Кошак ушел в сторону, и его соперник, очередной раз «провалившийся» в атаке, вскинул руки к голове. Но было уже поздно — «накладка» Леньки Кошкина, мелькнув в воздухе, неплохим «хайто учи» отправила не успевшего закончить прыжок мальчишку на пол.

— Добивай!!! — в многоголосом крике сидящих вокруг ребят уже не было и тени той неуверенности, с которой они два часа назад выходили из раздевалки.

— Ямэ! — команда судьи заставила Кошака замереть перед распростертым у его ног телом противника и остановить летящий вниз кулак.

— Иппон!!!

— Ессс! — Олеся Коваленко, подпрыгнув на месте, влюбленными глазами посмотрела на него: — Геннадий Михалыч! Все? Кошак в полуфинале?

— Ну, кого там черти принесли, Сережа? — голос жены, раздавшийся из кухни, заставил Морозова слегка покраснеть: не услышать гулкий голос его благоверной можно было, только страдая абсолютной глухотой, а эта милая девушка, стоящая перед ним, выглядела совершенно здоровой.

— Ну, как тебе не стыдно, Неля? — не дожидаясь, пока супруга появится в коридоре, виновато пробормотал Сергей Михайлович. — Это соседи снизу… Пришли извиняться за причиненные нам неудобства…

— Раньше надо было думать! — сварливый голос нарисовавшейся в коридоре жены заставил мужчину поморщиться. — Если спросить меня, — Нелли Григорьевна уперла палец в свою, выдающуюся на половину коридора грудь, и мрачно свела брови, — то за месяц непрерывного ремонта одних извинений мало!

— Неля, не заводись! — попробовал было перебить супругу Морозов, но не тут-то было: женщина, с раннего утра пребывающая в отвратительном настроении, явно настроилась на хороший скандал, и как раз упирала в бока кулаки.

Стараясь не встречаться взглядом с все еще стоящей в дверном проеме девчушкой, мужчина, кряхтя, опустился на стоящий возле вешалки стул и схватился за сердце.