Уголовный розыск – это не учреждение. Это – образ жизни и судьба, это проведенные на службе праздники и выходные. А иногда это еще и семья. Кажущаяся нам полной приключений и тайн история жизни Леонида Горевого самому ему видится обыкновенной рутиной: рабочие будни. Но каковы они на самом деле, эти простые рабочие будни МУРа? Каковы они, люди, выезжающие на место преступления и начинающие распутывать дела, которые обывателю кажутся чередой совпадений? Чтобы система функционировала – ей нужно подчиняться и меняться снаружи. Но имеет ли она право менять человека изнутри?
Глава 1
Кто сядет в такси?
Весной 2002 года по Гоголевскому бульвару от метро «Кропоткинская» по направлению к Арбату шёл мужчина среднего роста, одетый в серый, слегка распахнутый плащ, ботинки, какие носят тысячи москвичей, и подобающие им брюки.
Лицо его было под стать одежде: ничем не выделяющееся и не запоминающееся. Пройдет такой человек мимо, и через пять минут вы не сможете его описать.
Если бы, допустим, милицейский наряд остановил нашего героя, он предъявил бы тиснёную красную книжечку с вложенной внутрь справкой. В ней значилось, что обладатель сего удостоверения, старший оперуполномоченный ОВД г. Москвы Горевой Леонид Семёнович, временно откомандирован для работы в Московский уголовный розыск.
Он шёл по влажной, хрустящей под ногами крошке красного гранита, лёгкой спортивной походкой. Со стороны казалось, что идёт человек после работы, вероятно, с одним желанием: поскорей добраться домой и поужинать.
На самом деле всё было далеко не так. Голова его была заполнена мыслями, весьма далёкими от ужина, а глаза отслеживали происходящее вокруг.
Глава 2
Гаражная история
Уже полгода Леонид Семёнович Горевой трудился на новом месте. Дела шли какие-то мелкие. Было, правда, одно покушение на убийство: пьяный муж в припадке ревности ударил жену молотком по голове. Жена – в реанимации, а преступник – вот он, что его искать, сидит около батареи и даже не отпирается. Одним словом – скучно.
В начале зимы позвонил Григорьев:
– Лёня! У нас место освобождается: старший опер уходит из соседнего отдела, как раз в звании майора.
– Да кто же меня отпустит?
– Не волнуйся, это наше дело, – мы же всё-таки Петровка.