— Это и есть пещера Морока? — спросил Никита, оглядываясь на проводника.

— Да, мауни Никита, он здесь живет, — пророкотал Тхиенцу. Маленькая коническая голова на тоненькой шее, вечно унылые глазки, косо посаженные на согнутых, будто увядших, стебельках, сухонькое, как у жука-палочника, тельце аборигена никак не вязались с рокочущим басом.

— Непрезентабельная она какая-то… — с недоверием пробубнил Илья сквозь лепестковый респиратор.

Вход в пещеру представлял собой узкую неприметную расщелину в рыхлом, сплошь в осыпях, склоне горы. Если бы не проводник, прошли бы мимо и не заметили. Над осыпями слева и справа от входа курились тоненькие струйки сернистого газа, но воздух в расщелине был чистым. По крайней мере, так казалось со стороны.

— А ты ожидал увидеть над входом надпись: «Здесь живет Морок»? — фыркнула Наташа.

Официальная экзоархеология всегда скептически относилась к утверждению, что в мифотворчестве могут скрываться указания на конкретные исторические события. Раскопки Шлиманом Трои только на основе гомеровской «Илиады» считаются исключением, если не казусом. Не поколебало это мнение и открытие черного экзоархеолога Минаэта, который, основываясь на данных многочисленных легенд цивилизаций Галактического Союза о Зеркале Тьмы, провел раскопки на Торбуцинии и обнаружил осколки обода мифического зеркала. Экзоархеологическому Совету Галактического Союза не хватало сил и средств для плановых исследований конкретного наследия исчезнувших цивилизаций, где уж ему заниматься мифами. Пожалуй, единственной цивилизацией, которая отважилась на планомерные экзоархеологические изыскания в этом направлении, являлась цивилизация стапульцев, но всерьез их работы не воспринимались, поскольку стапульские методы обнаружения и классификации находок были далеки от научных. Стапульцев не интересовало, в культурном слое какого времени обнаружен тот или иной предмет, к какой эпохе он принадлежит и даже произведением чьей цивилизации является. И главное, представляет ли он собой древний раритет или современную безделушку. Из-за этой особенности стапульцев за глаза прозывали старьевщиками, так как на блошиных рынках всех туристических маршрутов Галактики они были самыми желанными клиентами, без разбору скупающими всевозможный хлам.

В противовес официальной науке черные экзоархеологи, в научных сферах презрительно именуемые гробокопателями, не отметали огульно наработки стапульцев в области толкования мифотворчества, а скрупулезно просеивали результаты исследований, отделяя зерна от плевел. В частности, именно благодаря данным стапульцев, появилась на свет более-менее стройная теория о пещере Морока. Согласно этой теории, в сокровищнице пещеры находился постоянно пополняемый фонд достояний как исчезнувших, так и ныне здравствующих цивилизаций Галактики. Вопрос, каким образом этот фонд пополнялся, оставался невыясненным, зато вероятностные характеристики содержания фонда были скрупулезно просчитаны. Около сорока процентов легенд склонялось к тому, что основной фонда являются предметы искусства, около пятидесяти — достижения научно-технологического уровня, и около десяти — предметы роскоши из драгоценных металлов и минералов (последнее утверждение основывалось на легендах слаборазвитых цивилизаций, и отношение к нему было скептическим). Данные о том, когда появилась пещера Морока, были чрезвычайно туманными и относились к древнейшим временам чуть ли не возникновения Галактики, поэтому вопросы, кем и зачем пещера создана, отпадали сами собой. Относительно же того, кто мог получить право доступа в пещеру, имелись две равноценные версии. По одной версии право доступа в пещеру выдавалось архаичной автоматикой чисто произвольно по методу лотереи. По второй — мифический Морок, которого никто никогда не видел, сам разыскивал во Вселенной претендента и, ментально воздействуя на его сознание, заставлял лететь на Мэоримеш, а затем с помощью проводника приводил к пещере. По мнению некоторых исследователей, если под Мороком подразумевать Его Величество Случай, обе версии объединялись в одну, тем не менее среди черных экзоархеологов версии имели равнозначное хождение.

Такими же неоднозначными были и сведения о счастливчиках, побывавших в пещере Морока. Половина из них никогда не возвращалась на родину, без каких-либо видимых причин порывая с привычным кругом общения. Ходили слухи, что они разбогатели, не хотят знаться со старыми знакомыми, живут своей жизнью. Иногда слухи подтверждались, иногда нет. Принадлежащие ко второй половине не пряталась от своих друзей и родственников, однако все-таки отдалялись, так как добытые сокровища возводили их на иной уровень социального положения. Среди гробокопателей бытовало мнение, что подавляющее большинство счастливчиков на самом деле никогда не бывали в пещере Морока, а добывали антиквариат в звездных секторах, закрытых для частных экзоархеологических изысканий. Нашел раритет, спрятал, вывез из запретного сектора, а потом рассказал сказку, что добыл его в пещере Морока. И никаких претензий со стороны надзорной службы Экзоархеологического Совета. Но, в отличие от надзорной службы, наиболее дотошные гробокопатели знали, что за последние пятьдесят лет в пещеру Морока никто не входил.

