили причиной незапланированного вояжа. Почему бы в кои-то веки не позволить себе предаться блаженному безделью, тем паче что на сей момент от нас не требовалось активных действий? Жаль, момент оказался коротковат!

Хотелось бы далее поведать о том, как безмятежно прошел остаток ночи, плавно переходя в следующий день, заполненный желанным отдыхом, дружескими беседами и трогательной заботой благодарных соратников о моем здоровье… Как бы не так! Мне в тот раз не удалось даже вволю поваляться в виде бесчувственного тела, причем дело совсем не в соратниках! Возвращение в реальность было быстрым и на редкость болезненным – сенсоры из последних, откуда-то взявшихся сил били тревогу. Я зашипела от жгучей рези под накрепко сомкнутыми веками, но потереть лицо и встряхнуть гудящей головой удалось не сразу, поскольку сначала никак не получалось наладить контакт с мышцами.

Кое-как приоткрыв пульсирующие болью глаза, я увидела, что непроглядный туман, еще недавно заполнявший ближнее и дальнее пространство, успел развеяться, и теперь ничто не мешало созерцать окружающий пейзаж. Блинд

[25]

был свернут, и наклонный резной брус целился прямо в полную луну, которая медленно и величаво поднималась из-за линии горизонта. Корабль двигался точно по лунной дорожке, и курс вряд ли мог измениться в ближайшее время, поскольку новая рулевая, сменившая погибшую подругу, так и не успела взяться за рукоятки. Стояла рядом, попеременно глядя расширившимися глазами то на магический кристалл, указывающий направление, то на штурвал, то на собственные руки… Все остальные тоже замерли кто где, наблюдая неожиданную смену декораций. Мне и раньше приходилось видеть умопомрачительно красивые закаты и восходы светил, но в этом было что-то колдовское – в самом прямом смысле!

Глаза неотрывно следили за плавным движением Тармии, а сенсоры недвусмысленно выдавали характерный синеватый ореол вокруг всех видимых предметов. Если непривычно крупные размеры первой по величине здешней луны еще можно было бы объяснить редким сочетанием каких-нибудь оптических эффектов или атмосферных явлений, то уж подобного рода подсветка могла иметь причиной лишь одно – сильное магическое воздействие. Причем только со стороны, поскольку Тханимар в настоящий момент застыл у борта, глядя на разворачивающееся вокруг нас великолепие, и выражение лица у него было настолько бесстрастным, что это мало обнадеживало.

Потрясающе красивый антураж довольно быстро изменился до нешуточно пугающего. Вода, застывшая мелкими волнами, словно исходила искристым, почему-то темным паром. Эти зыбкие струйки, причудливо извиваясь и закручиваясь, поднимались в небо, где собирались в плотные сгустки, делая мерцание звезд особенно частым и постепенно закрывая их совсем. Серебристый лунный свет вскоре тоже утратил яркость. Немудрено – диск ночного светила, успевшего показаться почти полностью, теперь выглядел иначе, будто его закоптили или прикрыли прозрачным черным стеклом.

Окружающий пейзаж при новом освещении смотрелся настолько дико, что меня передернуло и по спине ринулась от затылка вниз приличная толпа ледяных мурашек. Дурной знак…

Скромное желание выспаться в очередной раз накрылось… не важно чем. Среди ночи меня разбудило противное щемящее чувство сродни тому, которое возникает, когда безнадежно опаздываешь на некое судьбоносное событие и никак не можешь найти ключи, папку или еще какую-нибудь нужную вещь. Я села и, тихонько чертыхаясь, осторожно потерла веки, но легче стало лишь отчасти. На сенсорном «экране» проявилось и стойко держалось, постепенно наливаясь багровым светом, изображение острова, слегка подернутого туманной дымкой.

Означать все это могло только то, что мы движемся совсем не в нужную сторону, с каждой минутой удаляясь от цели. К дьяволу сон!.. Я соскочила с постели, оделась в темноте, чтобы не тревожить Норку, и ринулась к двери, застегиваясь на ходу.

