Элизабет неспешно ехала по лесу на своем сильном, выхоленном Вайоленте. Конь мягко ступал по узкой лесной дороге, оставляя круглые следы подков на влажном утреннем песке. Седло слегка поскрипывало и приятно пахло новой, хорошо выделанной кожей. Сквозь зеленые заросли в затянутом утренним туманом лесу розовыми расплывчатыми столбами просвечивало солнце. В зарослях дикой розы и терновника распевали птицы, и ни один посторонний звук не нарушал этого мирного пения.

Нежная, мечтательная улыбка скользила по ярким, чувственным губам юной прелестницы, чья красота сверкала подобно чистейшей капле росы. Распущенные по плечам волосы мягкими золотистыми волнами струились до поясницы по дорогому бархату зеленого платья. На макушке и висках их придерживала плетеная золотая сетка, украшенная крупными жемчужинами.

Чудесное летнее утро в прекрасном, тихом лесу, залитом лучами мирного, уютного солнца, не внушало ни малейшей тревожной мысли, и девушка чувствовала себя вблизи дядиного замка уверенной и защищенной. Тем более что сильный, спокойный и хорошо выученный жеребец легко сумеет вынести свою хозяйку из затруднительного положения, в котором могла оказаться столь хорошенькая, богато одетая девушка, решившая отправиться в лес на уединенную прогулку.

Именно поэтому девушка не встревожилась даже тогда, когда невдалеке послышался топот приближающегося коня. Вскоре из-за поворота дороги, заросшей густым кустарником, показался всадник на белом жеребце. Это был стройный юноша в облегченных латах из черной воловьей кожи – толстой и прочной, со стальными оплечьями, заклепками и налокотниками на шарнирах. Очень быстро он подъехал Элизабет и почтительно поклонился.

– Доброе утро, дорогая моя кузина, леди Стэнли! – поздоровался юноша с девушкой и тут же встревожено поинтересовался: – Леди Элизабет, Вы снова одна отправились на прогулку? Опять Вы своевольничаете? Я сомневаюсь, что лорд Ричард знает о Вашем раннем исчезновении из замка!

Элизабет вернулась из воспоминаний о прошлом, когда над ее головой закружились шумные белоснежные чайки, отчаянно голося и что-то выпрашивая у нее. Бетти подняла голову и огляделась. К плотине, на которой она стояла, вода принесла немного разбухшего зерна и половы. Мальки скопились возле прикормки и жадно ловили открытыми ртами мутные струйки и размолотые зернышки. Над этой жирующей молодью и кружились чайки, отгоняя Бетти, мешающую им поживиться.

Бетти взмахнула хлыстом, пытаясь отогнать хищных птиц, при этом мальки, испуганные ее резким движением, дружной стайкой ушли на глубину. Девушка огорчилась:

– Всем я сегодня мешаю! – вздохнула она с досадой, вспомнив, как утром возле замка спугнула щуку, неподвижно замершую в засаде среди речных водорослей.

Ярость в душе понемногу стихала. Вайолент уже мирно подошел к своей хозяйке, потерся большой умной головой о ее плечо и сверкнул сочувствующими лиловыми глазами. Порывшись в небольшой седельной сумке, Бетти нашла несколько ломтей черствого хлеба и протянула их жеребцу на ладони. Конь мягкими бархатными губами осторожно принимал кусочки с руки и горячо дышал в нежную ладошку хозяйки. Подобрав весь хлеб, Вайолент принялся благодарно ласкаться к хозяйке, касаясь черными мягкими губами трогательной ямочки за ее розовым ухом.

Бетти засмеялась и поежилась от щекотки, а Вайолент довольно зафыркал, словно что-то понимал в человеческих ощущениях.