Толя спешил домой.

Сегодня из дальнего рейса возвращался отец, а он не такой человек, чтобы приехать к сыну с пустыми руками. Перед отъездом был разговор и Толя откровенно сказал, что ему очень хотелось бы иметь бензиновый моторчик для авиамодели.

— Вот как! Разве бывают и такие? — удивился Мирон Васильевич.

— Очень даже бывают! — горячо подтвердил Толя.

Он сам видел такой моторчик. Было это ещё в то время, когда Толя ходил на детскую техническую станцию. С яркокрасным пропеллером с медным бачком для горючего, крохотным цилиндриком величиной с наперсток, он был выставлен в большой стеклянной витрине, где стояли лучшие модели последних лет. Как войдёшь в комнату авиамоделистов, так сразу и видишь моторчик: смотри, сколько хочешь.

Толя жил на улице Мира.

Она была на несколько лет старше проспекта имени Сталина: дома начали строить, лишь только закончилась Великая Отечественная война, Толя был тогда совсем маленьким, толин отец вернулся из армии, и ему, демобилизованному танкисту, дали квартиру в самом первом доме улицы Мира. До этого они жили в одном из деревянных домиков рабочего посёлка.

После неудачной драки с Павликом мальчик во весь дух устремился домой. Ильменская улица круто поднималась в гору, и Толя так задохнулся, что дышать стало больно. Однако собравшись с силами, он не снизил скорости и добежал до угла, откуда открывался вид на всю улицу Мира. Машина НГ 80–81, «150 тысяч километров без капремонта», уже стояла у знакомого подъезда, и Мирон Васильевич ходил вокруг неё, заглядывая под кабину и кузов и в то же время разговаривая с выглянувшей из окна толиной матерью — Александрой Фёдоровной.

Толя пошёл шагом. Надо было немного отдохнуть после такого пробега, у него сильно колотилось сердце, а пот застилал и пощипывал глаза. Он был совсем близко от отца, но тот о чём-то задумался и не обратил на сына никакого внимания.

— Ты приехал, папа? — остановившись, спросил Толя, потому что было как-то неудобно начинать сразу разговор с бензинового моторчика.