В коридоре я едва не столкнулась нос к носу с Тханимаром, который, похоже, еще и не ложился. Он тоже был выведен чем-то из равновесия и горел желанием посвятить в детали меня, потому что не стал тратить время на сворачивание своего «окна в мир», а гнал его ладонью перед собой. Мы наскоро обменялись приветствиями.

– Если моя королева позволит…

Он легонько дунул на обзорную сферу, заставил вырасти в несколько раз перспективный участок и обличающим жестом указал на темное пятнышко, практически неотличимое от примерно сотни таких же, кучно разбросанных по искристой сини фона:

После недолгой паузы все одновременно заговорили, обсуждая детали предстоящей аферы. Только Норка, присевшая возле меня на край ящика, спросила вполголоса:

– Разве для телепата расстояние и направление роли не играют?

– Не для него, – качнула я головой, машинально бросив взгляд в сторону предмета разговора, который, скрестив на груди руки, подпирал мачту плечом и сосредоточенно созерцал слегка затуманенный горизонт. – Меня другое беспокоит – хватит ли ему сил достучаться в заблокированное сознание. Весь этот огород городил явно не новичок, и «щиты» стоят наверняка супермощные и с наворотами! А ведь нашему другу после того, как пробьется через подобную прелесть, предстоит взломать еще и собственную защиту цели…

– А если сил не хватит… что тогда? «Game over» под похоронный марш?!

– Ну уж нет! Никто не собирается доходить до крайностей, – поспешила я успокоить Вячеславну, которая, похоже, разволновалась всерьез. – Но хорошего и в самом деле ничего! Подобные надрывы совсем не полезны и небезопасны для здоровья. Ломясь в чужое сознание, рискуешь потерять свое… и не факт, что потом найдешь быстро и полностью.

Сенсоры, включенные на полную мощность, выдали впечатляющую картину: край огромного материка, от которого далеко в просторы океана выдается полуостров размером чуть больше нашей Камчатки, только почти правильной пятиугольной формы. Он соединен с основной сушей тонким перешейком с единственной, широкой и ухоженной дорогой, перегороженной внушительной пограничной крепостью. Большая часть интересующей нас территории представляет собой холмистые равнины с ярко-голубыми кляксами озер и блестящими ленточками рек, но три внешние «грани» природного многоугольника украшены более сложными формами рельефа. Видимо, этот кусок тектонической плиты при попытке спешно удалиться от основной части встретил серьезное сопротивление, поэтому пласты земной коры так вздыблены, перековерканы и беспорядочно смяты…

Сейчас мы любовались открывшейся перед нами суровой красотой, стоя под низкой каменной аркой, служившей входом в нашу пещеру, которая образовалась довольно давно в стене гигантского ущелья. Когда-то здесь бушевала река, но успела исчезнуть и оставить явные следы своего длительного существования. Сразу же за порогом начинался обрыв такой высоты, что захватывало дух и коленки подгибались без предупреждения сами собой. Вокруг угрюмо громоздились безжизненные скалы, лишь кое-где, большей частью у основания, украшенные широкими куртинами бледной невысокой травы да растущими вразброс редкими мелколистыми кустами. Мои сканеры ненавязчиво сообщили о наличии выхода на океанское побережье с другой стороны хребта.

– Веселенькое место! – резюмировала Норка, окидывая окрестности оценивающим взглядом вприщур.

– Главное, что нам сюда и надо! – Я с немалым облегчением отметила наличие того характерного ощущения, которое присутствовало во время сеансов анализа подсмотренных картин искомого измерения.

– Радует, – кивнул Светлый Вождь. – А как насчет выполнения условий договора?

Можно было начинать гордиться: для нашего задержания применили заклинания такой силы, что защита медальона сработала с приличным запозданием. Невидимые путы все-таки ослабли, но положение улучшилось ненамного, поскольку выход перегораживала плотная шеренга из полудюжины призрачных персонажей. Ожидаемого ужаса мы так и не испытали, ведь уже пересекались не раз и не два, зато личность обращавшейся к нам особы вызвала сильное недоумение. Вопреки ожиданиям предусмотрительным и коварным ловцом непрошеных посетителей оказалась девушка с аметистовыми волосами…

– Оп-па! – выдохнула Норка и пошатнулась. – Откуда это чудо?!

