Седовласый араб в длинной черной одежде что-то пробормотал и потянулся за моей флягой. Я колебался. В Северной Африке свежая вода и жизнь — синонимы. А я был один: невежественный американец в этом богом забытом уголке исламского Марокко, приехавший сюда исследовать исполинские руины давно погибшего города в поисках следов еще более древней цивилизации. Мой спутник, который казался мне едва ли менее древним, чем руины, не говорил по-английски. А я не знал ни слова по-арабски. И все же он добровольно взял на себя роль моего проводника до Ликсуса.

Его беззубый рот скривился в хитрой улыбке, и я неохотно протянул ему свою армейскую фляжку. Он вылили бесценную жидкость прямо под ноги, на иссушенную землю, а затем присел на корточки перед римской мозаикой. Продолжая все так же бормотать, словно читая какую-то молитву, он приложил влажную ладонь правой руки к пыльной поверхности и стал тереть ее круговыми движениями. Постепенно сквозь серую грязь начали проступать неясные очертания мозаики.

По мере того как старик, бормоча молитву, тер шероховатый камень у своих ног, на нем возникали яркие цвета: вишнево-красный, золотисто-желтый, голубой, цвет морской волны — и вот уже появилось лицо. Сначала большие голубые властные глаза и густые брови. Затем высокий лоб, обрамленный золотыми волосами, прямой дерзкий нос, рот, словно открытый в крике. За ясно очерченной головой уже открывалась картина моря с полными жизни дельфинами. Все яснее становилась сама фигура: появилась массивная шея, мощные плечи, рука, держащая трезубец. Стало ясно, что передо мной настоящий шедевр, мозаика с изображением морского бога Нептуна, греческого Посейдона, сохранившая все свое первозданное великолепие, несмотря на двухтысячелетий возраст.

Старик, подаривший мне это чудесное видение, перестал тереть камень, и в тот же миг изображение начало пропадать. Яркие краски потеряли свое сияние, лицо стало вновь едва различимо, словно покрываясь туманом. Еще через мгновение, когда последняя влага из моей фляги высохла под лучами североафриканского солнца, изображение полностью исчезло, растворившись в неразличимом серовато-коричневом тоне покрытия. Драгоценное содержимое моей фляги оказалось возлиянием, маленькой жертвой, принесенной богу вод, и мгновение, на которое он явил свой бессмертный лик, точно соответствовало ценности принесенной жертвы.

Эта неожиданная встреча с Нептуном казалась символичной, олицетворяя цель моих поисков, приведших меня сюда из родного Кол-факса, штат Висконсин. Как и эта мозаика, объект моих исследований постоянно скрывался, прятался от меня, однако с помощью известных научных методов его можно было обнаружить, вызвать к жизни. Я специально прибыл на побережье Марокко, чтобы изучать, фотографировать, но прежде всего «прочувствовать» место, называемое Ликсусом, или «Городом света», и оставленное когда-то римлянами. Его руины находились недалеко от разрушенного города Лараха, на берегу Атлантического океана.

Марокко стал кульминацией упорных поисков источника моих наваждений. Всего несколько недель тому назад я на вороном коне пересекал пески пустыни в тени великих пирамид. В Долине Верхнего Нила я слушал эхо собственных шагов, раздававшихся под сводами храма Рамзеса III. В Турции я стоял на полях Илиона и смотрел на простирающуюся передо мной равнину, где греки когда-то сражались насмерть с троянцами. И везде, где бы ни был, я собирал разрозненные кусочки древней головоломки, гораздо более для меня важной и интересной, чем места, которые я посещал.

В поисках разгадки я объездил полмира: от самых известных гробниц в Ирландии и в подземных этрусских храмах Италии до Афин, где греческий философ Платон двадцать четыре века тому назад впервые поведал историю, которая и «позвала» меня в путь. И все время я ощущал некую силу, защищающую меня от нежелательных людей и уберегающую от смертельно опасных происшествий, ведущую меня к ответам, которые я постоянно искал. Эти ответы были рассыпаны передо мной, словно хлебные крошки перед голодной птицей, и каждый из них увлекал меня дальше, к следующему священному месту, к еще более интригующей загадке.

