Вот ведь как бывает — в обычной жизни мы, бывает, произносим не подумав довольно глупые слова вроде: «Хоть бы в больницу попасть, отоспаться». Вот, я попал — и чего? Больше, чем положено не поспишь. В смысле — отсыпаешься быстро, а потом что делать? Ну, в моем случае хоть телевизор есть — но это тоже не панацея. В результате — скука смертная.
Ладно, еще днем — мне Вика раза три звонила, Зимин объявился, здоровьем поинтересовался, потом еще Валяев нарисовался, рассказал, что Ядвига сначала долго радовалась, узнав, что я вроде как помер, а потом запечалилась, проведав, что это не так.
И за что она меня так не любит?
Глава первая
в которой звучат упреки
— Нельзя же так — Азов укоризненно посмотрел на меня — Если появилось ощущение, что где-то что-то не так — надо реагировать.
— Я с этим ощущением последние лет пятнадцать живу — вяло защищался я, щелкая зажигалкой — Это для меня привычное и родное чувство. У меня всегда где-то что-то не так. Вот например — зажигалка не работает. Чиркать — чиркает, а огня нету.
— Не передергивай — мне погрозили пальцем, мне дали понять, что я не прав и дали прикурить — Я про самочувствие. А если бы «скорая» не успела? А если бы дежурный врач был пьян?
— Так он и был пьян — сообщил Азову я, затягиваясь сигаретой — Мне Шелестова рассказывала. При этом даже в таком состоянии все сделал как надо. Нет, какие у нас на Руси люди талантливые есть! Если ей верить, то этот эскулап все мои кишки в таз вывалил, перед тем оттуда что-то выплеснув, вроде как сгущенку с вареньем, он до того, как меня привезли, в это дело батон нарезной макал и его, стало быть, кушал. Так вот — промыл он требуху мою, обратно её засунул и цыганской иглой меня зашил.
— Врет — заверил меня Азов — Кого ты слушаешь? Нет, в дремучие времена так и поступали, но сейчас, при нынешнем состоянии медицины даже в провинции… Врет. Но ты все равно ей спасибо скажи. Пока все орали, махали руками и хлопали глазами, она хоть что-то делала. Если быть более точным — охрану позвала, а те уже тебя подхватили и сюда привезли.