– Чтоб я знала! – Мне пришлось ее поддержать, прежде чем изобразить преувеличенно любезный полупоклон в сторону замерших у порога фигур. – Прошу пардону, милейшие, но нам зело некогда!

– Ни с места!

Вот все брошу и послушаюсь! Зря, что ли, в пальцах уже зажат очередной «ключик» от портала!.. Но я даже додумать не успела, как неведомая сила прервала полет камушка, заставив заветный кусочек минерала воспарить вверх. Он завис над нашими головами, а потом эффектно, хоть и беззвучно взорвался, осыпав нас множеством быстро гаснущих искр. Понятно: раз уж в отношении нас видит око, да зуб неймет, проще путем воздействия на предметы отрезать пути к отступлению или вовсе изолировать наглухо! Судя по недоброму прищуру сиреневых глаз, их обладательница была всерьез настроена закончить игру в догонялки здесь и сейчас, причем любой из возможных способов не обещал доставить нам радости… Становилось позарез необходимым срочно прояснить ситуацию.

Незадолго до рассвета мы снова собрались в трапезной, чтобы за ранним завтраком поделиться результатами мозгового штурма. Обсуждения и прения не заняли много времени, ведь особого выбора не было. Беловолосая колдунья могла сколь угодно долго сидеть безвылазно в своих покоях, не допуская к себе никого и ничего, но нас это не устраивало. Для возможных маневров годилась разве что территория, расположенная на некотором удалении вокруг дворца, которая считалась общей и была доступной для обеих враждующих сторон.

– Значит, надо так спровоцировать, чтобы ей очень сильно приспичило выйти за пределы своей крепости… для справедливой мести, например! И как только снимет защиту…

– А если дело не выгорит и она не поведется на наш развод?

– Тогда пойдем напролом и нападем сами! А потом дадим себя разгромить и захватить в плен… да мало ли!

– Вот именно, – подала голос наша новая союзница. – За столько лет я достаточно изучила ее слабые места, поэтому, думаю, все получится!

Ранним утром следующего дня к общим воротам роскошной колдовской резиденции подъехал не совсем обычный экипаж. Заслуженного вида, но чистые и ухоженные «страусы» с усилием тянули обшарпанные дроги

[34]

, на которых возвышались три сбитых из толстых досок ящика с прорезями. Один из них, самый большой, был вдоль и поперек обвязан цепями впечатляющей массивности, а на толстых металлических прутьях, установленных вдоль прорезей, недвусмысленно поблескивали свежие царапины…

Каменные демоны у ворот синхронно повернули головы, синеватое свечение в глазницах усилилось и запульсировало. С передка телеги спрыгнул высокий, атлетически сложенный мужчина с изборожденным глубокими морщинами лицом, неподвижно висящей рукой и длинными волосами, убранными примерно в дюжину кос, связанных в один пучок. Он, сильно хромая, подошел ближе к наглухо закрытым тяжелым створкам и, сняв шляпу, низко поклонился. Стражи вопросительно пыхнули дымом из приоткрытых пастей – человек замычал, показывая рукой то на свое непрезентабельное средство передвижения, то на виднеющиеся в глубине парка башни дворца.

Видимо, существовал какой-то скрытый способ дать знать хозяевам о визитерах, потому что через недолгое время половинки ворот заметно дрогнули и разошлись как раз на нужное расстояние. Возница забрался на свое место, подобрал вожжи, телега со скрипом развернулась, в ящиках грохнуло с переходом в скребущие звуки, цепи звякнули, «страусы» заперебирали когтистыми лапами по направлению к боковому входу во вдовью обитель. Обе хозяйки почти одновременно показались на симметрично расположенных балконах третьего этажа и заинтересованно воззрились на приближающийся объект: красавица с волосами цвета аметиста – с радостным ожиданием, улыбаясь и тихонько хлопая в ладоши, беловолосая – с ревнивым прищуром.

