В первые послевоенные годы была организована комиссия по розыскам сокровищ, украденных гитлеровцами. Комиссия проделала большую работу, целью которой являлось возвращение советскому народу принадлежащего ему достояния. Поиски янтарной комнаты продолжаются и сейчас.
Книга построена на документальной основе. Авторы ее, участники розысков янтарной комнаты, использовали многочисленные архивные и музейные документы, относящиеся к описанию похищенного сокровища и изложению его истории, справочные и монографические материалы по истории Кенигсберга, а также материалы комиссии по розыскам янтарной комнаты.
От авторов
В годы Великой Отечественной войны гитлеровские захватчики, осуществляя политику разорения и разграбления временно оккупированных ими районов, вывезли из Советского Союза огромное количество материальных ценностей. Значительное место среди них занимали произведения искусства.
В числе похищенных фашистами уникумов была и знаменитая янтарная комната Екатерининского дворца-музея в городе Пушкине под Ленинградом.
Вскоре после окончания боевых действий стало известно, что детали убранства янтарной комнаты вместе с другими музейными экспонатами были отправлены по распоряжению одного из ближайших сподручных Гитлера — гауляйтера Эриха Коха — в город Кенигсберг (ныне Калининград).
В первые послевоенные годы была организована комиссия по розыскам сокровищ, украденных гитлеровцами. Комиссия проделала большую работу, целью которой являлось возвращение советскому народу принадлежащего ему достояния. Поиски янтарной комнаты продолжаются и сейчас.
Летом 1958 года областная газета «Калининградская правда» напечатала серию статей, рассказывающих о янтарной комнате, истории ее похищения и поисков. Затем вышел отдельной брошюрой очерк В. Дмитриева «Дело о янтарной комнате» (Калининградское книжное издательство, 1960 г.). Эти материалы нашли широкий отклик у читателей. В редакцию газеты, в издательство, а также в партийные и советские органы Калининграда поступило и продолжает поступать большое количество писем. В них трудящиеся спрашивают о том, что представляла собой янтарная комната, просят более подробно рассказать обо всем, что связано с ней, изъявляют желание оказать посильную помощь в ее розысках.
Глава первая
КАК ЕЕ УКРАЛИ
1
Июльским вечером 1941 года в кабинете директора парков и музеев в г. Пушкине состоялось срочное совещание.
— Товарищи, — сказал представитель обкома партии. — Я думаю, не надо разъяснять, насколько серьезно положение. Могу только сообщить то, что, видимо, каждый понимает сам: Ленинграду угрожает непосредственная опасность. Областной комитет партии и облисполком обращаются к вам: надо сделать все возможное для спасения музейных ценностей! Будет трудно. Транспорт используется для военных нужд, выделим лишь ограниченное количество вагонов. Рабочих рук тоже не хватает — в первую очередь решено спасти художественные ценности Эрмитажа. Сами понимаете, насколько это важно. Туда переброшены те силы, которые можно еще использовать. Вам помогут лишь командиры и бойцы войск противовоздушной обороны города. Повторяю: надо сделать все, что в наших силах.
В Екатерининском дворце-музее начались дни, полные тревог и напряженной, непривычной работы.
Надев, как всегда, матерчатые туфли, сотрудники осторожно снимали с подставок хрупкие вазы, укладывали в ящики золото и хрусталь, накатывали на покрытые сукном деревянные валы полотна картин, отбирали образцы мебели — наиболее ценные, уникальные, чтобы, в случае беды, восстановить по ним утраченное. Упаковывались книги, ковры, детали деревянной резьбы.
А в парке бронзовый Пушкин задумчиво сидел на скамье, словно терпеливо ожидая своей участи.
2
Генерал-фельдмаршал Кюхлер решил отдохнуть после обеда: несколько бессонных ночей вывели его из работоспособного состояния. Плотно задернув шторы, чтобы шум кенигсбергских улиц не мешал вздремнуть, генерал прилег на диван.
— Разбудить через час. Никого не принимаю. Телефон переключить, — отрывисто бросил он дежурному по приемной.
Но поспать генералу так и не удалось. Через несколько минут дежурный виновато шепнул над самым ухом:
— Простите, господин генерал. Вас к аппарату.
— Я же приказывал — не будить! — спросонья буркнул Кюхлер.
3
Аллеи тенистого парка пересекались глубокими траншеями. Там и тут мелькали пятна порыжелого дерна — здесь недавно заложили противопехотные мины. Как исполинские пальцы, торчали стволы зенитных орудий. Оскаливались из-под брустверов станковые пулеметы. Словом — оборонительная система, знакомая и привычная. Надоело.
Вальтер фон Рихард отвернулся от окна. Ничего нового пока не увидел он в этом знаменитом Царском Селе. Городишко как городишко. Правда, говорят, дворец великолепный.
Накинув на плечи плащ, полковник вышел из лимузина. На крыльце дворца его не встретили ни часовой, ни дежурный. «Бордель», — презрительно подумал генштабист, прислушиваясь к звукам пьяной песни.
Он всегда презирал армейщину — потомок древнего рода фон Рихардов, воспитанник Лейпцигского университета, доктор искусствоведения, волею судеб надевший теперь мундир полковника.
Рихард медленно прошел по вестибюлю и поднялся на второй этаж.
4
С того дня ограбление дворца и парка было поставлено на «научную основу». Началось систематическое «изъятие» отделки парадных покоев дворца. Грабители — теперь уже с прославленной немецкой аккуратностью, о которой вспомнили после приказа начальства, — тщательно снимали картины, плашка за плашкой разобрали пол Лионской гостин ной — уникальный паркет, украшенный пластинками перламутра. Из дворцовой церкви похитили работы живописца Шебуева, стащили с пьедесталов и вывезли величественные бронзовые фигуры Геркулеса и Флоры, красовавшиеся у Камероновой галереи. Летом 1942 года пришла очередь янтарной комнаты.
Кое-кто из бывших сотрудников музея, оставленных при нем в качестве дворников и уборщиц, видел это страшное зрелище своими глазами.
Гитлеровцы не таились: они чувствовали себя полновластными хозяевами на оккупированной земле. Тугое кольцо блокады стискивало город Ленина, с педантичной точностью в одно и то же время ежедневно велись' обстрелы северной столицы, а здесь, в нескольких десятках километров от непокоренного города, захватчики делали свое черное дело.
Однажды в начале июля у подъезда дворца остановились грузовики, на которых громоздились ящики и кипы ваты. Вскоре прошел слух: немцы собираются вывозить янтарную комнату.
5
Невысокий пожилой мужчина, подвижный и чем-то возбужденный, торопливо нажал кнопку звонка у калитки небольшого дома на Кункельштрассе. Он спешил, но все-таки с удовольствием окинул хозяйским взглядом чисто выметенный тротуар, аккуратно подстриженные кусты за изгородью и начищенную медную табличку с готической вязью: «Доктор искусствоведения Альфред Роде, директор музея «Художественные собрания Кенигсберга».
Полная женщина в белом переднике открыла калитку.
— Что с тобой, Альфред? — удивленно спросила она. — Ты, кажется, помолодел сегодня!
— Да, Гертруда, да, дорогая моя, — ответил Роде, порывисто обнимая жену, — я пережил сегодня великую радость — в музей привезли янтарный кабинет!..
