Он проснулся от крика жены. Она сидела на кровати и с ужасом смотрела на одеяло, посреди которого покоилась большая сосулька. Аким Никитич очень удивился, но не подал виду, посмотрел на часы - без двадцати шесть.

- Наверное буря была, через форточку залетела,- успокоил он супругу. Затем поднялся, пошел в детскую. Илья безмятежно раскинулся на кровати, во сне причмокивал толстыми губами. На его постели сосулек не было. «Слава богу, с ребенком все в порядке»,- подумал Аким Никитич.

Он вернулся в спальню, подошел к окну, закрыл форточку и лег. Кира лежала с закрытыми глазами. «Не спит. Злится. А я при чем?- Хирин закряхтел и повернулся лицом к стене.- Кто мог это сделать? Хулиганов в доме несколько, но кто из них?». Уснуть уже не удалось.

В восемь утра он вышел из подъезда, глубоко вдохнул морозный воздух и направился к соседнему дому. Прислушиваясь к мерному поскрипыванию снега под башмаками, он пытался забыть о случившемся, и это ему почти удалось, как вдруг им снова овладело беспокойство. Чувство было настолько сильным, что Аким Никитич остановился - вместе со снежинками в голубом небе кружились флюиды опасности, но откуда они летели?

Он двинулся дальше, подошел к конторе и все понял. У входа висел транспарант, гордость Хирина, выпиленный из прессованных стружек: «Жильцы! Превратим прилегающую территорию в цветущий сад!» Так вот, «сад» первая буква отсутствовала, отчего призыв обретал новый, зловещий смысл. Конечно, это -продолжение сосульки, невидимый противник наступал широким фронтом и, по всей вероятности, готовил новые неожиданные удары.