Судя по тому, что произошло дальше, у многих разумных независимо от измерения главным в жизни является принцип «не подгадил ближнему – день впустую»!.. Или «пусть оно трижды не нужно нам, главное, чтобы не досталось им»! Тем более когда дело касается новой игрушки…

Тряхнув рафинадно-белыми локонами, старшая хозяйка словно сдунула что-то невидимое с ладони, бросив короткую фразу, и пространство, разделяющее действующие лица, всколыхнулось круговой волной, идущей от стен дворца к периферии. Мужчина вскинул руку, машинально прикрывая лицо, ящик в очередной раз тяжело содрогнулся от мощного удара изнутри, цепи глухо зазвенели, телега от резкой остановки зашаталась и заскрипела, «страусы» затоптались на месте, издавая странные шипяще-булькающие звуки…

Следующие двое суток стали для меня кошмаром. Дело было совсем не в том, что злопамятная красотка продолжала потчевать строптивых питомцев лишь своим вниманием – не экономии ради, а подчинения для! – и если бы не увещевания Призрака, то и глотка воды бы от нее не дождаться! Уж не знаю, ценой каких заслуг и доводов он умудрился внушить ей желаемое, но к вечеру наступившего дня среди зеленых газонов и возвышенностей в просторных вольерах запетлял-заструился прозрачный ручеек, очень скрасив наш вынужденный досуг. Норка развлекалась тем, что хлопала широкими лапами по воде и вдумчиво наблюдала, на какую высоту взлетят радужно искрящиеся брызги, даря эстетическим удовольствием от этого зрелища всех желающих. Я же просто разлеглась в галечно-песчаном ложе, пристроив голову на замшелом камне и предоставив текучей стихии поправить мое моральное и физическое состояние. К тому же пару раз удалось подловить в нужной близи от решетки нашу «радушную» хозяйку и окатить ее брызгами, делая вид, что не заметила ее приближения перед тем, как энергично встряхнуться в процессе смены позы… мелочь, а приятно!

Пытка голодом не грозила нам решительно ничем, разве что пошла бы на пользу в случае сознательного похудения. Мы не собирались долго задерживаться «в гостях», а на короткий срок должно было хватить запаса, припрятанного до поры в очередном «украшении» все того же ошейника. На первый взгляд ничего примечательного, примерно столовая ложка мелких, с пшеничное зернышко, угловатых обломков чего-то вроде бурого угля, но на второй… Достаточно было брызнуть водой (плеснуть вином, полить соусом, капнуть голодной слюной или хотя бы лизнуть как можно более смачно – в зависимости от обстановки), чтобы стремительно разбухающая крупинка превратилась в подобие щедро начиненной шаурмы внушительных размеров. Такого «пирожка» вполне хватило бы на любой прием пищи габаритному воину, что уж говорить про нас! Даже если учитывать, что питаться таким образом получалось лишь глубокой ночью, а время, проведенное натощак, здорово способствовало разжиганию нешуточного аппетита…

Гораздо больше играло роль неизбежное дневное бездействие, когда в голову так и лезут непрошеные мысли, в основном нерадостного содержания. Часы и минуты утекают быстрее воды в благоприобретенном ручье, а дело ни с места, а чем дальше, тем сильнее ощущение цейтнота, от которого ноет сердце и внутри словно сжимается тугая пружина, грозя лопнуть в любой момент. Не требовалось прилагать усилий, чтобы убедительно изображать бешеную ярость и кидаться на прутья решетки, колышущиеся от ветра листья, часто залетающих бабочек, даже на собственную тень, сбрасывая напряжение, поскольку и в повседневной жизни едва ли не больше всего на свете не терплю вынужденное убийство времени впустую!

Нельзя же считать реально стоящим деянием игру на нервах остальных окружающих и демонстрацию несговорчивости звериной натуры! Немного помогало скоротать светлое время суток своеобразное развлечение, когда наш соратник приходил, чтобы заняться укрощением подопечных с помощью «артефакта». Приходилось подчиняться командам, к явному удовольствию беловолосой колдуньи, но тем яростнее прорывалась наружу временно подавленная дикая сущность после каждого «урока», недвусмысленно давая понять, что смирения от нас дождутся нескоро.

Добавляли негатива и короткие «диалоги» с Призраком. Нет, видеть нашего друга живым-здоровым во время этих занятий, равно как и слышать в любой другой момент, было радостно даже больше, чем прежде, но то, что и ему не удалось разведать ничего полезного…