Я взобрался на гору Дикта на острове Крит, чтобы побывать в той самой пещере, где, по преданию, появился на свет Зевс. Были и другие острова, которые ждали моего посещения. Санторин в Эгейском море, чья серповидная форма напоминала о гигантском вулканическом взрыве, жертвой которого пала огромная гора, а также Делос, родина Аполлона, бога света и покровителя искусств. В Атлантике меня ждали: остров Тенерифе, все еще вибрирующий в сейсмической ярости; остров Лансарот, а также Гран-Канария, на котором я обнаружил свидетельство, оставленное самим Атлантом. Но мои изыскания не ограничились только Старым Светом, и я вновь пересек океан, чтобы добраться до гигантских изображений фантастических животных в пустыне Перу и до одного из самых загадочных городов Боливии, расположенного высоко в горах. Я взбирался на мексиканские пирамиды, а совсем уж недалеко от дома изучал изображения птиц и змей в могильниках, разбросанных от Висконсина до Луизианы.

Плата за эти, а также многие другие путешествия часто измерялась не только деньгами. На Лансароте я едва не утонул во время морского прилива, поймавшего меня в ловушку в одной из пещер. Позже, в тот же день, я чудом удержался, чтобы не свалиться прямо в жерло вулкана. В Танжере мне совершено случайно удалось скрыться от банды головорезов. В Перу мне повезло меньше, когда трое неизвестных избили меня до полусмерти и бросили умирать на улицах Куско.

И хотя эта книга уже готова к печати, она не закончена и никогда не будет закончена, так как мои путешествия продолжаются, а я постоянно нахожу все новые измерения в своих бесконечных поисках истины, которая никогда не будет известна до конца. Все эти приключения служили и служат одной цели: восстановить связи с тем, что было утрачено. Можно назвать вполне разумные, логичные причины, по которым я хочу это сделать. Например, исследовать истоки нашей цивилизации, превратить легенду, многие столетия будоражившую воображение, в историческую реальность, опирающуюся на факты. Можно назвать еще какие-нибудь столь же убедительные причины, которые заставляют меня тратить собственное время, силы, энергию и деньги, а также рисковать самой жизнью в этих экспедициях. Но такое объяснение будет хоть и правильным, но неполным. Есть еще одна, более глубокая причина, заставляющая меня делать все это. Ее можно назвать одержимостью — во всяком случае, она гораздо сильнее простого научного любопытства.

Возможно, ответ мог быть найден в произведениях Платона. В его «Диалогах» представлено самое раннее описание Атлантиды. При чтении диалогов «Тимей» и «Критий» мне было трудно избавиться от впечатления, что это живой рассказ о подлинных событиях, происходивших в конкретном месте с реальными героями. Платон описал океанскую империю, расположенную на прекрасном острове и населенную удивительными людьми, которые наслаждаются жизнью в сверкающих дворцах и храмах, — а затем внезапно уничтоженную тектоническими силами, действие которых было сравнимо с ядерной катастрофой. Многие современные ученые склонны считать это повествование простой аллегорией.

Но я, как и многие до меня читавшие великого мыслителя, чувствовал, что в его рассказе заключено нечто большее. Я проанализировал «Диалоги» Платона, слово за словом, а вместе с ними еще бездну материалов об исследованиях: труды по тектонике плит, вулканологии, подводной археологии, сравнительной мифологии, археологической биологии, археологической астрономии, истории — особенно эти, последние. Я погрузился в изучение прошлого, начиная эпохой Палеолита и появления Homo erectus

[4]

— вплоть до возникновения культур ранней Месопотамии и додинастического Египта. Интересовала меня и история Мексики. И чем больше я узнавал, тем больше мне хотелось знать. Трудные поиски Атлантиды часто приносили разочарования и вместе с тем они расширяли границы знания, ведь ответ на один вопрос неизменно ставил передо мной несколько новых загадок.