С двумя такими лжепосетителями пещеры я был знаком лично. Батист и Пьеретта Амабли из земной колонии на Боргезе были идеальными кандидатами для экспедиции на Мэоримеш, они долго и тщательно изучали известные материалы о пещере Морока, но, к сожалению, я слишком поздно вышел на них. Черные экзоархеологи иногда резко меняют свои планы, так случилось и с четой Амабли. Мелкий чиновник из Экзоархеологического Совета продал им информацию о законсервированном для изысканий участке на мертвом планетоиде Чемартох-2, где якобы полтора миллиона лет назад располагалась исследовательская база давно исчезнувшей расы протокаридцев. Если бы я вышел на Амабли до их спонтанной экспедиции на Чемартох-2, они бы туда не полетели, но я познакомился с ними на обратном пути, когда в их багаже лежали две обсидиановые статуэтки протокаридцев и миниатюрный преобразователь биомассы, произведший впоследствии революцию в технологии приготовления пищи из органических продуктов для любых рас Галактического Союза. Естественно, что, став обладателями баснословно дорогих раритетов, Батист и Пьеретта ни о какой экспедиции в пещеру Морока не мечтали, да и как они могли мечтать, когда по своей версии прибыли именно с Мэоримеша?

В многомиллиардном человечестве, расселившемся по Солнечной системе и восьми звездным колониям, трудно разыскать черных экзоархеологов, которые, как правило, не афишируют своей профессии. Тем более, разыскать среди них желающих отправиться на Мэоримеш без твердой уверенности, что счастливый билет на пропуск в пещеру Морока достанется именно им. Путь туда и обратно отнюдь не из дешевых. Но мне повезло. Чета Амабли вернулась не на Боргезе, а на Землю, и на третий день после обнародования, откуда они прибыли, на них вышел Илья. Естественно, никакой информации о пещере Морока от Амабли он не получил, зато получил от меня. Как и большинство гробокопателей, Илья был волком-одиночкой, что делало его кандидатуру неперспективной, но выбирать не приходилось — семейных пар, как Амабли, среди черных экзоархеологов раз-два и обчелся. Полгода ушло на то, чтобы исподволь уговорить Илью найти попутчиков, как бы невзначай подсовывая те или иные документы по толкованиям легенд о пещере Морока, в которых указывалось на обязательность присутствия в экспедиции особей всех полов конкретной расы. Еще полгода Илья потратил на поиски подходящих кандидатур — брать в экспедицию кого-либо из гробокопателей он категорически не желал, и здесь я его понимал. Профессионал мог знать то, что знал он, а Илья не хотел оказаться Лишним. В конце концов он нашел Никиту и Наташу. От экзоархеологии Наташа была очень далека, но за Никитой пошла бы куда угодно, а Никита, прозябавший на жалкую зарплату искусствоведа, с легкостью согласился неожиданному предложению разбогатеть, не прилагая особых усилий. Забыв, что меценатства в чистом виде не бывает. Все имеет свою цену, и иногда она оказывается запредельной.

Первым проснулся Илья, если не считать того, что я глаз не сомкнул. Тут уж ничего не поделаешь — бессонница. Илья выбрался из кокона квазипены, присоской прикрепил к ней баллончик и включил реверсное всасывание. Редуктор баллончика тихонько забормотал, медленно поглощая плохо деполимеризирующуюся квазипену. Протерев лицо влажным полотенцем, Илья направился в глухой тупик туннеля и как только перешагнул через датчик движения, взвыла сирена.

— А? — встрепенувшись, села Наташа.

— Кто?! — заорал Никита. Спросонья он никак не мог выбраться из кокона и забарахтался на полу.

— Это я, — признался Илья, отключая сирену.

— Я предупреждал, чтобы отключали датчики, если приспичит!

Последующие три дня напоминали дурной сон, в котором тупо передвигаешь ноги по темному бесконечному туннелю, наверняка зная, что проблеска света впереди не предвидится. Наташа настолько сникла, что переставляла ноги, как сомнамбула, ничего вокруг не видя и не слыша. Илья шел молча, с упорством заведенного автомата, а у Никиты начали сдавать нервы. Вначале он обзывал Илью Сусаниным, долбаным проводником, затем переключился на меня и прозвище Молчуна было самым безобидным и только в самом начале. Понятное дело, в любой компании всегда больше всех достается самому безответному. К отборному мату в мой адрес я относился равнодушно и не отвечал — и не такое слышал. Я прекрасно понимал, что своим молчанием невольно подыгрываю Илье, но и к этому относился равнодушно. Чему быть, того не миновать, а когда час пробьет — пусть разбираются между собой без моего участия.

На пятый день на очередном прямом отрезке напротив надписи на стене путь перегородил труп огромного, от стены до стены, гуманоида. После долгих мытарств по пустым пыльным коридорам туннеля это было настолько неожиданно, что от сонливой отупелости не осталось и следа.

— Это еще кто? — остановившись метрах в десяти от трупа, тихо спросил Никита. Он словно протрезвел, и раздражение на всех и вся мгновенно улетучилось. — Снова стапулец? Очередная разновидность?

— Вряд ли, — покачал головой Илья. — Насколько знаю, особей такого размера среди стапульцев нет. И форм тоже. Где его конечности?

У трупа не было не только конечностей, но и головы. Инопланетянин напоминал цепочку сплавленных больших черных шаров, матово отблескивающих в лучах фонарей.

Утром все были в подавленном состоянии. Изнуряющие длительные переходы в темноте по однообразному пустынному туннелю делали свое дело.

— Провизии осталось на три дня, — тихо сказала Наташа, раздавая пищевые брикеты.

Ей никто не ответил, и все молча принялись завтракать. Наташа глубоко вздохнула и посмотрела на надпись на стене.

— У меня такое ощущение, будто я родилась в пещере и только то и делала, что ходила по ее коридорам, — сказала она. — А все, что было до этого, — туманный сон.

Ей снова никто не ответил. Илья сидел на полу, привалившись спиной к стене, и неторопливо ел, извлекая завтрак из брикета походной ложкой. Никита сидел на рюкзаке и тупо жевал пищевой брикет, не замечая, что ест вместе с оберткой.