Он чувствовал, что куклы бесшумно идут по пятам. Но он ощущал исходившее от них веянье сухого льда и мог различить едва заметное жужжание механических суставов. Точнее, едва заметное уху киборга — простой человек не услышал бы ничего и непременно погиб. Но он слышал.

Киборг лет тридцати-тридцати пяти. Рослый и мощный, как и все киборги, он мог оставаться совершенно неподвижным. Даже сейчас, когда большая часть его лица сошла кровавыми лоскутами от удара лазерной плети. Этим оружием в совершенстве владели только полицаи. Куклы. Бесполые, изящные существа обтекаемой формы, покрытые щитками из белого пластика, издевательски-антропоморфные и так же чуждые человеческой природе, как титановые кости, заменившие скелет их будущей жертвы, что пряталась сейчас от погони среди развалин какого-то промышленного здания. Киборг замер и затаил дыхание. Это поможет выиграть лишь несколько секунд, которые куклы потратят на пеленгование беглеца своими биорадарами. Этого времени ему с лихвой хватит для атаки.

Киборг чуть прикрыл глаза, подсчитав по звукам приближающихся шагов, когда…

Один молниеносный бросок из-за кирпичной стены, два размашистых удара титановыми когтями, и обе куклы, даже не успев поднять плети, падают на гору щебня, грохоча, как консервные банки.

Только теперь киборг смог перевести дыхание. Вернулась боль, от которой захотелось взвыть. Но он закусил губу (точнее, то, что от неё осталось) и переждал приступ. Стабилизаторы и нейроблокираторы размывали болевые ощущения и не давали развиться травматическому шоку.

Раум Мастема прекрасно знал, что киборгам в этот район Нидрэда соваться не следует. Здесь безраздельно хозяйничают химеры. И самое плохое, сплошь молодые, созданные в год восшествия на престол Императора Велиара или чуть раньше. Химера-двухлетка — это хуже, чем обезьяна с гранатомётом. (Каламбур в том, что при создании многих из них использован генетический материал обезьян). Однако юный киборг с видимым безразличием шагал по улице, сжатой серыми коробками полузаброшенных домов с заснеженными крышами, не обращая внимания на изредка доносящееся шипение, улюлюканье и обидные оклики тварей, наблюдавших за ним из разбитых окон и с карнизов.

— Вали отсюда, хрен железный! — подлаивало несколько голосов из чёрных оконных провалов.

— Пошли на хер! — Раум показал средний палец куда-то вверх, не поднимая головы. Ему надо вперёд, и он идёт. Ему нужны деньги.

— Уж не на твой ли, кибер? А не боишься?

Раум не отвечал, хотя молодая кровь так и кипела. В спину полетели мелкие камешки.