За годы исследований вместо того, чтобы сузиться, круг моих поисков неизменно расширялся. Накопленная мною почти за 10 лет информация уже содержала серьезные аргументы в пользу Платонова затонувшего города. И все же я не мог со всей определенностью утверждать, что Атлантида — это историческая реальность. Ни один отдельно взятый факт, подтверждающий ее существование, не казался достаточно убедительным, чтобы служить неопровержимым доказательством этой гипотезы. Только рассматривая все собранные факты и материалы как целое, выявив в них сходные элементы, можно было разглядеть проступающие сквозь толщу веков черты реально существовавшей цивилизации.

Подобно различным кусочкам мозаики с фигурой Нептуна, вызванной к жизни старым марокканцем, существование Атлантиды постепенно проступало, складываясь в цельную картину, которая могла лишь выиграть от верного выбора перспективы. И эта перспектива складывалась из фрагментов информации, должным образом расположенных и связанных между собой.

Однако я не старался приспособить эти факты к какой-то определенной, заранее сложившейся точке зрения. Напротив, мои собственные выводы и заключения были лишь следствием имеющихся данных. Мне хотелось не доказывать или опровергать факт существования Атлантиды, а понять, почему эта легенда пустила такие глубокие корни в воображении людей. И когда факты все-таки начали подтверждать существование Атлантиды, я испытал что-то вроде благоговейного трепета. Правда, материальных атрибутов наследия этой цивилизации мало и они явно неоднозначны, но любой суд вынес бы обвинительный приговор, если бы аналогичное количество доказательств было предъявлено со стороны обвинения.

Нельзя не признать, что имеются вполне законные причины, из-за которых серьезные исследователи, в том числе не только профессионалы, вообще стараются избегать упоминания этого слова. Я имею в виду заведомые небылицы, вроде тех, где говорится, что Атлантида была основана пришельцами, что эти инопланетяне живы и по сей день и обосновались подо льдами Арктики, а их, «магический луч» все еще топит корабли и сбивает самолеты в районе Бермудского треугольника, и еще много других невероятных фантазий, из-за которых любой разумный исследователь отказывается серьезно говорить на эту тему.

Атлантиду связывали с древней Троей, с Багамскими островами, с Гебридами, с северной Германией, даже с другой планетой. В науке господствует точка зрения, что Атлантиду следует искать на Крите, в то время как последние исследования связывают ее с Атлантикой. Вся эта путаница по поводу того, где искать Атлантиду, далеко не нова. Еще в 1841 г. некий Т.Х. Мартин раздраженно писал в «Этюдах на тему Платона» (Etudes sur le Timee de Platon): «Многие ученые, обладавшие большей или меньшей эрудицией, брались за эти поиски, но, не имея другого компаса, кроме собственного воображения, пускались в плавание наугад. И куда же они в результате прибывали? В Африку, в Америку, на Шпицберген, в Швецию, в Сардинию, в Палестину, в Афины, в Персию, на Цейлон».

В моих собственных исследованиях я исходил из того, что Атлантида оказала влияние на все эти территории (и не только на них), так что нет ничего удивительного в том, что исследователи обнаруживали ключи к этой утерянной цивилизации в столь удаленных друг от друга районах. И хотя некоторые из этих мест могли быть колониями Атлантиды или некими «убежищами» для ее выживших обитателей, сам город не может быть отождествлен ни с одним из них. Такой вполне разумный атлантолог XX в., как Дж. Бромуэл, выразился на этот счет довольно точно и кратко: «Атлантида могла быть расположена только в Атлантическом океане, в противном случае это вообще не Атлантида».

Не удивительно, что из-за всех этих безаппеляционных заявлений о «потерянном континенте» большинство профессиональных ученых с презрением отвергают саму идею Атлантиды. Все это облако спекуляций и чисто умозрительных рассуждений, окружающее рассказ Платона, представляет собой серьезное препятствие, которое каждый честный исследователь должен преодолеть, чтобы докопаться до истины. И все же кто-нибудь (а это, конечно, будет не археолог) доберется, наконец, до сути погребенной под нападками официальной науки и под не менее вредными, не имеющими под собой реальной почвы доводами сумасшедших фанатиков.

