История соединения и взаимодействия двух миров: реального и магического, рационального и мистического, мира людей и мира духов. В 50-е годы, сосланный в европейскую часть Союза, великий тунгусский шаман берёт к себе в ученики обычного подростка. Через некоторое время шаман и мальчик исчезают. Уже в наши дни происходит кража в краеведческом музее. Воруют старый шаманский бубен, дело поручают майору Колчанову. Простое дело оказывается многослойным пирогом, – три поколения шаманов ищут священный бубен «Огонь Хэглуна», родовая месть и кровная связь с семьёй Монастырёвых делает их заложниками пророчества Божественного Воина секты Молчащих, которая жаждет возрождения умирающего народа через новую Праматерь.
Иллюстрации Владимира Пивня.
ПРОЛОГ
Есть место, куда не дойти обычным путём. Туда можно добраться лишь дорогой грезящего сознания, которое обожжено сиянием открывающейся вечности. Каждый, кто побывал там, никогда не вернётся полностью. Те, кто остались там – высушены пустотой безвременья, те, кто возвратились – кажутся призраками из иного бытия.
Говорят, что там, посреди всего несуществующего, лежит круг. В круге замкнуты воедино начало и конец, ибо всё лишь повторяется, не ведая того. Этот круг – есть дорога сама по себе. Дорога обещает путнику покой, но, всё, что кажется покоем – лишь дорога. Хочешь достигнуть покоя – встань на дорогу и помни, что никуда не дойдёшь.
Ещё говорят, что посередине круга кто-то замечал фигуру сидящего человека и многим он казался глубоким скорбящим стариком и улыбающимся ребёнком одновременно. Он сидит и дремлет в центре круга, но иногда, он берёт круг в левую руку и бьёт в него колотушкой, зажатой в правой руке, а круг поёт ему как шаманский бубен. Бубен поёт и рассказывает о тех путниках, которые странствовали по его краям в поисках ответа. Бубен поёт, а старик смеётся, – он знает, что ответа нет и что ответов много, а путников ещё больше. И в каждое своё пение бубен выбирает в круге времени одну из историй о странниках и развлекает ею старика.
Говорят, что старик слушает молча и улыбается, или смеётся, или лицо его становится скорбным, а в глазах отдыхает тихая печаль.