Возможно, именно полученная мною университетская подготовка на факультете журналистики, а позже и работа, связанная с журналистскими расследованиями, научили меня тщательно отбирать и просеивать факты, отделяя их от необоснованных предположений и фантазий, и таким образом помогли понять все значение этой древней загадки. Я чувствовал, что если подойти к тайне Атлантиды, как к археологическому детективу, то, возможно, мне удастся докопаться до правды. Это можно было рассматривать как репортерское задание: собрать как можно больше разрозненных фактов, затем сложить из них ясную, цельную, логически обоснованную картину, достойную публикации, хотя археологи и возражают обычно против популяризации своей деятельности, которая, по самой своей природе, вынужденно концентрируется на отдельных фрагментах целого. Они отказываются обсуждать проблему Атлантиды, утверждая, что речь идет либо о законченных бреднях, либо о неправильном толковании некоего древнего события, случившегося в Эгейском море. Тем самым они предоставляют действовать тем исследователям, у которых нет академических дипломов, а значит, и необходимости в благословении Академии.

Именно как репортер я опубликовал «Гибель Атлантиды» в 1987 г. На доходы, полученные от этой публикации, я смог продолжить мои поиски и следующие восемь лет провел в путешествиях. Во время этих дальних поездок по всему миру я собрал множество фактов и свидетельств, которые не только подтвердили мои первоначальные выводы, но и позволили значительно дополнить многие разделы первой публикации. Когда мне предоставилась возможность переиздать эту книгу, я взял ее за основу, добавив к ней весь собранный мною за последние годы материал. В результате ее объем вырос в пять раз.

Многое из того, что написано об Атлантиде, не содержит никаких новых сведений. Еще и еще раз пересказываются хорошо и давно всем известные факты, догадки, предположения. «Гибель Атлантиды» в этом отношении уникальна, так как предлагает только новые факты, основная часть которых ранее не была известна большинству читателей, даже тем, кто давно интересуется этой погибшей цивилизацией. Они представлены в заслуживающих доверия ближневосточных текстах эпохи бронзового века, включенных в контекст истории 65-вековой давности. Ряд свидетельств, упоминаемых в прежних публикациях, рассмотрен под новым углом зрения. Некоторые из них были отброшены, так как современные исследования доказали их несостоятельность, другие переосмыслены в свете последних данных об Атлантиде.

Однако для того чтобы Королева Легенд могла явить себя из океана документально подтвержденных теорий, необходим своего рода «тектонический сдвиг» в сознании. И уже все новые и новые исследователи, в том числе весьма уважаемые ученые, не обращая внимания на устаревшие догмы, высказывают свои обоснованные сомнения по поводу неоспоримых прав Академии на непреложную истину.

Так, в официальной науке господствует мнение, что первые цивилизации возникли предположительно в Месопотамии и Долине Нила; что древние моряки не могли пересекать океаны, достигать Америки из Европы, Азии, Африки и с Ближнего Востока; что не было никаких контактов между древними Мексикой и Перу. Но все эти и множество других укоренившихся точек зрения постепенно разрушаются под натиском вопросов, которые постоянно ставит новое поколение исследователей. И Атлантида — следующая в списке проблем, все еще слишком радикальных для обсуждения. И самая взрывоопасная к тому же, так как ее открытие грозит подорвать устои официальной доктрины. Возможно, именно поэтому так непреклонны сторонники точки зрения, что Атлантида — не более чем миф. После стольких десятилетий отрицания им есть что терять.

Главная цель моей книги — оживить эту потерянную цивилизацию в воображении читателей. Поэтому мне было недостаточно просто изложить факты, как бы убедительны они ни были. Ключом к чарующей тайне могла быть только теория, которая объединяет все факты и доказательства в единое целое. Я постарался воссоздать в деталях общую картину, чтобы это было похоже на настоящую прогулку по улицам Атлантиды, по ее дворцам и замкам, чтобы читатель смог увидеть последние дни Атлантиды глазами самих ее жителей. Надеюсь, такой подход позволит вновь привлечь внимание к теме, давно вызывающей яростные нападки профессиональных разоблачителей, бездумных историков и самозванных психологов.